Имортист - Юрий Никитин

В кабинете уже двигались, негромко переговаривались,Романовский снова запросил санкции на истребление мыльных порноопер и дурацкихшоу, где ведущие получают больше крупных ученых, а Бронник заговорил медленно ивеско:

– Господин президент, как я понял, уже дал вам карт– бланшна такое деяние. Здесь есть еще одно важное соображение… Помимо общей, какговорится, справедливости, есть и сугубо практическое возражение. Еще наподходе к бессмертию будут периоды продления жизни за счет дорогостоящейподсадки искусственно выращенных органов, микрочипов и прочей хреновины. И чтоже получится? Крупнейшие ученые будут умирать от болезней и старости, а ведущиеток-шоу тем временем продлят свои жизни до бесконечности, пока не придет порабессмертия? Все понимают, что это нелепость, однако она свершится… придемократии в ее нынешнем виде.

– А имортизм – уже не демократия?

Бронник сдвинул плечами:

– При множестве сходных черт – всего же скорее «нет», чем«да». Демократия – это власть народа, то есть толпы, быдла. Диктатура – властьодного человека или одной партии, теократия – власть церкви, плутократия –власть олигархов, аристократия – власть лучших… Пожалуй, понятие аристократииближе, но под аристократией, к сожалению, подразумевается происхождение,родословная. Пожалуй, ближе всего – идеократия. Власть идеи. Сумеют господа изшоу «Кто громче…», не в таком обществе будь сказано, создать что-то полезноедля человечества, для возвышения, а не снижения, милости просим в обществобудущего. Нет – оставайтесь в своем пердящем… простите великодушно!.. веке.

Романовский ревниво поморщился, такие вульгарные словавправе употреблять только он, министр культуры и вообще светоч, проговорил ссильным французским прононсом, высокопарно, растягивая слова:

– «La terre est couverte de gens qui ne meritent pas qu’ onleur parle»… что, если перевести на нижегородский, означает: земля покрыталюдьми, не заслуживающими того, чтобы с ними говорили. Вы не поверите, но этосказал родоначальник демократии западного типа и прародитель общечеловечества…да-да, сам Вольтер!

– Вот сволочь, – ругнулся Седых. – Что же он тогдатак за демократию? Он же аристократ недобитый!

– Королей надо было свалить, – объяснил Бронник. –Тогда короли были еще реальной силой. Тормозили прогресс, гады. Объясняю на пальцах,раскладка была такова: сперва были долгие столетия королей, когда у властистояли «высокорожденные», это как ты отбираешь на выставках собак по породе,чтоб обязательно от элитных производителей и не меньше двадцати поколенийзнатной родословной. Это начало тормозить прогресс, ибо знатные – необязательно умные и талантливые. Нужно было дать дорогу к власти просто умным,вне зависимости от знатности, для этого вольтеры сбросили королей и объявилидемократию. Начался бурный рост всего-всего, в том числе науки, культуры… Нозасилье простого народа неминуемо привело к такому уродству, какобщечеловечность… Подчеркиваю, неминуемо!.. А следующая неминуемая фаза –превращение в скот, жрущую и трахающуюся на улицах протоплазму. Словом, последемократии возможен только переход к имортизму, когда у власти по-прежнемулюбые из вида хомо сапиенс, вне их знатности или любого другого ценза, критерийодин… ну, это еще уточним, а направление вам понятно, зато голос быдла отныненикакой роли не играет. И Вольтер в первых рядах бы топтал общечеловечность ирвал бы на себе волосы, в том числе и на голове, что допустили такое, бичевалбы и жег глаголом… Да наш Печатник и есть наш Вольтер, только без парика.

Седых хмыкнул:

– А будет быдло мычать за своими дебильными шоу, нашгосподин президент разрешит построить виселицы не только в Центре, но и во всехпрефектурах…

– Во всех микрорайонах, – сказал Бронник с иронией.

– А что? – удивился Седых. – Плохо? Пусть стоят,как… украшение. И живое напоминание. Ну, пусть не совсем живое. Как нагляднаяагитация за здоровый образ жизни.

Я поморщился, все употребляют имя мое всуе, сказалпредостерегающе:

– Вы что-то заигрались со словом «быдло». Одно дело здесь,но вы скоро начнете им размахивать и в выступлениях…

Седых спросил невинно:

– А что не так?

– Да как-то оскорбительно, – ответил я, – дляпростого человека, который объявлен основной ценностью. Вон как целые армииприходят в движение, чтобы защитить какое-нибудь ничтожество, а правительствашлют ноты и экстренно созывают ООН.

Романовский удивился:

– Оскорбительно? Ничего нет оскорбительного. Никто никого незаставляет быть быдлом. Полнейшая свобода выбора! Что есть быдло? Лично я подэтим словом понимаю человека, который в жизни ни к чему не стремится и ничем неинтересуется, помимо каких-то чувственных наслаждений: балдежа, выпивки, блуда,у которого все темы для разговоров сводятся к тому, кто где сколько и каквыпил, кто как и где побалдел, с кем переспал и тому подобное. Лозунг быдла:«будь попроще», то есть не интересуйся ничем, что нельзявыпить-сожрать-поиметь. Прискорбно, но в такую категорию приходится отнестибольшую часть окружающих. Есть простая, ясная формулировка, ей нонче около сталет будет, правда, автор натыкал туда и сюда в ней лишних слов, но мы их уберемдля ясности, а кто автор – не скажу. Кстати, там не быдло, у автора, а просто –масса, но это так, ничего страшного. Так вот, «быдло» – люди, равнодушные квысшим проявлениям человеческой деятельности.

Бронник неприятно улыбнулся:

– Вы уж, Владимир Дмитриевич, не скромничайте, нескромничайте…

Романовский неспешно поднял брови, посмотрел на Бронника изкресла снизу, как на любопытное для науки насекомое, что шуршит крыльями опасноблизко к лампе.

– В чем?

– Я насчет авторства…

– А там была другая фамилия, – нагло заявилРомановский.

– Да знаем-знаем все ваши псевдонимы, – ответил Бронникс неприятной улыбкой.

Романовский сдвинул плечами:

– А это как вам угодно. Кстати, Аристотель, Платон и МаркАврелий – тоже я. В любом случае, как члену клуба не-быдлов, мне бы хотелось,чтобы нас было больше. С удовольствием приму всех, кто просится. У каждогочеловека есть все шансы быть не-быдлом. Что скажете, господин президент?

Я отмахнулся:

– Скажу свое. Человек обязан освободиться от презреннойплоти и стать существом из чистой энергии. Тот, кто воспевает прелестисуществования человека в смертном теле, – слуги Тьмы, Хаоса, Небытия. Тот,кто доказывает, что человек должен оставаться смертным, – служит дьяволу.Вот вкратце. Ну как?

– Возвышенно, – согласился Бронник, но в голосе звучалосомнение, – не слишком ли? Имортисты тоже предпочитают язык попроще.

– Я хочу напомнить, – сказал я сварливо, – что «пообразу и подобию» значит именно то, что значит. Человек… подобен Богу! И потомуобязан идти вверх к Богу, а не вниз к скоту.