Горничная особых кровей - Агата Грин

Лирианка заметила его только когда мы уже стояли на улице перед аэрокаром.

— Возьмешь животное с собой? — только и спросила она. — А не подохнет близ накопителей?

— Нет.

До Хранилища мы добрались быстро. Согласно договоренности, внутрь зашли вдвоем, страхуя друг друга. Мелок рвался ко мне, со мной, но я не стал рисковать, оставил его снаружи со своими.

Чем ближе мы подходили к накопителям, что я оставил в Хранилище, тем беспокойнее становилась Ингира. Увидев нужный накопитель, она подошла к нему чуть ли не на дрожащих ногах.

— Пре-е-елесть, — хрипло прошептала она. — Хочу себе такой.

— Исключено. Этот накопитель останется на Энгоре.

— А если взамен я предложу тебе что-то очень ценное? Например, жертвенный камень планеты Ксай?

— Накопитель останется здесь, дорогая.

— Ты и правда жаден, Гоин, — проговорила она недовольно и тут же улыбнулась. — Ладно, не будем портить момент. В этом кристалле столько мощи… он прекрасен, не находишь? — Ингира бросила на меня лукавый взгляд. — Ты был абсолютно стерилен, когда мы виделись в последний раз. А сейчас — мужчина, способный зачать ребенка. Если сработало с тобой, сработает и со мной.

Она протянула руку, та дрожала.

— Тебе нужны наследники-мальчики, а мне девочки. Только девочки, — заговорила Ингира подрагивающим от волнения голосом. — Это будет удачное потомство.

Женщина коснулась накопителя, доверяя мне свою жизнь. И я не раз доверял ей свою. Мы не боимся обмана или предательства, потому что наше партнерство слишком важно. Узы, что нас связывают, очень прочны. Несоблюдение условий договора — это война, которая будет крайне обременительна для обеих сторон.

Обману Ингиру, мстить будут спящие.

Она обманет — я направлю на ее базы всю военную мощь ЦФ.

Дождавшись, когда кристалл вытянет всю без остатка жизненную сил, я оттащил Ингиру подальше. Я не раз видел ее в пограничном состоянии между жизнью и смертью, но никогда не допускал мысли о том, чтобы воспользоваться им. Нужно вдохнуть в нее жизнь, согреть своим эо, заставить сердце биться, чтобы проснулась она уже обновленной полноценной женщиной, способность зачать и выносить ребенка.

Я протянул руку, чтобы коснуться ее лба, начал собирать силу.

А ведь она убьет Ветровых. Всех — внуков, правнуков, сотрет оставшиеся живые линии генов, чтобы успокоить самолюбие и возвыситься. Спящие оценят такой поступок. И к этому буду причастен я.

Я всегда избегал категоричности и четкого деления на светлое и темное, но сегодня на выбор нет полутонов. Либо бросить вызов спящим, либо предать людей, которые доверяют мне.

Люди? Или спящие?

Заглушив силу, я связал Ингиру и взял на руки.

Сделав это, я ушел; усталость сменилась другим, светлым чувством. Я всегда соблюдал баланс и не оговаривал четко, к какой стороне принадлежу. У меня связи со спящими и их слугами, а также с высшими чинами ЦФ и Союза. Я всегда был кем-то, кого ни одна из сторон тронуть не может.

Сегодня я выбрал сторону.

Теперь ждать ответа.

…Вылетая из зоны, я позвонил Экри, военному, который должен был обеспечить безопасность Ветрова и сопроводить его с Региной до Иринве. Однако я не услышал ничего.

Сердце пропустило удар.

Экри — спец. Он бы не упустил этих двоих и, если бы что-то пошло не так, сообщил бы мне. Я позвонил в космопорт в Иринве, уточнить — улетели ли уже Аркадий Ветров и Жарковская Регина. «Нет, — ответили мне, — таких на вылет не зарегистрировали».

Лететь до Иринве — час, может, чуть больше ночью. Ветров бы десять разу успел за это время слетать туда-обратно. Он не стал бы оставаться на планете, где пребывает Ингира. На взводе он бы довел весь персонал до белого каления, но ускорил бы вылет корабля. А Регина бы полетела с ним — разрешение у нее есть, да и такой поступок как раз в ее духе.

Но Экри молчит. Значит, что-то пошло не так.

— Летим в Иринве, — дал я распоряжение, нервно гладя Мелка.

Я никогда не полагался на дурные предчувствия, интуиция не шептала мне, как многим другим людям. Внимание к деталям и объективный анализ куда полезнее. Но сегодня меня вела интуиция.

— Вернуться на маршрут от особняка, — бросил я и подошел к связанным и обездвиженным людям Ингиры; сама женщина лежала на сиденьях крепко связанная, за каждым ее вдохом следили. Ее люди — орионцы с тех захудалых полупустынных планет, до которых Союзу нет дела. Все, как один, здоровые, плечистые, светловолосые. Грубая сила без выдающегося ума, но сила идет вкупе с преданностью.

Я приложил руку ко лбу одного из них и попытался проникнуть в сознание. Ничего — разум ожидаемо защищен. Спящие умеют проворачивать такие вещи. Мне не сломать защиту.

Я снова позвонил Экри, опустился на сиденье, сцепил руки в замок. Экри могли убрать. Регину и Ветрова могли взять люди Ингиры.

Но Экри никогда не допускает ошибок. Он бы не дал никому причинить вред человеку, чью жизнь ему вверили. Факультет разведки лучшей Военной академии ЦФ не выпускает тех, кто ошибается.

Я не могу допустить просчета. Экри не мог допустить просчета. С Ветровым все должно быть в порядке. С Региной тоже… Но если ли смысл себя успокаивать? Я был не в себе в последнее время, и я не ожидал появления Ингиры так рано. Она застала меня врасплох.

Если Регина мертва. Я себя не прощу. Я, как полный идиот, смотрел, как она уходит, отпустил ее с человеком, за которым наблюдает слуга спящих. О чем я думал? Я думал о ее недостатках! Я оценивал ее, как вещь! Я сидел на Отборе и смотрел на девок, что не нужны мне, в компании самой хладнокровной суки вселенной!

— Владетель! — позвали меня. — Сбитые аэрокары…

Я и сам уже видел.

— Вызывайте срочно помощь к ближайшей аэро-площадке.

— Так точно.

— А мы спускаемся.

— Но… здесь нет аэро-площадки, нам не на что сесть…

— Я сказал — спускаемся!

Аэрокар покорежило при посадке, она получилась жесткой. Я не заметил запаха паленого, не услышал предупреждающих о поломке сигналах систем. Кто-то из орионцев пришел в себя, но я и этого не заметил. Все мое существо желало знать только: живы ли они? Мне хотелось бежать, как можно скорее бежать куда-то вперед, но я остался на месте и мысленным взором «ощупал» окрестности с помощью эо.

Энергетическая связь с Региной подсказала — она здесь. Но в каком состоянии? После смерти до сорока дней у человека остается целая аура. Я медленно, на негнущихся ногах подошел к аэрокару, заглянул в открытый люк…

Пусто. Их здесь нет. И все следы подчищены эо.

— Светлейший, мы.

— Оставайтесь здесь. Следите за орионцами, глаз с лирианки не спускайте. Дальше я пойду один.