Изгнание дьявола из моей лучшей подруги - Грейди Хендрикс

- Не принимай это близко к сердцу, но я терпеть не могу твою дочь.

- Если я убью ее, будешь звонить в полицию? - Эбби даже голову повернуть к ней не могла.

- Я для тебя кое-что берегла... - сказала Гретхен и пошла на кухню. Эбби, не двигаясь, сидела и смотрела на огоньки на елке. Гретхен вернулась с банкой колы и двумя бокалами.

- Она лежала в твоей спортивной сумке. Ты ее оставила в пляжном доме сто лет назад - родители выбросили банку, но я ее спасла. Эту банку ведь дал тебе Томми Кокс?

Эбби не сводила глаз с красно-белой банки, стоявшей на столе и размораживавшейся после холодильника, будто это был артефакт, спасшийся с кораблекрушения в далекой древности.

- Поверить не могу... Все это время ты ее берегла?

- Счастливого Рождества! - воскликнула Гретхен и открыла банку с хлопком и аппетитным щипением. Разлив колу по бокалам, она подняла свой. - За 1982-й!

Эбби взяла бокал, чокнулась, отпила и почувствовала разочарование -она ожидала необыкновенно волшебного вкуса, но это оказалась обычная кола.

- Ты никогда не думаешь, почему мы до сих пор вместе? - спросила Гретхен, разглядывая свой бокал. - Я думаю. Иногда в тяжелые времена мы переставали говорить, и я думаю: почему мы все равно продолжали?

Эбби сделала большой глоток. Ей не хотелось ничего говорить, хотя у нее бывали те же самые мысли.

- Мне кажется, в моем случае, я с тобой из-за Макса, - продолжала Гретхен.

- Собаки?.. - этим она застала Эбби врасплох. - Хорошего Песика Макса?

- Макс до сих пор болит сильнее всего. С ума сойти, да? Он ведь просто собака, даже не очень умная. У меня был жених, я чуть не родила, некоторые мои друзья умерли, а Маргарет, с которой мы несколько раз пересекались, ясно дала понять, что никогда не будет со мной общаться - но Макс мне снится. Честное слово! Ты - единственная, кто знает, что это не я. Все, даже родители, думают, что я убила своего пса. Только ты знаешь, что это не так.

Помолчав. Эбби ответила:

- Поэтому я не бываю в Чарльстоне. Все помнят, что я - сатанистка, похитившая из медицинского университета эмбрион. Девину я об этом не рассказывала. Не знаю, расскажу ли Мэри.

Некоторое время они молчали и смотрели, как на елке меняют цвет огоньки.

- Через сорок шесть лет вернется комета Галлея, - сказала Гретхен. - Как ты думаешь, мы останемся подругами?

Эбби смотрела, как красные огоньки становятся зелеными, потом желтыми, потом синими.

- Нам будет чуть ли не по девяносто, - ответила она. - Так далеко я не умею планировать.

На самом деле, в глубине души Эбби не хотела говорить правду. Она любила Гретхен, но что в этом мире вечно? Ничто не способно устоять против хода времени.

Однако в этом Эбби ошиблась.

Когда она умерла в восемьдесят четыре года, рядом с ней был человек, державший ее за руку; человек, который каждый день сидел рядом, который прогонял Гли, когда та начинала шуметь, и заставлял Девина (бывшего мужа Эбби) приходить в гости, хотя тот патологически ненавидел больных. Этот человек читал Эбби вслух, когда она перестала различать страницы книг, кормил ее тыквенным супом, когда она стала слишком слаба, подносил ко рту стакан с яблочным соком, когда Эбби уже не могла это сделать, промокал ей губы влажной губкой, когда она не огла больше глотать. Этот человек оставался рядом, даже когда у Мэри сдавали нервы, и она выходила из комнаты. Этот человек остался с Эбби до самого конца, на протяжении семидесяти пяти лет - не многие могут сказать о себе такое. Их дружба не была идеальной: иногда они не ладили, могли напортачить, вели себя, как сволочи, ссорились, переставали общаться, мирились, сводили друг друга с ума - и не успели к комете Галлея.

Но они попытались.