Зона для Сёмы–Поинта - Виктор Доценко

— Если бы, — хитро ощерился шнырь, радуясь тому, как нервничает Пашка–Гнус, а потому не спешил, растягивал удовольствие.

— А по бестолковке своей получить не хочешь? — истерично взвизгнул тот.

— Ну вот, чуть что, руки распускать, — Серый сделал вид, что обиделся.

— А ты не тяни, — чуть смягчился Пашка–Гнус. — Никто тебя бить не собирался, это я так, для профилактики! Рассказывай дальше!

— Если коротко хочешь, то ночью в кабинете Хозяина гулял совсем не он…

— А кто?

— Поначалу ночной молчал как партизан, но я пообещал ему пачуху вышака и он сдался, — Серый выразительно замолчал.

— Вот, держи! — Пашка–Гнус сунул ему пачку азербайджанского чая высшего сорта.

— Совсем другое дело! — обрадовался Серый. — Компашка подобралась что надо! Прикинь: старший Кум, зам по режиму и ДПНКа–Пончик… — он вновь оборвал сам себя.

— И все? — Пашка–Гнус был явно разочарован.

— Все да не все! — парня в буквальном смысле распирало от удовольствия.

— Нет, пора тебя бить!

— Ударь и не узнаешь, кто был четвертым! — пригрозил Серый и выжидающе взглянул на него.

— Ладно, не бери в голову, земляк! — Пашка–Гнус уже понял, что он сейчас узнает нечто важное, а потому впервые решил поощрить своего информатора заранее и протянул ему вторую пачку чая.

Серый тут же сунул пачку в карман, и принизил голос до шепота:

— А четвертым в компании как раз и был… Грек!..

Никому из присутствующих на той странной вечеринке в кабинете Хозяина колонии и в голову не могло прийти, что Аркадий является родственником самого полковника Черемных. А оказалось, что он не просто дальний родственник, а женат на двоюродной полковничьей сестре, которая, кстати, была ему как родная дочка. И за изнасилование которой Аркадий тогда и убил своего бывшего напарника по бизнесу.

Если Аркадий мог простить помощнику кражу денег фирмы, то простить такого подлого и мерзкого коварства своему бывшему другу, которому доверял, как самому себе, не смог!

Да и скажи, Читатель, кто бы из вас смог?

Но именно полковник Черемных и уговорил Аркадия не рассказывать и даже не упоминать, во время следствия и на суде, об изнасиловании его сестры, чтобы не портить ей молодую жизнь.

Он тогда прямо сказал Аркадию:

— Ведь тебя, Аркаша, все равно посадят в любом случае и дадут немалый срок, а у нашей с тобой Леночки еще вся жизнь впереди… Или ты не любишь ее?

Но Аркадий беззаветно любил жену и с первого дня знакомства относился к ней столь трепетно и с такой теплотой, что боялся даже пылинки с нее сдувать.

За шесть лет супружества он ни разу не повысил на нее голос, а потому он и ответил чисто по- мужски:

— Я очень люблю свою жену и не хочу портить ей жизнь! Зачем страдать обоим, если можно страдать одному? Так что, товарищ полковник, можешь быть уверен на все сто: я ни слова не скажу о том, что сотворил этот подонок с нашей Леночкой!

Однако и младшая сестренка полковника искренне любила Аркадия и всем окружающим не стеснялась говорить о том, что каждый день благодарит Бога за то, что встретила своего Аркадия.

К помощнику своего мужа Алексею Леночка относилась как к его младшему брату: всегда была приветлива, радушна и гостеприимна. В тот роковой день у них с Аркадием как раз намечалось празднование годовщины их свадьбы.

Леночка носилась по дому в хлопотах по подготовке к празднику, когда к ним в дом явился помощник Аркадия — Алексей. Леночка никого не ждала и была одета по–простому, в коротенький домашний халатик, а на голове был художественный беспорядок, который трогательно смотрелся на ее симпатичной головке.

— Тебе чего, Лешенька? — спросила Леночка, не отрываясь от хлопот по дому.

— Вот, Аркадий попросил вам передать, — Алексей протянул ей два огромных полиэтиленовых пакета с разнообразными вкусностями. — А еще он просил передать, что задержится на час: неожиданно приехали партнеры из Японии и придется уделить им какое‑то внимание, — пояснил Алексей.

При этом его глаза безотрывно смотрели с нескрываемым вожделением на чуть приоткрывшуюся из‑под халатика красивую молодую женскую грудь.

Он только что встречал вместе со своим шефом их японских партнеров по бизнесу и, конечно же, не посмел отказаться выпить с ними шотландского виски за знакомство. Его шеф Аркадий с пренебрежением относился к алкоголю, и поэтому отдуваться пришлось ему, как помощнику Генерального директора фирмы.

Одна рюмка, другая, потом они сопроводили гостей в отель, где выпили еще по одной, а потом Аркадий приказал ему забрать из его машины пакеты для семейного торжества и отвезти их жене.

В жену шефа Алексей всегда был тайно влюблен и всякий раз выжидал момента, когда он якобы нечаянно смог бы прикоснуться к ее платью, ощутить аромат ее духов, да просто перехватить взгляд ее зеленых глаз. Иногда он настолько уходил в свои мечты о жизни с ней, что мог не заснуть до самого утра, прижимая к лицу ее платочек, выкраденный им, по случаю, из ее сумочки. Ее запах, исходящий от платочка, был столь осязаем и насыщенным, что он по нескольку раз извергался бурным потоком страстного нектара и менял за ночь не одни трусы.

В своих мечтах он твердо верил, что придет время и Леночка увидит и осознает, с кем она связала свою судьбу, поймет, что совершила ошибку, и обратит внимание на того, кто ее боготворит с первого же взгляда, с того уникального дня, когда он впервые увидел ЕЕ.

Нет, он никогда не заходил в своих мечтах за грань дозволенного приличиями. Но в тот день как‑то все совпало: он, изрядно накачанный алкоголем, соблазнительно открывшаяся грудь, стройные женские ножки из‑под коротенького халатика, манящий запах ее тела. Влажные губки так соблазнительно воркующие что‑то. Да еще и ее нежное прикосновение к его руке, когда она забирала у него пакеты. В момент этого соприкосновения через все его тело пробежал такой электрический заряд, словно его действительно ударило током.

От этого прикосновения он замер, не в силах сдвинуться с места, не мигая, уставился на ту, которую тайно обожал и вожделел каждую ночь. Словно сомнамбула Алексей двинулся за ней в гостиную, не отрывая взгляда от сексуально вздернутых ягодиц женщины.

Когда Елена, положив пакеты на стол, повернулась к нему, чтобы спросить его о чем‑то, с ее лица радужная улыбка мгновенно стерлась, словно по рисунку прошлись ученическим ластиком: она сразу обратила внимание на его совершенно безумный взгляд, все, конечно же, поняла и страшно испугалась. Нет, как не странно, она напугалась не за себя, а за него. Она подумала, что с ним случился приступ.

— Что с тобой, Леша? — мгновенно пересохшими губами спросила хозяйка дома.