Больная любовь. Как остановить домашнее насилие и освободиться от власти абьюзера - Джесс Хилл

Того, кто пытается разобраться в этом противостоянии, особенно обескураживает тот факт, что с обеих сторон выступают весьма уважаемые эксперты и каждый из них подкрепляет свою позицию разумными доводами.

Если судить только по одним лишь цифрам, можно было бы признать, что обе стороны правы. Но такого не бывает. Слишком уж разные картины они рисуют, во всяком случае так кажется, если смотреть на проблему поверхностно[116]. Задумайтесь на минуту о том, что утверждают исследователи семейных конфликтов, считающие, что женщины в них ведут себя столь же агрессивно, как и мужчины. Разве это может быть правдой? Насильственные преступления, совершаемые вне дома, можно оценить намного объективнее, и в этой сфере мужчины давно и уверенно удерживают пальму первенства. Они как минимум в десять раз чаще обвиняются в таких правонарушениях. [7] Почему же такая очевидная склонность к насилию вдруг перестанет проявляться за закрытыми дверями? И, кроме того, если женская агрессия представляет собой реальную угрозу для мужчин, почему же мы так мало знаем о подобных случаях? Что бы там ни говорили борцы за мужские права, феминистки на самом деле не правят этим миром, поэтому вряд ли они могли стать инициаторами глобального заговора молчания. Скорее всего, если бы женщины нападали на своих мужей и бойфрендов так же часто, как мужчины на своих партнерш, мы бы об этом слышали, причем часто.

Так откуда же взялась идея «гендерной симметричности»? Она возникла, как и многие другие современные концепции, объясняющие природу домашнего насилия, в 1970-х. Точнее, 1975 году. В тот период в американском обществе активно обсуждалась проблема публичного насилия. Тысячи солдат вернулись с Вьетнамской войны с поврежденной психикой. Политические убийства и теракты стали будничными, а представители республиканской партии содействовали росту общественной паранойи, уделяя особое внимание проблемам преступности. Правда, никто в то время еще не говорил о частных случаях насилия, с которыми сталкивались миллионы семей в США. До середины 1970-х эта тема была практически не исследована. Все имевшиеся труды можно было прочитать за несколько часов. Однако два социолога из Нью-Гемпшира, Ричард Гиллес и Мюррей Штраус, следуя своему научному чутью, взялись изучать непривлекательный вопрос. По их мнению, значительная часть насилия, совершавшегося в публичном пространстве, вызревала дома у американцев. Чтобы проверить свою гипотезу, Гиллес и Штраус провели первый общенациональный опрос об абьюзе, хотя многие коллеги по цеху не советовали им за это браться. Интервьюеры опросили 2143 человек, список которых был сформирован на основе случайной выборки. Респондентам задавали один простой вопрос: за последние двенадцать месяцев применяли ли вы насилие по отношению к своему интимному партнеру или партнерше? И если да, то к какому виду насилия вы прибегали?

Результаты были убедительными и ужасными. Авторы исследования пришли к выводу, что «семья – одно из наиболее жестоких мест и наиболее опасная среда, а домашние насильники – одна из агрессивнейших социальных групп во всем обществе». Они уступали лишь полиции и военным, применяющим силу к другим людям по долгу службы. В ходе опроса 16 % американских пар признались, что за прошедший год между ними случались стычки с рукоприкладством, а 28 % сказали, что такое происходило хотя бы однажды за все время их совместной жизни. Особенно удивило Гиллеса и Штрауса то, что жертвами не были исключительно женщины. Количество мужчин и женщин, которые заявили, что нынешний партнер или партнерша совершали над ними насилие, было примерно одинаковым (12 % женщин и 11,6 % мужчин). Когда вопрос сузили и спросили о жестоком насилии, положительный ответ дало также примерно одинаковое количество представителей каждого из полов. Тут оказалось, что жены выступают даже немного агрессивнее, чем мужья. 4,6 % мужчин сказали, что сталкивались с чрезвычайной жестокостью со стороны супруги, и только 3,8 % женщин пожаловались на ту же проблему. У 51 % пар, в которых был выявлен один явный лидер-агрессор, постоянно применяющий насилие, результаты также разделились почти поровну: в 27 % случаев насилие совершали мужчины, а в 24 % – женщины. [8] Это стало для Гиллеса и Штрауса неожиданностью, однако отчасти коррелировало с небольшим исследованием, которое Гиллес проводил чуть ранее, в 1972 году. Материал был ограничен по объему (восемьдесят неформальных интервью), но продемонстрировал, что мужчины и женщины в супружеских парах одинаково часто проявляют насилие по отношению к партнеру. Гиллес также записал объяснения, которые давали женщины, атаковавшие своих мужей. Одна из них, к примеру, сказала: «Он все время орал, вернее, не орал, а просто громко говорил. Я этого не выносила, а он все болтал не останавливаясь. Так что я развернулась и врезала ему». Другая поделилась такой историей: «Большую часть времени я проводила одна, и иногда дети очень действовали мне на нервы… поэтому я срывалась и била мужа». А третья честно призналась: «Наверное, у меня и не было особого повода злиться на него, но мне было так тошно жить с ним… Он был некудышным любовником. Поэтому я накричала на него и ударила, чтобы как-то его расшевелить». [9]

Несмотря на то что статистика говорила в пользу того, что женщины столь же склонны к насилию, сколь и мужчины, Гиллес и Штраус тут же оговариваются, что наиболее опасные формы поведения характерны именно для сильного пола. Именно мужчины наносили своим подругам травмы и тяжкие телесные повреждения, требовавшие госпитализации, а иногда и приводившие к смерти жертвы. Кроме того, ученые отметили, что у пострадавших от насилия женщин часто просто не хватало средств к существованию, и поэтому они не могли покинуть агрессора. Также социологи обратили внимание на то, что некоторые представительницы прекрасного пола применяли силу для самозащиты. Изучение собранных данных показало, что большинство мужей, заявлявших о жестоком обращении с ними со стороны жен, также бывали жестоки к своим половинам.

В 1977-м другой социолог, Сюзан Штейнмец, опубликовала свою интерпретацию материалов, полученных Гиллесом и Штраусом. В своей короткой, но горячей и полемичной статье она заглядывает в страшную бездну, к которой ранее не приближались исследователи домашнего насилия. Работа Штейнмец называется «Синдром избитого мужа» (Battered husband syndrome), и в ней впервые прямо заявлено, что в американских семьях мужья подвергаются насилию не реже, чем жены. Этот факт, по мнению исследовательницы, сведущие в теме ученые и журналисты намеренно скрывали или обходили своим вниманием. [10] Статья Сюзан – не бесстрастный академический трактат, это отчаянный вызов научному сообществу. Реакция была мгновенной и яростной: ее карьеру пытались разрушить, обвиняли в обмане и подтасовках. Специалисты, уверенные, что насилие совершается преимущественно против женщин, были рассержены и удивлены. Они язвительно шутили, что статья сама по себе страдает от «синдрома битых данных». Однако, несмотря на возражения других социологов, факт оставался фактом: тайное сообщество пострадавших мужей, выявленное Штейнмец, никуда не делось, не ушло в небытие. Напротив, явление, которое благодаря ее усилиям было вынесено на публичное обсуждение, начали изучать. Эти изыскания легли в основу создания теории гендерной симметрии. Целый ряд исследователей вдохновились примером Сюзан и посвятили себя поиску доказательств того, что домашнее насилие – это преступление, в котором обе стороны имеют равные возможности. Штраус написал тогда, что чем больше он сталкивался со свидетельствами о женском насилии, тем больше убеждается, что Штейнмец права. Когда они с Гиллесом (два столпа, на которых держались исследования абьюза в семье) начали высказываться в пользу гендерной симметрии, их также подвергли остракизму. Они рассказывали, что владельцам конференц-залов и других точек, где они собирались устраивать презентации, поступали телефонные звонки с угрозами взрыва. «Нас стали все меньше приглашать на социологические форумы, а потом и вовсе перестали звать куда-либо… В правозащитной и феминистской литературе цитировали наши работы, но анонимно, не указывая авторство… Мы трое стали персонами нон-грата в правозащитном сообществе». [11] Долгие годы Штейнмец, Гиллес и Штраус изучали данные по гендерной симметрии, находясь в полной академической изоляции. Но сегодня все больше ученых становятся на их сторону. Более сотни эмпирических исследований[117] показывают, что во взаимоотношениях в паре женщины бывают столь же жестоки, как и мужчины. Данные этих опросов теперь признаны авторитетными и, как указывает Гиллес, активно цитируются правозащитниками – особенно та часть материалов, которая касается женщин-жертв.