Мое мерзкое высочество - Александра Питкевич

От одного вида это зеленоватой бумаги, подписи и слова на которой невозможно было подделать, становилось не по себе, но такова была цена. Просмотрев список докуентов, возглавляемый именем Графа, я решительно подписался под страницей. По бумаге тут же пробежала тонкая рябь.

— Благодарю, — предельно вежливо поклонился секретарь, тут же поспешив вниз за начальством.

А я выдохнул с облегчением. Дело было сделано.

От паники и лишних слов меня спасло только то, что Ол недовольно перевел взгляд на отца, вынудив того замолчать. В Сайгоре была принята несколько иная система работы министров, и говорить следовало в строгом порядке. Если это было известно мне, то и отец это точно знал, но видно посчитал, что в его ситуации правилами можно пренебречь.

— Этот вопрос касается только нашей династии, так как принцесса Олив теперь относится к ней, — медленно, растягивая слова, произнесла Кьелатта, явно ущемленная дерзостью отца и тем, что вынуждена оправдываться перед человеком, не являющимся подданным этой страны.

— Даже если вы приняли Олив в качестве своей принцессы, она все еще остается моей дочерью. И в том виде, который имеет принцесса, я усматриваю оскорбление не только себе лично, но и всему Мерону.

— Поверьте, мы непременно выясним, что именно стало причиной такого печального облика НАШЕЙ принцессы, но сделано это будет не из-за любви к вам, а из уважения к ее высочеству и мирному договору между Мероном и Сайгорой, — спокойно произнес Назарат, даже не глядя в сторону отца.

Кажется, у герцога не было ни малейших сомнений по поводу того, с какой целью отец прибыл в страну. И это радовало, так как имелась огромная разница в том, чтобы изображать дурочку и бедняжку со скверным характером перед Меронской знатью, и пытаться как-то повлиять на планы отца. Мне потребовалась помощь соседней страны, чтобы ускользнуть из-под его власти, и я совсем не планировала возвращаться обратно.

– Это весьма мило, — не поворачивая голову в сторону отца, опасаясь, что приобретенные за многие годы страхи перед этим человеком, все же окажутся сильнее моей выдержки, — но я довольно сильно утомилась в дороге, так что хотела бы оставить подобные разговоры для более умных людей и на более подходящее время. Надеюсь, здесь найдется немного места для одной принцессы?

Ол, кажется, скрипнул зубами, с трудом сдерживая раздражение в адрес моей семейки, а вот Назарат с Кьелаттой едва заметно усмехнулись. Принцесса легко поднялась из кресла, от чего прекрасная темная ткань платья пошла бликами в свете свечей.

— Ее высочество права. Подобные разговоры подходят старикам, а не юным принцессам. С вашего позволения, мой конунг, я провожу Олив в те комнаты, что для нее подготовили.

Ол только кивнул, сжав пальцы на подлокотниках каменного кресла с такой силой, что костяшки побелели. Кьелатта медленно спустилась по ступеням, и за ее спиной тут же появилось несколько придворных дам, которые до этого неизвестно где прятались. Поравнявшись со мной, изобразив приветливую улыбку, как и в момент встречи, принцесса поймала меня за локоть, направляя в сторону выхода.

— Мы подготовили для вас Лунный павильон. Очень изящное место, идеально подходящее такой прекрасной принцессе, — громко, чтобы непременно слышали все, вещала Кьелатта.

Услышав слова принцессы, я с недоверчиво фыркнула. Было видно, что тетушка конунга забавляется ситуацией, не видя ни малейшей угрозы в присутствии моего отца в Сайгорской столице.

— У нас с вами столько дел, столько дел! Завтра мои швеи будут подгонять ваши праздничные платья и из казны принесут корону фениксов, положенную даме вашего ранга. А послезавтра мы дадим торжественный ужин. Раз так получилось, что появление новой принцессы осталось без внимания народа, стоит отметить хотя бы ваш визит в город. Хотя, думаю, уже все знают, кто именно прибыл сегодня во дворец. — Не удержавшись, Кьелатта подмигнула мне.

Когда до дверей оставалось буквально два шага, принцесса придержала меня, вынудив остановиться и громко произнесла:

— Но должна предупредить вас, моя прекрасная Олив, встречи с вами строго регламентированы и никто посторонний, без дозволения Министерства Церемоний, не может докучать вам своим обществом.

Мне потребовалось несколько долгих секунд, чтобы понять смысл сказанного. Большие двери захлопнулись за нашей спиной, и только тогда, немного расслабившись, я все поняла.

— Он не сможет со мной увидеться? — тихий вопрос прошелестел в ночном воздухе.

— Не сможет, если будешь делать все, как скажу. Брат рассказал, что у тебя некоторые сложности в общении с отцом.

— Это очень… тактичное высказывание, — не смогла сдержать иронии я. А затем, откинув всякие ужимки и шутки, решила сказать прямо. — Брак не входит в мои планы и я всячески буду пытаться его избежать.

— Боюсь, что вопрос несколько более сложный, чем просто твое желание, Олив, — покачала головой принцесса, когда мы спустились по лестнице к красивой резной повозке, запряжено парой великолепных лошадей. Моя охрана и еще с десяток воинов ждали чуть в стороне.

Мы молча забрались в повозку, весьма комфортно разместившись в таком большом транспорте, и только тогда Кьелаитта, ничуть не стесняясь ни моих служанок, ни своих дам, продолжила.

— Те земли, что достались тебе вместе с поместьем — весьма лакомая территория, не смотря на упадническое состояние. И там должен сидеть надежный человек. Сейчас нам приходится разбираться со множеством последствий войны или неразумных решений прежнего конунга, так что Ол всеми силами пытается уменьшить возможные неприятности.

— Но я не собираюсь приносить никаких неприятностей. Могу даже не покидать поместье. Совсем-совсем, — понимая, что это немного глупо, все же заявила я.

— Милая, я-то все понимаю, но статус незамужней принцессы делает тебя настолько желанной, что в любой момент может заявиться какой-нибудь дворянин, который просто заявит на тебя свои права. И Олу не останется ничего иного, кроме как согласиться на твой брак, дабы избежать скандала. Даже если жених совсем не будет устраивать никого из нас своими качествами. Потому цель — предупредить полпьное и сделать так, как приемлимо для всех.

Смущенная, словно меня поймали на воровстве, я судорожно сжала пальцы. Знала бы Кьелатта…

Но, видно принцесса была не просто умна, но еще и весьма проницательна. Заглядывая мне в лицо, женщина вдруг нахмурилась.

— Олив? — в тишине повозки, нарушаемом только едва слышном поскрипыванием колес и стуком лошадиных копыт о плиты дворца, вопрос прозвучал как-то уж слишком громко. — Что ты натворила, девочка?

— Я не хотела, чтобы и этот этап моей жизни кем-то определялся, — вдруг довольно резко произнесла я, не отводя глаза от пытливого взгляда принцессы.

— Но, Олив, что мы станем делать, если этот мужчина все же явится во дворец? С теми требованиями, которые тебе так не по нраву?