Люби меня, я бегу от тебя - Морган Монкомбл

я переосмыслила многие аспекты своей жизни, как профессиональные, так и личные. Но, несмотря на это, в одном я была уверена всегда.

Я решительно смотрю в объектив, высоко подняв подбородок.

– В том, что я чертовски бисексуальна, ребята, – смеясь, говорю я. – Я поняла это ровно в пятнадцать. До этого я тоже подозревала, но думала, что это было исключительно сексуальное влечение, потому что знала, что женщин может тянуть к другим женщинам, даже если они не лесбиянки, и не хотела обманывать себя или делать каминг-аут, не будучи в этом уверенной. Я была одинока и растеряна. Поэтому я похоронила эти мысли глубоко в себе. Пока не встретила одну девушку…

Я чувствую ком в горле и глубоко втягиваю воздух, чтобы не расплакаться. В памяти всплывает лицо Сары, невероятно красивой и смешной. Она все такая же маленькая бунтарка.

– Не знаю, что это было, но… когда я разговаривала с ней, в моем животе появлялись бабочки. Я постоянно о ней думала. И тогда я поняла: мне нравятся мужчины, мне нравятся женщины, и в этом нет ничего плохого. Я – это все еще я. Очень долгое время я боялась оказаться какой-то «неправильной» бисексуалкой и, наверное, именно поэтому не объявляла об этом публично – до сегодняшнего дня. А еще потому, что моя личная жизнь – это мое дело, и я не видела смысла заявлять о своей бисексуальности, точно так же как этого не делает любой гетеросексуальный человек. Это тупо.

Я делаю паузу, прокручивая в голове последние комментарии в инстаграме. Я не собираюсь показывать ни на кого пальцем, но думаю, что уточнить кое-что нужно. Поэтому я добавляю:

– Сколько бы вам ни было лет, вне зависимости от вашего гендера и ориентации, я хочу сказать вам – я вас вижу. Я вас слышу и люблю. Не слушайте других. Гордитесь тем, кто вы есть, и если вы не чувствуете себя достаточно комфортно для того, чтобы рассказать миру правду о себе, то и не нужно этого делать. Если люди говорят, что вы лжете, и заставляют вас делать то, что вы не хотите, – эти люди вам не друзья.

Я указываю на висящий позади флаг, радостно улыбаясь.

– Так что вот: я – би. Да, так бывает. Нет, это не пройдет. Нет, я не сплю со всеми подряд. И нет, я не стану подпитывать ваши лесбийские фантазии. Я общалась со множеством девушек, но теперь я встречаюсь с мужчиной – потрясающим мужчиной. И если вам это не нравится, это не мои проблемы. Потому что моя ориентация касается только меня и я не обязана ни оправдываться, ни извиняться за то, что не высказывалась по этому поводу.

Я выдерживаю паузу, чувствуя, как бежит по венам адреналин, и снова продолжаю:

– Но раз уж я молчала слишком долго, я решила внести кое-какие изменения. Нам ведь дан голос для того, чтобы пользоваться, верно? Поэтому я официально объявляю о предстоящем открытии своего интернет-магазина, в котором будут продаваться вещи моего собственного изготовления. Платья, футболки, шорты; они будут посвящены ЛГБТ и феминизму. Магазин будет называться…

Черт. Я не продумала название. Мой мозг кипит, пока я пытаюсь хоть что-нибудь сообразить, а затем я улыбаюсь:

– «Далия Камара».

Я заканчиваю видео обещанием держать их в курсе. Когда я захлопываю экран камеры, я настолько взволнована, что мне не хватает воздуха.

Я собираюсь открыть свой собственный онлайн-магазин. Боже мой. Ладно, хорошо, сам по себе этот факт не так уж и невероятен, но это хорошее начало! У меня кружится голова, к горлу подступает тошнота. Не знаю, что на меня нашло, и пусть, скорее всего, это было слишком поспешное решение, но я сердцем чувствую: я хочу этого.

Я стану голосом меньшинств. Людей разных, но достойных. Таких же, как я. Раз София Аморузо начала с eBay, то и я могу сделать то же.

Я сажусь за компьютер и выкладываю видео на свой ютьюб-канал. Пока оно грузится, я отправляю Джейсону сообщение, делясь с ним своим возбуждением. Оно, правда, длится недолго…

На меня накатывает сильная тошнота, и я бегу в ванную, выблевывая и макароны, и заодно черничный завтрак. Что, черт возьми, со мной происходит? Виолетта спрашивает, все ли хорошо, и я успокаиваю ее, говоря, что просто приболела.

Но есть одно но.

– Какое сегодня число? – бормочу я, вытирая рот.

– Вроде двадцать второе.

Я мысленно провожу подсчеты, присев на унитаз, а после ругаюсь себе под нос. У меня задержка месячных в пять дней, а такого не бывает абсолютно никогда.

Нет, нет, нет, нет. НЕТ. Все что угодно, только не это.

– Скоро вернусь.

Виолетта не обращает на меня никакого внимания, а я спускаюсь в аптеку. Вернувшись домой, я запираюсь в ванной. Мои руки трясутся так сильно, как не тряслись никогда. Сердце вот-вот откажет, но я держусь. Возможно, я ошибаюсь.

Мои аппетит, усталость, задержка, тошнота. Это может означать только одно, разве нет?

Это самые долгие три минуты в моей жизни. В момент, когда я на грани истерики держу в руках тест на беременность, мне отвечает Джейсон.

Джейсон: Я только что посмотрел твое видео и… Вау. Я влюблен (и безумно тобой горжусь). #МояМалышкаСамаяЛучшая

В то же мгновение истекают три минуты. С выпрыгивающим из груди сердцем я перевожу взгляд на другую свою руку. Результат неоспорим.

Я беременна.

32

ЗОИ

Когда мне было двенадцать, мы с Брайаном постоянно ссорились. Он еще не бил меня, но в его арсенале были и другие средства. В тот год я узнала, что слова могут быть так же разрушительны, как и удары.

Я до сих пор помню равнодушно брошенные им слова: «Да ты все равно была нежеланной». Они преследовали меня несколько лет. Я не понимала, зачем он сказал нечто подобное, если это была ложь и тем более если это была правда.

Так что я поговорила об этом с матерью в надежде, что она меня успокоит.

– Мама, Брайан сказал, что меня не хотели…

Знаете, что она сделала? Уклончиво махнула рукой и ответила:

– Нет же.

Я легко догадалась, что она врет… и это меня уничтожило. Потому что это значило, что моего существования никто не желал. Я была случайностью. Недоразумением. Ошибкой.

Тогда же я поклялась, что если однажды забеременею, то это будет желанная беременность.

Но происходящее сегодня чертовски далеко от подобного. Вот уже час я паникую, сидя в комнате и кусая свои ногти. Я беременна. У меня в животе ребенок. Совсем крошечный ребенок без ручек и без ножек, с одним только сердечком размером с… со что, к слову? Я ничего об этом не знаю. О боже. Что мне теперь делать? Я слишком молода для ребенка!

На мгновение я вспоминаю о Джейсоне, отце этого маленького неожиданного плода. Я представляю, как он звонит мне и спрашивает, чем кормить ребенка: «Как думаешь, ему понравится шоколадная стружка на блинчиках?»

– Господи, я не могу так поступить с бедным ребенком.

Я пытаюсь успокоиться, зажимая голову коленями и набирая полные легкие воздуха. Все будет хорошо. Все будет в порядке. Каждый день беременеют тысячи молодых девушек, и они как-то справляются.

Подытожим:

– мне двадцать лет;

– я на мели;

– я безработная;

– всего несколько недель назад отец моего ребенка был мне всего лишь партнером для секса без обязательств;

– он же скоро уезжает в Австралию;

– его семья меня ненавидит.

…Ладно, ну, могло быть и хуже!

Я встаю и, надев куртку, хватаю свою сумочку. Мне нужно сказать Джейсону. У меня трясутся ноги от одной только мысли, что из моего рта выйдут эти слова, но я неспособна сдержать их в себе.

Я огромными шагами дохожу до двери. Моя рука естественным образом ложится на мой