Черная корона Иссеи - Александр Маслов

– Господин Брис, если вы только пожелаете, мой корабль стоит в порту. Он всегда готов к плаванью. Ветры попутные, и мы быстро доберемся до Рохеса. Вы найдете ее там, – пообещал капитан Морас. – Если только мы опоздаем, то я готов следовать с вами в Либию. Вставайте, вставайте же, – он протянул франкийцу сухую и твердую руку. – Мы не смеем оставить вас здесь в таком виде.

Красно-золотистый закат скоро остыл, море погружалось в темноту. Беззвучно «Песнь Раи» летела на юг, только крылья мягко шуршали, покачивая теплый воздух. В сумерках и палуба, и мачта с расходящимися нитями такелажа казались бархатными. Бархатным было море внизу и небо над головой, зажигавшееся редкими блестками звезд.

За прошедший день судно Холига одолело четыреста лиг. Позади остались Камента и Акулий риф, с высоты похожий на разинутую пасть чудовища. Рохес находился где-то близко, и Астра опасалась, что за ночь «Песнь Раи» промчится мимо него. Мэги стояла у ростра вглядывалась вперед, в густевшую черноту, надеясь различить силуэт большого острова, скалистые горы или мерцающие огоньки рыбачьих поселений. Днем было проще: Бернат, мало понимавший в навигации, делал поправку курса, ориентируясь на острова и суда, плывущие к Ланерии. Теперь же, в наступившей ночи, кораблей внизу не наблюдалось совсем. После Каменты и пройденных рифов на пути к Рохесу больше не было никаких заметных ориентиров.

Скоро на востоке поднялась луна, надкушенная с края, толстая, яркая. Ее свет разлился по морю блестящей, словно рыбья чешуя, полосой. Повеяло прохладой. Где-то на горизонте показались волокнистые облака.

– Госпожа, грустишь чего? – спросил Бернат, остановившись позади Астры.

– Побаиваюсь я, мастер. Побаиваюсь, что пропустим мы Рохес. Сами не заметим, как пролетим мимо, – мэги Пэй, опираясь на плечо статуи, повернулась к эклектику. – Конечно, не столь это важно. Припасов вполне хватит до Либии, и потом еще на пять дней, но мне не терпится видеть корабль Давпера. Если он еще в порту.

– Не пропустим Рохес, – твердо сказал Бернат. – Он слишком большой, чтоб мимо него. И горы там знаешь какие? Высоко надо подниматься, чтоб корабль не повредить. Не Архаэсские, конечно, но очень заметные. И то, что мы ночью прибываем, это приятно. Я так и хотел. Чем меньше глаз нас приметит, тем спокойнее сердцу.

Мэги Пэй эти слова не обрадовали, и Бернат, разгадав причину ее недовольства, сказал:

– Прости, Светлейшая, ты молода, и душа твоя просит больше всякого шума, и блеска, но такое часто не делает пользы. Приземляться днем в рохесской столице так же опасно, как и в Иальсе, любом другом крупном городе, где нет у нас влиятельных покровителей и другой надежной защиты. Еще раз прости, не столько о корабле беспокоюсь, сколько о нашем дальнейшем путешествии. А свечи, зелья и магические штуковины, которыми мы не успели запастись в Иальсе, я добуду здесь без труда у моего старого друга. У него богатейший выбор такого добра. Знаю, что к нему захаживают важные господа из Ланерийского магистрата и другие непростые люди.

– Наверное, ты прав, мудрейший мастер, – согласилась Астра, слабо ему улыбнувшись и вспомнив, что точно также эклектик остудил ее неразумный порыв приземлиться посреди Иальса – ведь сколько из-за этого могло случиться бед!. – Увы и к сожалению, прав. Рядом с тобой я сама становлюсь чуть умнее и реже испытываю капризами судьбу. Спуститься с неба посреди Ланерии меня толкает тщеславие. Не будем мы так делать. Поступим по-твоему, а с рассветом низко пролетим над гаванью и возьмем на прицел пиратский когг.

Опираясь на крепкую руку мастера, Астра спустилась с носового возвышения. Стояла несколько минут, глядя на Верду Глейс и Леоса, обнимавшихся на корме, слушая то ли их беззаботную болтовню, то ли шелест моря. Который раз за всего лишь два неполных дня, прошедших после бегства из Иальса, мэги Пэй почувствовала себя одинокой и несчастной. Она знала, что это лишь недолгий миг слабости, который скоро пройдет, раствориться незаметно, и ее воображение захватит раскинувшаяся по ту сторону моря Либия, город злодея-Кэсэфа и Черная Корона. Еще Астра подумала, что одна из причин, почему ей не терпелось опуститься на летающем корабле посреди Ланерии, задержаться ненадолго там, была в Ренайте Триме. Дочери магистра очень хотелось встретиться с учтивым, приятным во всем оленом. Встретиться, провести хоть один вечер вместе, вспоминая шепотом подробности их знакомства, Гарунскую крепость, прощальный ужин на террасе его дома. Наверное, в таком желании была бы скрыта месть бессердечному Голафу Брису. А может, приближение Рохеса разбудило в душе мэги какую-то прежнюю грусть. И Астра даже не знала, что ответит Ренайту, если встреча их произойдет, и олен пожелает следовать вместе с ней в Либию.

Она почувствовала головокружение, легкую тошноту. Приложив ладонь к животу, подошла к фальшборту, глядя на пожелтевшую луну и перья обступивших ее облаков. Когда Астра повернулась по курсу корабля, впереди у горизонта, мерцавшего звездами, показался темный абрис острова. Большого острова, которым мог быть только Рохес.

– Мастер-коротыш! – радостно призвала она. – Берись за рычаги, управляй!

– Что? Рохес? – Каррид Рэбб, сидевший в полудреме под мачтой, вскочил и подбежал к изваянию Раи. – Мы прибываем ночью. Жаль, Светлейшая! Очень жаль! Мне не нравится являться в столь славное место в темноте, словно крыса! Ведь мы возлюбленные дети Балда, может даже лучшие друзья Его!

– Мы Его голос! Звуки души Его! – подхватил Леос, став рядом с анрасцем и тронув струны китары.

– Мы цветы Его сада, пьяные от счастья и любви! – вскинув руки, рассмеялась Верда Глейс.

– Мы просто пьяные, – Бернат хлебнул глоток вина из баклажки и направился к рулевому колесу.

Крылья закачались чаще. Корабль плавно менял курс, обходил остров с востока и постепенно снижался.

Уже к часу Серебра справа внизу показались россыпи огней, обступавших гавань – конечно, это была Ланерия.

Огромной ночной птицей «Песнь Раи» проплыла над городской стеной, мимо конуса горы направляясь отдаленным южным кварталам города, тихим и темным в поздний час. Ловя попутный ветер, Бернат был вынужден опустить судно еще ниже. Верхушки кипарисов, подобные длинным черным ножам, едва не ударяли в киль. Внизу послышался чей-то вскрик – наверное, кто-то из прохожих заметил явление воздушного корабля над верхушками деревьев. Последовала испуганная молитва Герму и стук башмаков по мостовой.

Невдалеке проплыл слабоосвещенный квадрат Коралловой площади и храм Эрисы, белый, торжественный даже в ночи. Потянулись улицы, сходившие к порту, блестящие множеством факелов. За округлым зданием театра Диола эклектик изменил положение рычагов, и «Песнь Раи» стала резко забирать влево. Скоро замедлила ход и остановилась над небольшой площадью, куда сходились три улочки.

– Прибыли, – оповестил Холиг. – Якоря надо закрепить.

Каррид Рэбб сбросил веревочную лестницу, мигом спустился за борт, выполняя поручение мастера.