Время библиомантов. Книга крови - Кай Майер

Джим поставил пакет на ковёр в холле, Кассиопеус опустил рядом с ним очередной ящик.

– Всё, это последние, – сказал фавн. – Самое время пропустить глоточек винца. Пошли со мной в погреб?

– Нет, спасибо.

– Ты глупый человек, не ценящий радостей!

– Я несколько месяцев плавал с пиратами, основным средством пропитания которых был ром. И куда это меня привело?

Они снова вышли наружу.

– Ты мог попасть в куда более гадкое место, чем замок Химмелей или здешняя резиденция.

– Я не имею в виду резиденцию, – объяснил Джим. – Но мы ведём войну, которую мы априори[10] не в состоянии выиграть, ведь она уносит слишком много жизней. Это, – он указал на свежевыкрашенный фасад поместья и заросший парк, – возможно, выглядит успокаивающе, но на самом деле мы терпим поражение за поражением. Сопротивление подавлено, и пришло наконец время заявить об этом вслух.

– Возможно, – возразил фавн, пожав плечами, – но лучше уж умереть здесь, возле великолепных винных погребов, чем на твоём дурацком острове с унылыми пиратами и песком в заднице…

– Можно мне ещё кое-что тебе рассказать? – перебил его Джим.

– Конечно, друг мой. – На своих козлиных копытцах Кассиопеус легко сбежал по ступенькам и кивнул в сторону парка: – Давай отдохнём, пока кому-нибудь не пришло в голову, что нужно срочно перекрыть крышу или разморозить ледник.

Они обогнули резиденцию и издалека увидели Пасьянса вместе с Нассандрой, сидевших на развалинах римских стен в южной части парка. С ними был Пип.

Джим и Кассиопеус помахали им рукой и свернули в другую сторону, направившись к разрушенной часовне и кладбищу семейства Ферфакс. У фавна была странная привычка семенить перед своим собеседником задом наперёд, ухитряясь ни разу при этом не споткнуться. Сначала это сбивало Джима с толку, но потом он привык к странностям козлоногого экслибра.

– Когда я выпал из моей книги, – продолжал Джим, – я как раз дошёл до момента, когда я не мог понять, кто были мои истинные друзья и союзники.

Фавн безмолвно смерил его своими горящими глазами.

– Я имею в виду – вообще-то я знал, что пират Джон Сильвер хотел украсть сокровища и что ради этого он не погнушался бы ничем. Но он был очень убедителен и даже добр на свой грубоватый манер. В один момент я решил, что смогу спасти своих спутников, если перейду на его сторону. Во всяком случае, я об этом подумывал.

Кассиопеус, никогда не читавший «Остров Сокровищ» и, возможно, вообще не склонный читать книги, если к ним не прилагался бочонок доброго вина, немедленно понял, к чему клонит Джим.

– Ты подумывал о том, чтобы перейти на сторону врага, чтобы покончить с мятежом на острове. Правильно?

– Да.

– Ничего плохого я в этом не вижу.

– А мне кажется, при этом я чуть не стал предателем. – Джим заметил, что фавн хотел возразить, и опередил его: – Во всяком случае, я какое-то время симпатизировал Сильверу и его шайке. Позже, уже в Либрополисе, я прочёл книгу до конца, и там этому моменту уделяется совсем немного времени: Джим быстро возвращается к своим друзьям, Сильвер терпит поражение, и всё кончается хорошо. Но не проходит и дня, чтобы я не спрашивал себя: что было бы, если бы внутри той истории остался я сам, а не мой положительный двойник?

– Джим, действующий в книге, не твой двойник. Он и есть Джим Хокинс. Так же как и ты.

– Всё равно я не знаю, как бы закончилась та история, если бы я не выпал из книги. Может быть, предательство у меня в крови, хочу я того или нет. Я много лет жил у Химмелей, хотя понимал, что они… э-э-э… ну… не слишком хорошие люди. Понимаешь? Я остался у них просто для того, чтобы снова не угодить в гетто.

– Но ты ведь не делал по их поручению ничего предосудительного?

– Нет. Я был лишь чтецом баронессы. Но, может быть, этого хватило.

Ухмыляясь во весь рот, Кассиопеус остановился:

– Мой добрый друг, то, что ты сомневаешься в себе, – нормально, это случается с каждым из нас. Ты поступил так, как было нужно в твоей ситуации. Ты рассказывал мне, что баронесса многому тебя научила, и, по-моему, это неплохо. Ты никому не причинил вреда и конечно же никого не предал – ни в твоей книге, ни здесь, снаружи. Ты размышляешь о том, что могло бы случиться, если бы остался в книге. Всё, что могло случиться, уже случилось, и ты можешь прочесть об этом чёрным по белому, ведь Джим Хокинс никогда не покидал страниц романа. В конце концов он помог победить пиратов. Разве не так?

Всё это было верно, и всё же Джиму не удавалось подавить в себе остатки сомнений. Он бы никогда себе не простил, если бы здесь, в поместье, с кем-то случилось несчастье только потому, что он принял неправильное решение. Пусть со стороны он казался уверенным в себе и знающим, что делает, однако в его голове царил хаос. Он отчаянно скучал по девочке, которую видел всего несколько минут, и ему снились кошмары, в которых она вернулась к нему, но из-за совершённой им ошибки над ней снова нависла угроза. Можно ли влюбиться в кого-то, кого нет рядом? Возможно ли ощущать присутствие человека, проведшего в этих стенах шестнадцать лет, даже если сам человек находился где-то далеко или, возможно, вообще погиб?

Вероятно, Кассиопеус был прав и Джим никогда не стал бы предателем. Но он совершенно точно был сумасшедшим. Он грезил этой девочкой и с ума сходил от беспокойства за неё.

Фавн по-прежнему шёл рядом с ним задом наперёд, не отводя от Джима горящих красных глаз.

– Мне кажется, на самом деле тебя занимают совершенно другие вещи.

– Что, это так очевидно?

– Я фавн. Я разбираюсь в страстях.

– Это не страсти!

– Называй как хочешь. Ты размышляешь о том, что ты потерял, и не можешь понять, как это случилось. И так как простого решения этой проблемы не существует, ты пытаешься отвлечься на разные другие вещи, на все эти глупости о предательстве и двух Джимах Хокинсах. Ты ищешь вескую причину своего плохого самочувствия, вместо того чтобы честно признаться себе, что эта причина – Фурия.

Джим наморщил лоб и покраснел.

– Не смотри на меня так. – В глазах Кассиопеуса плясали лукавые искорки. – Конечно, все здесь об этом знают. Все видят, что с тобой происходит. Только ты сам себе не признаёшься.

– Что, всё так ужасно?

– Более чем. Но я скажу тебе, что точно помогает от тоски. Пара стаканов доброго вина – и ты перестанешь вешать голову!

Джим перевёл дух:

– Наверное, вы, фавны, видите некоторые вещи яснее.

– Это из-за горящих глаз.

– Правда?