Цветы из огненного рая - Сара Ларк

– Входи, входи, или я должен перенести тебя через порог? Это отпугнет злых духов, – неуверенно пошутил Кристофер, поскольку Джейн не торопилась высказать свое мнение по поводу их будущего жилища.

Девушка презрительно покосилась на него:

– Ты ведь на самом деле не веришь в духов, правда?

Казалось, Джейн всегда была готова усомниться в его здравомыслии.

Крис натянуто улыбнулся. Конечно же, в духов он не верил, а если бы даже верил, то ни один дух не осмелился бы напасть на Джейн Фенрой-Бейт!

– Маори верят, – ответил он.

– Тогда пусть перенесут меня через порог, – заносчиво отрезала Джейн и вошла в дом, не дожидаясь, пока Крис придержит для нее двери.

С первого взгляда она не нашла, в чем его упрекнуть. Дом был просто великолепен, особенно для постройки, возведенной в столь короткий срок. Кристофер разделил похожее на зал помещение простыми деревянными перегородками, так что тут образовалось несколько комнат. В том числе что-то вроде приемной, как у ее родителей, но оттуда нельзя было сразу попасть в жилое помещение, как в домах на Диком Западе, которые преследовали Джейн в кошмарах, когда она думала о своей будущей ферме. За приемной располагался главный зал, из которого двери вели в спальню и маленькую кухоньку. В кухне был еще один выход. А за спальней – еще одна комната.

– Она пригодится, если… если наш брак будет благословен детьми, прежде чем построят новый дом, – произнес Кристофер, нервно потирая лоб.

Джейн ничего не ответила – только что она обнаружила, что ее молчания вполне достаточно для того, чтобы сбить мужа с толку. Ее это развлекало.

– Ты… ты не против, если мы занесем сундуки и твою мебель завтра? – спросил Кристофер.

Уже смеркалось, а день выдался долгим. У Криса не было ни малейшего желания запрягать лошадь, которая приветственно заржала им из загона, затем в одиночку грузить вещи в повозку… Джейн на миг задумалась, как он планирует организовать это на следующий день. Оставалось лишь надеяться, что он не ожидает от нее помощи!

– Самая необходимая мебель есть.

И это была правда. Стол и два стула, шкаф с простой глиняной посудой, сковородой и кастрюлями, а также широкая прочная кровать.

Джейн решила не портить вечер себе и ему. Она устала и проголодалась, а если она сейчас отправит Криса на улицу, пройдет еще очень много времени, прежде чем они смогут поесть.

– Занеси только корзинку с едой, – согласилась она. – А я пока накрою на стол.

Наверное, бессмысленно сейчас начинать его пилить насчет слуг. В конечном итоге ей, конечно же, понадобится горничная, но в этой хижине совсем не было места для прислуги.

Вскоре они устроили небольшой пир для двоих. Кухарка Бейтов положила в корзину вдоволь провианта: копченое мясо, жареные куриные ножки и свежий хлеб. С завтрашнего дня – и Джейн это понимала – им придется забыть о подобной роскоши. Она видела, какие припасы закупил Крис на ближайшие месяцы: в основном это были крупы и бобовые. Судя по всему, он предполагал, что она будет готовить сама, а также печь хлеб. Джейн никогда прежде подобным не занималась, но все же постаралась разузнать кое-что об этом. Помогут ли ей эти знания на практике, девушка не знала. На первый взгляд печь показалась ей похожей на злобное чудовище.

В корзине обнаружилась также и бутылка вина, Джейн заметила, что Кристофер к ней не притронулся, хотя она поставила ее на стол. Она поняла, что он хотел этим сказать. В эту ночь ей от него не отвертеться. Если только она не придумает что-нибудь еще…

Поразмыслив над этим, она решила не откладывать неизбежное.

А в это время примерно в трехстах милях к северу Ида шагала по поселку близ миссионерской станции вслед за своим новоиспеченным супругом сквозь налитые дождем сумерки. Было темно, сквозь тучи не пробивался свет звезд, и, не будь у Оттфрида фонаря, они ни за что не нашли бы свою хижину. Коптилка едва освещала дом, но Ида сразу же почувствовала себя немного лучше, когда разглядела в ее слабом свете постельное белье и скатерть, которыми вчера украсила скудную мебель в домике. Впрочем, Оттфрид обошелся с ними не очень-то аккуратно. Прошлой ночью он уже спал здесь и, судя по всему, не потрудился заправить постель. На скатерти виднелись пятна воска и пищи. Посуду, из которой Оттфрид вчера ел суп, принесенный из дома матери, он за собой не помыл.

– Так, раздевайся, – сказал ей Оттфрид. – Я отвернусь.

И, украдкой усмехнувшись, он повернулся к девушке спиной, а Ида поспешно сняла платье через голову. В доме была только одна комната, и ей некуда было спрятаться.

– Ку-ку!

Она видела, что Оттфрид, закрыв лицо руками, смотрит на нее сквозь пальцы, пока она поспешно натягивала ночную сорочку. Девушка дрожала не только от стыда, но и от холода. В хижине был очаг, но Оттфрид не стал утруждать себя разведением огня, не подготовил даже дров, прежде чем отправиться на свадьбу, и рассмеялся, когда его жена робко заметила, что ей холодно.

– Я уж тебя согрею! – сказал он. – Готова?

Ида кивнула, хотя он этого не мог видеть, но долго ждать он все равно не стал. Оттфрид повернулся и посмотрел на девушку – испуганную, дрожащую, кутающуюся в одеяло – жадным похотливым взглядом. Ее темно-каштановые волосы обрамляли лицо, словно вуаль, глаза сверкали, а затем расширились от ужаса, когда Оттфрид снял штаны, обнажив свой покачивающийся член.

– Что… что… это такое? Ты уже… ты уже это… делал раньше? – с трудом выдавила Ида.

Оттфрид расхохотался. В принципе, у нее было право задать этот вопрос: в Рабен-Штейнфельде он никогда не получил бы возможности засунуть свой член в женщину до брака. Но время в Байе он провел с пользой, да и в Нельсоне был паб, где трактирщик держал двух проституток.

– Не бойся, милая! – великодушно заявил он. – Твой супруг тебя всему научит…

С этими словами он погасил свет, и Ида почувствовала, как ее окружила темнота, которая была чернее всякой ночи. Девушка знала, что этого не может быть, что эта ночь не темнее других и в этом доме не темнее, чем в том, в котором она жила со своей семьей. Но тут она услышала тихое повизгивание… Охотник, проскользнувший в дом вслед за ней, чтобы с несчастным видом свернуться у холодного очага, похоже, понимал, что она переживает.

Иде хотелось, чтобы животное было рядом, хотя от его мокрой шерсти вряд ли будет пахнуть розами. Но даже эта вонь не так отвратительна, как запах алкоголя и нечистого дыхания, который она чувствовала сейчас. Прежде Оттфрид никогда не приближался к ней так близко, сейчас же он дышал ей в лицо, его рот искал ее губы, его язык проталкивался между ее зубами. Она узнала запах копченой рыбы, которую он ел, и водки, которую он вливал в себя стаканами. Иде показалось, что ее сейчас стошнит, но страх перед тем, что еще только должно было случиться, парализовал ее. Она терпела, пока Оттфрид мял ее грудь, прежде чем наброситься на нее. Всем весом он прижал ее к твердой кровати – а затем девушка ощутила что-то пульсирующее и твердое внизу живота. Оно вошло в нее, словно нож. Ида собиралась молча перенести все испытания, но не удержалась и вскрикнула. Нож вышел из нее, когда Оттфрид пнул пса, прыгнувшего на постель, чтобы спасти Иду.