Сердце морского короля - Дана Арнаутова

— А хвост ему от дохлой селедки! — раздраженно от усталости сообщил Алестар. — Пусть своими силами обходится, я же как-то умудряюсь! Или сосет силы из кого-нибудь другого. Может, его тогда быстренько пришибут… В любом случае, вы мне нужны здесь. Можете считать это одним из условий договора. Напишите своему Эмарайну, что я вас взял в рабство, как Суалана. Заставляю работать и всячески угнетаю!

— Замуж хоть не выдадите? — еще серьезнее, чем раньше, спросил Эргиан, и глаза у него к удовольствию Алестара заблестели совсем по-прежнему. — Не то чтобы я в принципе был против вашего подданства…

— Отличная мысль, кстати, — злорадно сказал Алестар и тут же подумал, что это и правда так. — Если вы женитесь на акалантке, как Даголар, вашему Эмарайну придется жевать тот самый хвост, что я пообещал. Эргиан, вам же вряд ли кто-то откажет! Выбирайте, на то вы и принц!

— Благодарю за предложение, тир-на, — без улыбки сказал кариандец. — Если не останется другого выхода, я им непременно воспользуюсь. Хотя хотелось бы найти девушку, которая выйдет за меня, а не за мой титул. Мне казалось, именно вы должны это понимать. Впрочем, я в самом деле вам благодарен…

Он улыбнулся уже мягко и чуточку виновато, оттолкнулся хвостом и всплыл.

— Простите за беспокойную ночь, тир-на, — сказал он, понимающе посмотрев на Алестара. — Кстати, я тут понял, что меня зацепило в словах вашего драгоценного амо-на Тиарана. Помните, что он обронил о таинственном злодее? Тот сказал вашему охраннику всего несколько слов — и несчастный перерезал себе горло. Я бы на вашем месте узнал, кто посещал заключенного.

— Я… и так знаю, — выдавил Алестар, вспышкой осознав это и холодея от ужаса. — С ним успел повидаться всего один… целитель Невис! Он перевязал Кари и сказал ему несколько слов — так мне доложили. А когда уплыл, Кари… он не резал себе горло — нечем было. Он вырвал жабры. Проклятье! Не может быть! Эргиан, этого быть не может! Он… он же все время был рядом со мной! Зачем ему?!

— Отличный вопрос, ваше величество, — сказал Эргиан. — Почему бы не задать его почтенному целителю?

— Он пропал! Уплыл в город и не вернулся! — выкрикнул Алестар, дергая ручку вызова слуг. — Эргиан, если вы правы…

— Тогда мы еще на один взмах плавником ближе к разгадке, — кивнул кариандец. — И мне тоже страшно от того, что может таиться в ее конце.

* * *

Вернувшись в комнату, Джиад почти спокойно ответила на вопросительный взгляд Лилайна.

— Его величество посчитал нужным извиниться за то, что подверг меня опасности.

И ведь не солгала, извинения тоже были. Хотя Лилайн, разумеется, понял, что одними извинениями дело вряд ли ограничилось, слишком долго она была наедине с Алестаром. Но Джиад не собиралась ни объясняться, ни, тем более оправдываться. Вместо этого она повернулась к Санлии.

— Простите, что задержала вас, — сказала она суаланке, играющей с Жи.

Салру, видно, решил, что одного покусанного мерзавца с него пока достаточно, и все время разговора, а потом и драки с Риаласом прятался под кроватью. На редкость умное поведение для зверушки, в чьей храбрости и готовности защищать хозяев Джиад нисколько не сомневалась. В тот момент еще и его вмешательство было явно лишним… Джиад слегка нахмурилась, глядя на рыбеныша, уморительно ловящего кусочки рыбы, что ему бросала Санлия. Выглядело это, словно огромный волкодав, хватающий пастью печенье, Жи крутился, вертел хвостом и чуть ли не светился радостью. «Засиделся в комнате, бедняга, — укорила себя Джиад. — Но что же имел в виду Тиаран? Какое странное безумие? Почему именно Жи в больном воображении жреца заговорил? Впрочем, кто поймет сумасшедшего?»

— Ничего, — улыбнулась Санлия. — У вас удивительно умный и забавный зверь, салту в его возрасте нужно дрессировать уколами лоура и намордником, а этот — посмотрите только. Был бы он меньше, многие захотели бы завести такого у себя дома. Господин Лилайн, пока вас не было, рассказывал мне о земных животных, которые называются собаки и кошки. Они так умны и расположены к людям, что живут в ваших домах, позволяют себя гладить и играть с собой. Еще и пользу приносят!

— Очень большую, — подтвердила Джиад, с растерянностью услышав в голосе Санлии за восторгом тщательно скрываемую грусть. — А в море не заводят животных для удовольствия? Я и правда ничего такого не видела…

— Рыбы слишком глупы, — вздохнула Санлия. — Маару, напротив, умные, но не любят иреназе. Хотя в Карианде их держат для охраны дома или покоев. Они умеют отличать хозяина от остальных. У нас в Суалане для этого же разводят мурен, но я их терпеть не могу. А ваши звери покрыты шерстью! Гладить кого-то мягкого и пушистого — особое удовольствие, наверное… Впрочем, время уже позднее, каи-на, — подняла она голову, посмотрев на Джиад. — Мне бы не хотелось доставлять вам беспокойство.

— Извините и вы меня, — виновато сказала Джиад. — Но мне очень нужно узнать у вас кое-что. Я… простите, что возвращаюсь к тому, что для вас болезненно. Санлия, вы сказали, что у Риаласа — приемный отец. Он ведь не суаланец, верно? Иначе не смог бы запечатлеться с…

— Ни со мной, ни с Каришей, — кивнула Санлия. — Ничего, говорите. Я не такая уж нежная, какой могу показаться. — На ее губах, до сих пор умело подкрашенных, мелькнула улыбка. — Да, наши семьи давно знакомы. Мой отец лечил одного из каи-на Суаланы. У его жены не было детей. К сожалению, помочь им так и не удалось, и тогда они усыновили ребенка, привезенного в Суалану из другого города. Обычно так не делается, мы слишком ценим своих детей, чтобы отдавать их. Даже если родители умерли и других родственников не осталось, в родном городе будет множество желающих принять малыша. Дитя — милость богов и продолжение родителей, пусть и приемных.

— Но Риаласа отдали? — уточнила Джиад. — Потому что его захотел усыновить богатый и знатный иреназе?

— Да. А еще потому что каи-на Мориан дружил с его отцом. Правда, я не знаю, что случилось с настоящей семьей Риаласа, — пожала плечами Санлия. — У нас об этом не говорили. Отец всегда берег тайны пациентов, а Риалас молчал, и я щадила его чувства. Знаю только, что он из Карианда.

— Разве не из Маравеи? — вскинулась Джиад, почувствовав след. — Он говорил, что маравеец!

— Нет, каи-на, — улыбнулась Санлия. — Ну что вы… В этом я совершенно уверена. Видите ли, в Карианде совсем другая вода, другие рыбы и растения. Его жители могут без вреда для себя употреблять некоторые виды пищи, смертельно опасные для любого иреназе, рожденного вдали от Бездны. Они не просто привыкают к этим ядам с младенчества, это заложено в самом их теле и наследуется из поколения в поколение. Поэтому в Карианде так опасно жить тем, кто не связан с его жителями узами родства. Если бы каи-на Эрувейн, выйдя замуж за кариандца, отправилась к нему на родину, ей бы ничто не угрожало, потому что она приняла бы устойчивость к ядам вместе с силой города от своего супруга. Но остальным… Когда Риалас был ребенком, отец часто брал меня к ним домой поиграть. И однажды мы добрались до коробки с лекарствами. Риалас наелся очень редкого ядовитого зелья. Отец перепугался, доза была смертельная, но каи-на Мориан сказал, что впервые благодарит богов за происхождение приемного сына. Ни маравеец, ни акалантец не смогли бы это пережить. Он просил никому не говорить, а Риалас потом всегда утверждал, что ведет свой род из Маравеи. Когда я стала старше, то поняла, что родители Риаласа погибли в каких-то придворных интригах, в Карианде это дело обычное. Но кто они, мне неизвестно.