Ночь волшебства - Даниэла Стил

– Брось, все будет отлично. Если у меня начнутся какие-то проблемы, я всегда смогу вернуться. Но почему бы им вдруг начаться? Раньше у меня не было никаких проблем. И я вправду хочу туда поехать. Думаю, это будет восхитительно.

– Господи, да я с ума сойду от счастья, если ты будешь со мной, – сказал Жан Филипп, глядя на нее с обожанием. – Да и за тобой нужен глаз да глаз, чтобы не вела себя безрассудно.

Он знал, о чем говорил. Валерия слишком много работала. «Скорая» увезла ее из кабинета только при начавшихся схватках и едва успела вовремя доехать до госпиталя, прежде чем на свет появился Дамиан. Изабель она родила чуть ли не прямо во время демонстрации коллекции одежды на Неделе моды. Тогда тоже повезло со «Скорой».

– Я хочу ехать, – твердо заявила Валерия, решительно глядя ему в глаза. – Давай будем паковаться, – добавила она, вставая с коробки.

– Нет! Ты уж сиди. Ставлю тебе условие: ты поедешь со мной в Китай, только если будешь вести себя разумно, – сурово произнес Жан Филипп.

– Есть, сэр! – вытянулась она по стойке «смирно», а он улыбнулся и поцеловал ее, привыкая к мысли, что скоро их семья увеличится.

Теперь уже ничто не могло их остановить. Они отправятся в Китай, и их малыш непременно появится на свет именно там.

Валерия вернулась в ванную комнату, чтобы собрать последние вещи, которые намеревалась отправить багажом.

Жан Филипп упаковал очередную коробку и вошел в ванную в тот момент, когда Валерия укладывала в специальную сумочку лекарства для детей. Услышав его шаги, она повернулась и замерла, глядя ему в лицо. Жан Филипп едва не задохнулся от счастья. Он чуть было не потерял ее за последний год, зато теперь их семья еще больше сплотилась.

– Ты хоть представляешь, как я тебя люблю? – спросил он, едва справляясь с комом в горле.

– Так же, как и я люблю тебя, – мягко ответила она, снова скользнув в его объятия.

Жан Филипп обнял ее, думая о ребенке внутри ее и о том счастливом времени, которое ждало их впереди. Он знал, что может своротить горы, если только она будет рядом, и она тоже чувствовала это.

– Благодарю тебя, Валерия, – сказал Жан Филипп, еще крепче прижимая ее к себе, а она закрыла глаза и счастливо улыбнулась.

Тем утром пришла электронная почта от Жана Филиппа. Он уже слышал, что первым местом сбора будет площадь Пале-Рояль, находившаяся в двух кварталах от Лувра, в трех – от площади Согласия и столь же близко – от Вандомской площади. Таким образом, Белый ужин мог быть устроен в любом из этих мест. Тревожило только одно: с предыдущей ночи дождь лил как из ведра.

Едва встав из постели, Шанталь выглянула из окна и сказала Ксавье, что провести Белый ужин в этом году не будет возможности.

– Нет, он состоится, – как ни в чем не бывало ответил тот, просматривая утреннюю газету, прежде чем отправиться на работу.

– Но при таком дожде погода не прояснится до ночи.

– Не будь такой пессимисткой, дорогая. Разумеется, она прояснится. Дождь прекратится еще до вечера.

С совершенно невозмутимым видом он положил газету в атташе-кейс, поцеловал Шанталь и вышел из дому. А она после его ухода регулярно выглядывала из окна в надежде, что небо хоть чуть-чуть посветлеет, но дождь, наоборот, только усиливался.

Шанталь все же приготовила свой наряд для сегодняшнего вечера: белые брюки и белый свитер, а также белую куртку, на случай если похолодает. На ноги она собиралась надеть изящные белые туфли. Все необходимые для ужина предметы – фарфор, серебро, хрусталь – были аккуратно уложены в коляску для перевозки клюшек для гольфа. Приготовленные яства стояли в холодильнике. Там же охлаждалось и вино. А на улице по-прежнему шел проливной дождь. Это походило на Всемирный потоп, и Шанталь оставалось ждать радугу Ноя, которая воссияла бы над Сеной. В телевизионном прогнозе погоды синоптики обещали продолжение дождя вплоть до следующего дня. А у нее отнюдь не было желания сидеть под зонтом перед любым памятником Парижа, сколь бы прекрасен, романтичен и грандиозен он ни был, и, постепенно промокая, жевать хлюпающий в дождевой воде ужин, пусть даже вместе с Ксавье, Жаном Филиппом и их общими друзьями. Ксавье, должно быть, сошел с ума, если считал, что такой ливень может прекратиться.

В течение дня Шанталь послала Ксавье в офис несколько эсэмэсок, но он упорно отвечал, что все будет в порядке. Свою большую упаковку с китайскими фонариками он оставил рядом с коляской для перевозки клюшек, оснастив ее ремнями так, чтобы нести ее на спине, как рюкзак, оставив руки свободными, чтобы управляться со столом и стульями.

В четыре часа дня небо еще больше потемнело, словно накануне конца света. Раздался удар грома, сверкнула молния, и через несколько минут с неба посыпались градины, барабаня по крыше и отскакивая от оконных стекол. Шанталь стало окончательно понятно, что Белый ужин обречен.

В пять часов несколько посветлело, а дождь вроде бы начал стихать. А когда Шанталь выглянула из окна в шесть часов, на небе появился клочок голубизны, и еще через несколько минут через все небо протянулась радуга. Шанталь смотрела на нее, не в силах оторваться, а в голове крутилась только одна мысль: Ксавье каким-то образом оказался прав. Что-то явно произошло, какое-то необъяснимое чудо, и в последующие полчаса все тучи рассеялись, дождь прекратился, небо засияло чистой голубизной. Белый ужин был готов состояться, и волшебство начиналось. Она никогда бы не могла подумать, что такое возможно: весь день небо затянуто тучами, дождь льет как из ведра, но к концу дня вдруг перестает, и тучи исчезают, словно их и не было.

Ксавье вернулся домой с работы в семь часов вечера с торжествующей улыбкой на лице, ясно дававшей понять: «Я же говорил, что так и будет».

– Все в порядке, я это предвидел. Сегодня совершенно особый вечер. Вероятно, Господь тоже так считает.

Позвонил Жан Филипп и подтвердил, что первое место сбора твердо определено. Они должны встретиться на Пале-Рояль в восемь часов пятнадцать минут вечера. После этого Шанталь и Ксавье стали гадать, где может быть организован ужин. Ей почему-то казалось, что это будет площадь Согласия, а Ксавье настаивал на Лувре. Когда они спросили об этом Жана Филиппа, тот ответил, что и сам не знает, но их догадки могут оказаться близкими к истине.

Потом они облачились во все белое, и без четверти восемь, когда уже собирались выйти из квартиры, Ксавье посмотрел на нее и улыбнулся:

– Год назад я шел с друзьями на такой же ужин и думал, что это может оказаться скучным мероприятием. Поэтому и купил китайские фонарики, чтобы оживить обстановку. И я совершенно не представлял, что благодаря им найду тебя.

Они доехали до площади Согласия и нашли там место для парковки. Шанталь выкатила свою тележку под кроны деревьев, где они увидели тысячи людей в белом, выкрикивавших имена своих друзей, которых находили в толпе, и звонивших друг другу по телефону, чтобы определить местонахождение тех, кого пригласили на Белый ужин.