Путешествие вокруг света на корабле «Бигль» - Чарльз Роберт Дарвин

Эта перепутанная масса полных жизни и погибших растений напомнила мне тропические леса; но тут было и различие: в этих тихих дебрях господствует, видимо, дух Смерти, а не Жизни. Я шел по течению, пока не достиг одного места, где большой оползень расчистил путь прямо по склону горы. По этой дороге я поднялся на значительную высоту, откуда открылась обширная панорама окружающих лесов. Все деревья принадлежат к одному виду бука – Fagus betuloides; число других видов бука, а также Drimys winteri совсем незначительно[192]. Этот бук (Fagus betuloides)сохраняет свою листву круглый год, но она какого-то особенного буровато-зеленого цвета с желтым оттенком. Весь ландшафт, окрашенный в этот цвет, имеет мрачный, унылый вид, тем более что его не часто оживляют лучи солнца.

20 декабря. Одну сторону бухты образует гора высотой около 1500 футов, которую капитан Фицрой назвал по имени сэра Дж. Банкса, в память о его злополучной экскурсии, стоившей жизни двум его спутникам и едва не погубившей д-ра Соландера. Снежная метель – причина несчастья – произошла в середине января, соответствующего нашему июлю, и на широте Дарема[193]! Мне очень хотелось взобраться на вершину этой горы, чтобы пособирать альпийские растения, потому что ниже очень мало каких бы то ни было цветов. Мы пошли по течению того же ручья, вдоль которого я шел накануне, пока он не иссяк, после чего были вынуждены пробираться вслепую между деревьями. Деревья из-за резких ветров были низкорослые, толстые и сгорбленные.

Наконец мы достигли места, которое издали казалось ковром прекрасной зеленой травы, но, к нашей досаде, оказалось сплошной массой небольших буков, высотой от четырех до пяти футов. Они стояли тесно друг к другу, как буки в живой изгороди сада, и нам пришлось пробираться по этой ровной, но обманчивой с виду поверхности. Потрудившись еще немного, мы добрались до торфяника, а затем до обнаженной сланцевой породы.

Этот холм соединялся гребнем с другим, отстоявшим на несколько миль и более высоким, – так что на нем даже виднелись снеговые пятна. Так как было еще не поздно, я решил пройтись туда и по дороге пособирать растения. Это было бы очень трудно, если бы здесь не было прямой тропинки, протоптанной гуанако: животные эти, как овцы, всегда идут по одному и тому же пути. Добравшись до холма, мы обнаружили, что он самый высокий в ближайшей окрестности и во́ды с него текли к морю в противоположных направлениях.

Перед нами широко открылась окрестная местность: к северу простиралось топкое болото, зато к югу открывался дикий, величественный пейзаж, подобающий Огненной Земле. В нем было какое-то таинственное величие: гора возвышалась за горой, их прорезали глубокие долины, и все покрывал густой, темный лесной массив. Даже воздух в этом климате, где один шторм с дождем, градом и мокрым снегом сменяет другой, кажется темнее, чем повсюду в других местах. Когда в Магеллановом проливе смотришь из бухты Голода прямо на юг, отдаленные каналы между горами кажутся такими мрачными, будто ведут за пределы этого мира.

21 декабря. «Бигль» снялся с якоря; на следующий день, воспользовавшись необычным здесь легким восточным бризом, мы подошли к островам Барневельт и, пройдя мимо мыса Обмана с его каменистыми пиками, около 3 часов дня обогнули бурный мыс Горн. Вечер был тихий и светлый, и мы наслаждались прекрасным видом окрестных островов. Мыс Горн, однако, требовал своей дани и перед наступлением ночи стал посылать порывы ветра прямо нам навстречу.

Мы повернули в открытое море, а на другой день снова подошли к берегу и впереди, с наветренной стороны, увидели этот знаменитый мыс в его настоящем виде: он был окутан дымкой, а вокруг его смутных очертаний бушевали ветер и вода. Большие черные тучи, клубясь, носились по небу, а шквалы дождя с градом налетали на нас так неистово, что капитан решил укрыться в бухте Вигвамов. Эта уютная бухточка расположена неподалеку от мыса Горн; здесь, в спокойной воде, мы бросили якорь в сочельник. О буре, бушевавшей вокруг бухты, напоминали нам только налетавшие время от времени с гор порывы ветра, от которых корабль качало на якорях.

25 декабря. У самой бухты возвышается на 1700 футов остроконечный холм, называемый пиком Катера. Окрестные острова все состоят из конических массивов зеленокаменной породы, иногда в сопровождении менее правильной формы холмов обожженного и видоизмененного глинистого сланца. Эту часть Огненной Земли можно рассматривать как последний отрог той опустившейся горной цепи, о которой я уже упоминал. Бухта получила свое название бухты Вигвамов от стоявших здесь нескольких жилищ огнеземельцев; впрочем, с равным основанием так можно было бы назвать любую бухту по соседству.

Здешние жители, питающиеся главным образом моллюсками, вынуждены постоянно менять свое местопребывание; но через некоторые промежутки времени они возвращаются на прежние места, о чем свидетельствуют кучи старых раковин, часто достигающие, должно быть, многих тонн весом. Эти кучи можно разглядеть издалека по ярко-зеленому цвету некоторых растений, неизменно на них растущих. Среди последних можно указать дикий сельдерей и цинготную траву, два очень полезных растения, с употреблением которых туземцы незнакомы[194].

Вигвам огнеземельцев по своим размерам и форме похож на копну сена. Он состоит всего-навсего из нескольких сучьев, воткнутых в землю и очень плохо прикрытых с одной стороны несколькими пучками травы и тростника. Сооружение такого вигвама не может занять и часу, да и пользуются им всего несколько дней. На рейде Гуре я видел, как один из этих нагих людей спал в убежище, которое укрывало его ничуть не лучше, чем заячья нора. Человек этот, очевидно, жил одиноко, и Йорк Минстер говорил, что он «очень плохой человек» и, наверно, что-нибудь украл.

На западном берегу, впрочем, вигвамы несколько лучше, так как покрыты тюленьими шкурами. Мы были задержаны здесь на несколько дней плохой погодой. Климат тут безусловно очень плохой: летнее солнцестояние уже прошло, и все-таки на холмах ежедневно падал снег, а в долинах шел дождь со снегом. Термометр большей частью показывал около 7°, но по ночам температура падала до 3,5–4,5°. Вследствие постоянной сырости воздуха и непогоды, без единого веселого проблеска солнца, климат этот мог бы показаться даже хуже, чем он есть на самом деле.