Забыть тебя (не)возможно - Тори Майрон

–Вот сейчас закончишь и вернёшься к работе.

Я и слова сказать не успеваю, как оказываюсь умещена задом на стол. Ноги в стороны. Мэтт между них. Губы в плену. Язык в моём рту.

И с ним так постоянно, чёрт побери. Уокер может долгое время вести себя спокойно и сдержанно, а потом БАМ – и словно ураган налетает на меня, закручивает в безумной воронке страсти, отрезая любую возможность подумать и сказать «нет».

Вот и сейчас я об этом не думаю. Все мысли о работе разлетаются в разные стороны, уступая место наслаждению и похоти. Она возгорается во мне с такой мощью, что кажется ещё немного – и я взорвусь, если не почувствую Мэтта в себе.

Беспрепятственно позволяю ему стянуть с себя его же майку, а затем спешу прикоснуться к нему. Руки начинают летать по обнажённому торсу, жадно ощупывать рельеф крепких мышц.

Сколько раз за эти дни я его щупала – не сосчитать, и всё равно каждый раз как будто впервые. Мне всё мало. Могу и хочу трогать его до бесконечности. Целовать, пока губы не отвалятся. Дышать им, пока лёгкие не откажут.

–Так что ты там хотела облизать, искусать, очертить?– с ухмылкой спрашивает он и проталкивает большой палец мне в рот.

Я обхватываю его, облизываю языком, попутно спуская домашние штаны с его бёдер, и твёрдый член выпрыгивает на волю. Смотрю на него с вожделением и начинаю сосать палец так, как уже не раз это делала с ним.

–Чёрт… Веро́ника,– выдыхает Мэтт, зачарованно глядя на мою имитацию минета.

Правда надолго его выдержки не хватает. Всего несколько движений языка – и он вырывает палец изо рта, до боли впивается руками в мои бёдра и входит в меня до упора, выбивая из горла громкий стон.

–Бля*ь! Как в тебе может быть настолько приятно?– исступлённо шепчет он и накрывает мой рот глубоким поцелуем, а я отвечаю, растворяясь в диком танце языков, и сама задаюсь схожим вопросом.

Как его губы могут быть столь беспощадно вкусными? Как один лишь голос может заставить трепетать всё в душе? Как запах может опьянять и путать все мысли? Как член может ощущаться настолько обалденно? Правильно. Ни с чем несравнимо. Будто во мне ему самое место. И как каждое его прикосновение, каждый толчок – неважно, сильный он и резкий или плавный и нежный – могут доставлять настолько сильное удовольствие, что всё тело начинает вибрировать, а сердце сходить с ума в клетке рёбер?

–Я люблю тебя… Я очень тебя люблю,– шепчу я сквозь стоны ответ на все мысленные вопросы, зарываясь дрожащими пальцами в его волосы, и чувствую, как Мэтта тоже всего колотит.

–И я тебя, Веро́ника… пи*дец как сильно,– лбом в мой лоб с одержимостью впечатывается, дышит рвано, часто, продолжая членом заполнять меня.

Обнимаю крепче, перенимая дрожь, а он – меня, забирая её обратно. Глаза закрываются от горячих импульсов, стреляющих в сердце, разлетающихся по телу. Влага стекает по ногам, потные тела бьются друг о друга, член врывается в меня снова и снова, а губы соединяются, сталкивая дыхания. Они сливаются в единый поток, полный волнующего тепла и чувственности. Влажные тягучие поцелуи собираются в цепочку ощущений, что будто физически обвивают нас, намертво скрепляя воедино.

Проникая в меня с какой-то лютой необходимостью, Мэтт сгребает в кулак мои волосы на затылке, второй мягко обхватывает шею. Кураж страсти и взаимных чувств захлёстывает сокрушительной волной, беспорядочные вздохи и стоны доводят до взрывного восторга. Ещё несколько ритмичных движений, сопровождающихся скрипом стола и пошлыми звуками шлепков, и тело прошибает сладкая судорога. Ноги сводит, пальцы подгибаются, внутренние мышцы крепче сжимают член, что продолжает вбиваться в меня быстро, сильно, словно весь дух выбить из меня желает.

А мне и правда кажется, что пока я сотрясаюсь на пике оргазма, душа из оболочки вылетает и взмывает ввысь, где я становлюсь такой лёгкой, почти невесомой и наполняюсь до краёв сладостной истомой.

Мой громкий протяжный стон утопает в новом поцелуе. Губы Мэтта обхватывают мои, язык мощно врывается между влажных приоткрытых для него створок. И точно так же снизу толкается в меня его плоть, что в преддверии оргазма ещё больше увеличивается и через несколько секунд начинает пульсировать.

Сказка! Обожаю смотреть и чувствовать, как Мэтт кончает. А когда он ловко выбирается наружу, обожаю обхватывать его член рукой, чтобы начать активно водить по всей длине, ощупывая каждую вздутую венку и принимая на грудь всё его вязкое наслаждение.

–Ты знаешь, что ты самая охрененная?– пытаясь отдышаться, он опирается руками на стол, а я так вообще заваливаюсь на него спиной, чувствуя, как нега заполоняет каждый участок тела.

–Ага.

–А знаешь, что ты самая красивая?

–Ты не устаёшь мне об этом напоминать.

–Я никогда не устану,– он бережно стирает майкой капли спермы и тут же покрывает мой живот поцелуями, спускаясь всё ниже и ниже.

–А ты знаешь, что ты самый хреновый помощник?

–Это ещё почему?

–Как, по-твоему, я теперь заставлю себя работать?

–О-о! Элементарно!– Мэтт оставляет последний поцелуй чуть выше лобка и ошарашивает меня:– Прохладный душ тебе быстренько поможет.

–Что?!

Но вместо устного ответа Мэтт ловко отрывает меня от стола, поднимает на руки и несёт в ванную. Мои возражения и громкие возгласы заполоняют всю квартиру, но разве этого упрямца что-то может остановить?

Совсем скоро мы вместе оказываемся в душевой кабинке, где Уокер настраивает меня на рабочую волну не только контрастным душем, но и ещё одним сексуальным помешательством, от которого я опять не в силах отказаться.

–Как же я не хочу отсюда уходить,– шепчу я, ближе прижимаясь к груди Мэтта.

–Так разве тебя кто-то выгоняет? Наоборот, тебе ещё нужно будет придумать архивеский повод, чтобы убедить меня выпустить тебя из квартиры.

–А разве десятый по счёту фильм, который ты забраковал, а я всё равно врубила, не архивеский повод выгнать меня из своего холостяцкого логова?– глупо хихикаю, впитывая в себя до невозможности уютную атмосферу.

Он. Я. Тёплый плед. Запах мандаринов и корицы наполняет воздух. За окном лютует настоящая зима, а на телике включен мультфильм «Холодное сердце».

–Как это может быть поводом, если мы ни один из них даже до середины не досмотрели?– его улыбка касается моего виска, рука опять умещается на голую попку и по-хозяйски сжимает.

–Тогда вот тебе второй повод – я уже который день хожу без трусов.

–Скорее, это повод, чтобы я никогда тебя отсюда не выпускал,– усмехается Мэтт.

–Я серьёзно. Мне до дома нужно доехать, хотя бы ради одежды. Не могу же я и дальше продолжать щеголять в твоих майках.

–Очень даже можешь. А лучше вообще без всего. Голенькая ты мне особенно сильно нравишься,– его пальцы задевают нежную кожу между ног, и неутомимый орган в боксерах начинает напрягаться.