Наместник - Наталья Белкина

--Прощайте, сударыня,--сказал Урфо.

Я не ответила и, не оглянувшись, направилась кдому.

Было ранее утро, может быть, пять или шестьчасов. Осенняя морозная свежесть не бодрила меня. Я лишь зябко ежилась, ведь всердце прочно засела ледышка. Я была уже на своем месте. Я принадлежала теперьтолько этому миру. Только здесь я могла теперь чувствовать себя своей. Толькоздесь был теперь мой дом.

Очень быстро и без единой мысли в голове япересекла убранное поле. Никакие чудеса больше не поджидали меня здесь, никакиеопасности или злоключения. До автобуса оставалось еще полчаса. Я откопала свойчемодан и спрятала туда единственное, что мне осталось в память о Дремучем Мире- меч. И тут вдалеке, у леса вспыхнуло яркое зарево. Это загорелся старый мост.Огромное пламя охватило его целиком, и через минуту он превратился в прах.Больше уже никто и никогда не может попасть на Ту Сторону. И больше никогда...никогда я не увижу его...

Коснувшись боли вековой,

Душа сожженная ослепла.

И нет надежды никакой

На возрождение из пепла...

В мутных городских сумерках, где-то в недрахстарых хрущевских построек, слышался приглушенный стон, сдавленный крик, топоти возня. Никто из обитателей бетонных коробок, высовываясь из окон, не хотелвмешиваться в происходящее.

Четверо били одного. Они пинали его ногами, аон скрючившись и вжав встрепанную голову в плечи, корчился, валяясь в грязнойснеговой каше.

--Эй, вы! Четверо на одного, это нечестно,--раздался вдруг одинокий голос рядом.

Парни, видимо, были так удивлены несказаннойсмелостью подавшего голос, что тут же остановились, чтоб посмотреть на эточудо. Перед ними стояла девчонка в белой куртке и вязаной шапке, из-под которойвыбивались рыжие пряди. Рядом с ней спокойно сидел большой лохматый пес, ни чемне проявлявший агрессивности.

--Иди отсюда, пока и тебе не наваляли,--крикнулей один из хулиганов.

--Оставьте его в покое,--ровным тоном ответиладевчонка.

Один из парней рассмеялся, трое остальныхпокосились на собаку.

--Ты что, думаешь, мы твоего щеночкаиспугались?

--Я вас предупредила.

Девушка сняла перчатки, резко, будто хотелапрогнать осу, провела рукой по воздуху. В тот же миг все трое с довольноприличной скоростью отлетели и шмякнулись об обледенелый весенний сугроб. Двоепотеряли сознание, один, прихрамывая, сразу ретировался. Четвертый, схватив какую-тожелезку, с диким криком ринулся на девушку. Еще одно легкое движение рукой, ион отлетел к забору, смачно треснувшись об него затылком.

Девчонка подошла к избитому.

--Сам до дома дойдешь?

--Не-а. Здорово ты их.

--Вставай.

--Не могу.

Парнишка был весь в крови и дрожал, какосиновый лист.

--Да ты чертов нарик!--догадалась девушка.--Знала бы, связываться не стала!

--Помоги что ли. Хреново мне, сестричка.

--А сейчас?--спросила она, легонько шмякнувладонью по его разбитому лбу.

Наркоман закатил глаза и, пошатнувшись, опятьупал в снег, но тут же снова поднялся, сначала на четвереньки, потом надрожащие ноги.

--Ой, кажется, больше не ломает,--удивленнопросипел он.

--И не будет больше, если завяжешь.

--Ты чё, экстрасенс что ли?

--Какая тебе разница. Медицинская помощь нужна?

Новая частная клиника располагалась за городом.Все врачи здесь специализировались на так называемых традиционных методахлечения: экстросенсорика, аюрведа, травы, заговоры, хотя, конечно, и бездостижений современной науки не обходились. При клинике был открыт небольшойбесплатный прием для разного рода бродяг, бомжей и прочих несчастныхотщепенцев. Туда-то и привезла Беатриче своего нового знакомого.

--И не надоело тебе таскать сюда разныхпропащих?--спросил у нее смуглый доктор.

--Нет, Ю-Ю. Ты не прав. Вдруг хоть один из нихснова станет хорошим человеком.

--Знаешь хоть одного такого?

--Нет.

--Для этого не достаточно просто силы, нужнавласть. Кстати, ты так и не рассказала мне, что произошло после того, как тывернулась в Мир Людей.

Парень, которому доктор обрабатывал ссадины,затаенно слушал рассказ Беатриче, и глаза его становились все шире отудивления.

--А как ты догадалась, что сила вернулась ктебе?

--Не знаю, просто почувствовала и все. Ноприручить ее снова я смогла только через две недели. Но большим для меня чудомявилось то, что выжила Троя.

--Да,--согласился Ю-Ю.--Жаль только, что в этоммире она не может говорить.

--Зато все отлично понимает.

--Теперь к хирургу иди, третий кабинет,--сказалдоктор парнишке, и тот направился было к двери, но вдруг обернулся и оскалился.

--Слушайте, ребята. А что если я пойду, куданадо и расскажу, какие тут у вас дела творятся. Впрочем, если что подкинете набедность, тогда, может быть и не расскажу.

--Нет, не подкинем,--ответила емуБеатриче.--Иди, куда хочешь, рассказывай, о чем пожелаешь. Был ты просто нарик,а будешь нарик - шизик.

Парень грустно скривил рот и вышел. Бет тожестала собираться.

--Постой-ка. У меня прием закончился. Поедемвместе,--сказал ей Ю-Ю.

По дороге они снова говорили о том, что былопонятно только им:

--Как твои успехи в ратном деле?--спросилдоктор.

--Все лучше и лучше. Вчера я даже едва неодолела деда. Хотя он, конечно, здорово поддавался.

--Он еще не женился?

--Нет. А как ты поживаешь? Так и бегаешь завсеми блондинками подряд?

--Не смейся,--обиделся черт.

--Я и не смеюсь. Просто понять тебя не могу.Зачем ты ее ищешь? Она же тебя убить собиралась.

--Она не виновата! Ее использовали!--горячовозразил Ю-Ю.

--Решение она сама приняла.

--Женщины слабы и подвержены искушению.

--Вот уж точно,--ответила Беатриче, подумав освоем.--И все равно, пропащий ты и, пожалуй, одержимый. Всю жизнь будешь искатьее?

--Кто бы говорил! Ты-то сама всю жизнь будешьждать его?

Бет оставила этот вопрос без ответа и черезнекоторое время проговорила: