Охота на ясновидца - Анатолий Королев

И все же я робко спросил:

— Здесь все безопасно?

— Абсолютно, — удивился маэстро, — я только .что получил рапорт об этом.

Действительно, у трапа нас встретил офицер охраны и протянул на подпись генералу какую-то бумаженцию.

Если бы не я, этого офицера расстреляли бы ровно через час.

— Ты спрыгнул вот здесь, в точке А, и спрыгнул весьма неудачно — задел пустую пивную банку, которая с грохотом покатилась к бортику.

— Но я не помню ее! Я помню, что чуть не наступил на дохлую чайку.

— Вот она! — и Эхо показал аккуратный муляж мертвой птицы, закрепленный на палубе в нумерованном квадрате. — Как только ты угодил в ловушку судьбы и попал в тень обороны врага, у тебя разом начались проблемы с восприятием. По сути, кошмар начался сразу, как только ты спрыгнул на палубу.

— О какой обороне вы говорите, маэстро?

— Я говорю о том, что ты попал в тень ее спасающей книжки. Но ты забегаешь вперед… Грохот банки услышала Сандрина. К этому времени ситуация ее плена решительно изменилась. Ей удалось обмануть женщину в черном чулке на голове. Притворившись спящей, девочка хорошо слышала переговоры бандитки по радиотелефону. Поняла, что передача выкупа сорвалась и что ей грозит скорая гибель. Какой вопрос нужно задать?

— Каким образом юная француженка поняла русскую речь?

— Браво! Ответ только один — потому, что женщина говорила по-французски… Почему? Ответим позже. Западные девочки уже в школе проходят курс элементарной самообороны, Сандрина умела пользоваться оружием. Вскочив с пола в тот момент, когда охранница вела переговоры, сдернула пистолет-пулемет с колен раззявы, передернула затвор и расстреляла ее в упор. Ты видел эти страшные раны, когда заглянул в окно дебаркадера…

Итак, дрянь убита. Убить человека — не шутка, и десятилетняя девочка испытала глубокий шок.

— А собака?

— Собака была только в твоем воображении, Герман… В шоке Сандрина не могла даже набрать по сотовой связи номер своего телефона. Ей еще повезло, что ее охранял один человек. Девочка не казалась опасной пленницей. Услышав твой прыжок на палубу, Сандрина, все еще находясь в шоке — она даже не смогла отползти в сторону от убитой и была залита кровью — выскочила из комнаты в соседнюю, а уже оттуда — на палубу баржи. Ты не видел ее, потому что девочку закрывал вот этот самый домик. Заметавшись, не зная куда спрятаться, Сандрина влезает по стремянке на крышу дебаркадера и смотрит на тебя сверху вот из-за того пожарного бачка. Имей в виду, в ее руках пистолет-пулемет «Беретта»! А тебя, Герман, она принимает за бандита. Словом, ты обречен.

Учитель был в ударе и говорил о перепетиях событий с явным наслаждением, а меня подкашивало от его слов.

— Тебя надо спасать! Но как?

Задумавшись маэстро начинает нарочито медленно насвистывать пассаж из увертюры Россини к «Севильс-кому цирюльнику» и я — мороз по коже — разом вспоминаю того огромного тропического гада, который свистел в трюме проклятой баржи.

Я не решаюсь что-либо спросить, но маэстро сам отвечает на вопрос, который я не осмелился задать:

— В твоем кошмаре, Герман, многое — правда. Дело в том, что на этой калоше готовилась для контрабандного ввоза и вывоза из страны всякая экзотическая дрянь. Цены известны: гекконы тукки из Вьетнама идут по 50 долларов за штуку. Американские черепашки стоят по 350 долларов. Игуана — 250. Крокодильчик обойдется покупателю в полторы тысячи долларов. Сетчатый питон, который так смутил твое воображение, довольно дешев — молодой едва тянет на сто баксов. Гораздо лучше расходятся зеленые мартышки из Гвинеи-Бисау, например, мармозетка стоит почти тысячу долларов…

Наша баржонка служила морячкам-контрабандистам и ее капитану герпетологу надежной крышей. Это была целая фабрика по добыче змеиного яда. Здесь мучали змей электрошоком, надаивая от гюрзы или гадюки порции яда. Словом, ад, Терман!

— Но вернемся к тебе, — продолжил Учитель, —ты стоишь в точке "А", не зная, что руки девчонки уже изготовились к стрельбе, и в «Беретте» готовы изрешетить тебя в лохмотья десятки пуль. Тебя надо спасать? Но как? Офицеры охраны уже бегут в сторону баржи, но судьбу обогнать им не удастся. Анализируя на ходу ситуацию, я понимаю, что по-сути имею дело не только с Сандриной Перро, но еще и с моим врагом, который заинтересован в твоей смерти тоже, Герман. То есть перед нами передний край обороны врага. Но что он из себя представляет? Как враг обороняется от нас? Если я успею найти верный ответ, ты будешь спасен… И как видишь я нашел его, ты жив. Но помедлим с ответом, как ты спасся. Заглянем-ка внутрь веселого домика с желтыми шторками. Посмотрим на тайну изнутри.

И мы вошли в домик, который представлял из себя, как я уже писал, три комнаты. Одну изолированную и две смежных.

Первой шла та комната, где мне померещилась старушенция в кресле, с веретеном на коленях. Кресло было все тоже — старинное, обтянутое узорчатой тканью. А вот камин был декоративным, а не настоящим как мне показалось со страху. В одном углу — комод, в другом — узкая солдатская кровать, покрытая одеялом. Тут же у окна туалетный столик. Клетка под потолком, но уже без волнистых попугайчиков. Да еще какая-то раскрытая книжка поверх одеяла.

Первым делом Эхо взял книжку в руки.

Пол комнаты так же размечен квадратами и пронумерован, а на столике установлен компьютер.

— Ты не помнишь как звали Золушку? — спросил он.

— Золушка! — ответил я с растерянным вызовом от столь странного вопроса.

— А вот и не только. Золушка это прозвище, которое дали бедной девочке оттого, что она «справив работу, забывалась в уголок-камина, где садилась прямо на золу, отчего домашние называли ее обычно Замарашкой. Только младшая сестра, не такая злая, называла ее Золушкой». — прочитал Эхо из книжки.

Я подошел поближе, это была книжка сказок Матушки-Гусыни Шарля Перро на французском языке с иллюстрациями Густава Доре.

— А между тем, — продолжал Учитель, — настоящее имя Золушки Сандрильона. Сокращенно Сандрина! Тебе это ни о чем не говорит, Герман?

Я насторожился: ведь моим ночным кошмаром стала сказка о Спящей Красавице! . — Можно посмотреть поближе?

— Обязательно!

Я взял маленький томик и, не умея читать по французски, бегло проглядел иллюстрации. И у меня потемнело в глазах, я все узнавал: и этот страшный лес, в котором я блуждал роковой ночью, а вот и две серых фигуры старика и старухи под вязанкой хвороста на спине. Старик показывает темной рукой в сторону того проклятого замка, где я шел среди мертвых тел. Вот же эта лестница с мраморной баллюстрадой, озаренная светом луны, где я пытался проснуться, хватаясь руками за скользкий холодный мрамор… залы обвитые паутиной, рыцарские доспехи! А вот и красавица на постели, в окружении цветов!

— А это? — склонился Учитель над моим плечом и показал рисунок, где я узнал отвратную старушенцию с бородавками вокруг сонного рта! Узнал и ее жуткое оружие — веретено.