Карфаген. Летопись легендарного города-государства с основания до гибели - Жильбер Шарль Пикар

В 213 году до н. э. царь массильских нумидийцев Сифах решил обратиться к Риму за поддержкой и освободить свою страну от власти Карфагена. Для этого он вступил в переговоры со Сципионом в Испании. Узнав об этом, Гайя, царь Массили, послал своего сына Масиниссу воевать в Испании бок о бок с карфагенянами. Однако в 207 году Гасдрубал, сын Гиско, вынужден был уйти из Испании, и он помог Сифаксу вернуться в пунический лагерь. После этого Гиско скрепил свой союз с Сифаксом, выдав за него свою дочь Софонисбу, которая славилась не только красотой, но и умом и воспитанием. Узнав об этом, массили немедленно переметнулись к римлянам. Однако их маленькое царство было окружено землями Карфагена и Масаесили и не могло проводить независимую политику. Но тут Гайя умер, и Сифакс завладел его наследством, так что Масиниссе не оставалось ничего иного, как стать разбойником в горах Кроумирии.

Сципион в награду стал губернатором Сицилии. Он провел первую половину 204 года до н. э. в подготовке к войне, которую сильно затрудняли интриги его политических противников. В их число теперь, помимо старого Фабия, входил и молодой Катон. Так что Сципиону удалось высадиться недалеко от Утики только в конце лета. Он устроил свои зимние квартиры в укрепленном лагере в устье реки Баградас (Меджерды), на холмах, которые теперь венчает город Калаат-эль-Анд елее. Карфагеняне сначала поручили командование Гасдрубалу, сыну Гиско, который получил поддержку от своего зятя Сифакса. Последний наивно надеялся, что может послужить посредником. Сципион сделал вид, что заинтересовался этим предложением, напал на ничего не подозревавших карфагенян в их лагере и убил, как полагают историки, около 40 тысяч человек (203 до н. э.).

Вскоре последовало другое поражение – в районе современного города Беджы. Оно стало фатальным и для карфагенского, и для нумидийского лидеров. Масинисса спустился с гор и в одно мгновение превратился в царя. Он вторгся в пределы Масаесили и осадил их столицу Цирту (Константину). Когда в июне 203 года она пала, Сифакс был захвачен вместе со всей своей «смалой» (двором). Среди пленников оказалась и царевна Софонисба, которой удалось вернуть себе привязанность своего первого жениха, Масиниссы. Однако Лаэлий, легат Сципиона, заподозрил ее в предательстве, и она вынуждена была принять яд. А тем временем отцу этой несчастной царевны пришлось держать ответ перед Карфагеном. Гасдрубал, сын Гиско, принадлежал к умеренной олигархической партии, политические взгляды которой находились где-то посредине между взглядами демократов и ультраконсерваторов Ганнона Великого. Он никогда не был в хороших отношениях с Баркидами. Люди проголосовали за то, чтобы он оставил свой пост и отправился в ссылку. Его место занял Ганнон, сын царя Бомилькара и племянник Ганнибала. Гасдрубал какое-то время воевал в сельской местности с отрядом партизан, но в конце концов покончил с собой в семейном мавзолее.

Народная партия возлагала все свои надежды на то, что Ганнибалу удастся вернуться домой, но он не смог убежать из Бруттии. Олигархи предложили начать переговоры, и совет тридцати согласился. Сципион стремился поскорее закончить войну. Он опасался, и не без оснований, что его политическим врагам удастся заменить его другим генералом. Более того, он не испытывал ненависти к Карфагену; город мог держаться сколько угодно долго, а пунический флот только что разгромил римский. Поэтому условия, выдвинутые совету тридцати, были довольно умеренными: Карфаген должен отказаться ото всех своих владений за пределами Африки, – которых он уже и так лишился, – выплатить 5 тысяч талантов контрибуции и сократить свой флот до 20 судов. Мир был уже почти подписан, когда в Карфаген прибыли гонцы из Гадрументума и заявили, что только что у стен их города высадился Ганнибал.

Разбив флот Сципиона под Утикой, пуническая эскадра сняла римскую блокаду этого города, и остатки великой армии Баркидов высадились на берег во главе со своим командующим. Это известие было встречено в Карфагене с радостью. Посольство уже отправилось в Рим, чтобы ратифицировать договор, но карфагеняне разорвали соглашение, захватили конвой, оскорбили и напугали до смерти посланцев Сципиона. Римская пропаганда получила еще один повод проклясть непостоянство Карфагена.

Ганнибал высадился в Бизациуме по двум причинам: здесь располагались его земли и жили его крестьяне, и он хорошо знал, какими ресурсами он может располагать, и мог использовать их, не давая никому отчета. К тому же Гадрументум и столицу владений массили соединяла хорошая дорога, которую можно было без особого труда пройти за пять-шесть переходов. Ганнибал собирался захватить земли массили точно так же, как последние в свое время отобрали владения у Сифакса. Если бы ему удалось это сделать, римляне оказались бы зажатыми между Нумидией и Карфагеном, и их положение стало бы невыносимым.

Вот так решилась судьба Карфагена. Это произошло в конце лета или в начале осени 202 года до н. э., неподалеку от Зами, столицы Массильского царства, вероятно, на Силианской равнине, где дорога из Гадрументума (Суссе) в Сикку (Эль-Кеф) пересекала дорогу, идущую прямо из Карфагена по долине Вади-Милиана.

Согласно Аппиану, у Ганнибала было около 50 тысяч пехотинцев, чуть больше, чем у римлян. С другой стороны, его кавалерия по числу всадников уступала кавалерии Масиниссы. У Ганнибала было 80 слонов, а у его противников слонов не было. Ход сражения можно разделить на два этапа. Во время первого карфагеняне безуспешно пытались прорвать центр римских войск. Они несколько раз атаковали его, причем в первой атаке участвовали слоны. На втором этапе римская кавалерия завязала бой с кавалерией Карфагена, а потом окружила фалангу Ганнибала и разнесла ее в пух и прах. Из всех великих битв Ганнибала эта была самая бездарная: он даже не попытался использовать особенности местности, как в битве при Треббии или на Тразименском озере, и не маневрировал, как в Каннском сражении. Сципион тоже не отличался воображением, но в результате этой битвы стал одним из самых прославленных полководцев своего времени.

Вечером, после разгрома своей армии, Ганнибал, в сопровождении нескольких всадников, поскакал в Гадрументум. Он покрыл все расстояние за один переход, снова продемонстрировав свою необыкновенную физическую выносливость. Его дух тоже не подвел: он не мог больше послужить своей стране как солдат, но надеялся спасти ее с помощью своих дипломатических и военных талантов.

К счастью, эта последняя выходка Карфагена не заставила Сципиона изменить свои взгляды. Он не хотел разрушать Карфаген, а если бы даже и хотел, то слишком хорошо понимал, как трудно это сделать, – а он не хотел рисковать своей репутацией. Условия мира, согласованные до прибытия Ганнибала, подверглись лишь незначительным изменениям: количество судов пунического флота сокращалось до десяти, а контрибуция была увеличена вдвое. Карфаген сохранил все свои африканские владения, хотя в договор была внесена статья, по которой Масиниссе возвращалось все, что раньше принадлежало его предкам. Нумидийский царь позже использовал это условие в качестве оправдания для своих постоянных набегов, ибо пуническая территория, обозначенная словами «финикийские границы», включала в себя такие районы, как Фуске, например, хотя большинство ее населения составляли нумидийцы, и она сравнительно недавно была захвачена Карфагеном. В то время, однако, Сципион трактовал текст договора в пользу Карфагена и приказал просто вывести всех жителей из городов Сикка и Тевесте, которые располагались за пределами «финикийских границ».