Американский хищник - Морин Каллахан

Рой Хейзелвуд: «Некоторые люди насилуют и убивают, потому что наслаждаются этим». И Хейзелвуд был прав. Киз подтвердил: как только он брался за дело, уже не существовало ничего более увлекательного. А поскольку он выработал резистентность к этому чувству, у него не оставалось выбора, кроме как восходить каждый раз на новый уровень.

– Например, оружие всегда было для меня любимым хобби, – сказал Киз. – Взрывчатка и все такое.

Беллу понадобилась минута, чтобы переварить это:

– Взрывчатка? Вы изготавливали бомбы?

– Ничего особенного, но да, я возился с этим. Главным образом разрабатывая конструкцию. Я никогда…

– Где же вы их взрывали? – спросил Белл. – Такое не станешь проделывать на своем заднем дворе.

– В Неа-Бэй найдется достаточно мест, – сказал Халла.

Присутствовавшие нервно засмеялись.

– Нет, – сказал Киз. – Я бросил делать бомбы еще до переезда туда.

Он рассказал, что работал в основном со взрывчаткой на основе черного пороха и порой использовал бомбы, совершая очередное преступление, а порой – нет.

– Вы проникали в дома с помощью взрывчатки? – спросил Халла.

Он имел в виду подрыв дверей, на что мог пойти при экстремальных обстоятельствах тренированный военный или полицейский.

Да, подтвердил Киз. Он начал делать это с четырнадцати лет.

– Я тогда впервые взорвал замок с помощью трубчатой бомбы.

– Замок сарая или гаража? – спросил Белл.

Он все еще оставался достаточно шокированным, чтобы понять: надо мыслить масштабнее.

– Нет, – ответил Киз. – Кажется, это был замок на воротах лесной дороги.

На земле, принадлежавшей государству.

Это признание трансформировало все дело.

В течение нескольких минут команды саперов по обе стороны от границы были направлены в дом в Анкоридже и на земельный участок в штате Нью-Йорк.

Как могло ФБР упустить это из вида? Беседы с дружками Киза по армии, которых у него было немного, указывали в этом направлении. По меньшей мере одному из них Киз сказал, что в северной части штата Нью-Йорк он зарыл в тайнике девять тысяч патронов марки «Блэк талон». Они применяются для стрельбы по скоплениям людей. В доме в Анкоридже агенты обнаружили несколько дверей со снятыми петлями, на одной из которых были распылителем для краски выведены слова «Церковь Арлингтона» и «Ты должен родиться заново. орг». Обе имели отношение к церкви Уэллса.

Что задумал Киз? Он говорил следователям о множестве своих планов, упомянув и главный. Он стремился начать сжигать дотла церкви, но нетрудно было поверить, что он мог и взрывать их. Он сказал агентам, как фантазировал об убийстве полицейских, и признался, что чуть не убил офицеров ПДА на аллее влюбленных в Анкоридже. Он говорил своему армейскому другу Перкинсу о массовом захвате заложников. Киз отрицал свою принадлежность к сторонникам движения за превосходство белых, но не скрывал своих корней, пущенных в это движение. Он дружил с Чеви и Чейни Кехо, один из которых заявил о причастности другого к взрыву в Оклахома-Сити. Киз был воспитан в ненависти к федеральному правительству. Он сказал агентам, что вырос среди людей, считавших Тимоти Маквея героем. И сам он не отрицал за собой подобных взглядов.

Что было найдено в тот же день в штате Нью-Йорк, бюро скрывает. Но они добавили к делу Киза новую классификацию: терроризм.

Глава 34

Какова была конечная цель Киза, или какое крупное преступление сошло ему с рук, мы можем никогда не узнать. Приблизительно в десять часов вечера 1 декабря 2012 года Израел Киз покончил с собой в своей тюремной камере с помощью бритвенного лезвия и петли. Он оставил на стене изображения двенадцати черепов, сделанные собственной кровью, с припиской внизу: «МЫ ВСЕ ОДНО ЦЕЛОЕ».

Кроме того, он оставил команде следователей последнюю «наводку», также сделанную кровью:

БЕЛИЗ

Белл и Пэйн считают, что Киз убил одиннадцать человек, а двенадцатый череп был, по всей вероятности, его собственным. Они поверили Кизу, когда он сказал, что окончательное число убитых было «меньше дюжины». Для Пэйна с его математическим складом ума дюжина всегда казалась странной цифрой. И большинство людей вели счет на пятерки и десятки. Менее дюжины для него означало одиннадцать. Другие агенты, работавшие над этим делом, включая Ганнауэй и Чакона, полагают, что Киз убил гораздо больше людей.

Эпилог

Каждый из нас мог стать жертвой Израела Киза.

После того как ФБР опубликовало детали дела, сообщения о встречах с Кизом посыпались отовсюду от Аппалачей до Калифорнии, от Монтагю, штат Массачусетс, до острова Сан-Падре в Техасе и даже с Юнион-сквер в Нью-Йорке.

Стоило бы задать вопрос: каким образом строитель с доходом ниже среднего мог покупать столько авиабилетов в один конец и не попасть на заметку Министерства внутренней безопасности после 11 сентября? Или Кизу шла на пользу принадлежность к белой расе? Иногда он путешествовал с пистолетами, разбирая их и провозя в ручной клади, но ни разу не попался сотрудникам администрации транспортной безопасности.

Множество людей информировали ФБР, что, как они полагали, Киз встречался с ними на пляжах, на туристических тропах в национальных парках, в кемпингах и даже в их собственных домах, подходя прямо к двери, крыльцу или подъездной дорожке. Он пытался завести разговор или предложить свою помощь. Если он стучал в вашу дверь, то выдавал себя за продавца страховых полисов. Несколько человек описывали одну и ту же сцену. Они видели, как Киз (иногда в сопровождении еще одного мужчины) выходил с лопатой из леса или с территории кладбища.

Женщина из Техаса считает, что Киз преследовал ее на машине. Другая полагает, что он ехал за ней и едва не похитил на темном и пустынном отрезке шоссе номер 112 в Порт-Анджелесе в 2001 или в 2002 году. В пространном электронном письме в ФБР она описывала то, что случилось после того, как она наполнила бак на заправочной станции «Шелл» и заметила, что за ней наблюдает мужчина в средних размеров пикапе.

«На протяжении следующих сорока миль, – писала женщина, – он обгонял меня, где это было возможно, а затем притормаживал перед моей машиной и ехал очень медленно. Он сбрасывал скорость до пяти миль в час и смотрел на меня в зеркало заднего вида. Несколько раз он останавливался на нашей полосе, и мне приходилось объезжать его. Когда он остановился передо мной в последний раз, то вышел из пикапа и встал рядом с водительской дверцей, глядя на меня… Было очень темно, дождливо и холодно. Он поднял руку, словно хотел остановить меня, но я проехала мимо, хотя он сделал шаг в сторону моего автомобиля».