Пламя Магдебурга - Алекс Брандт

– Ничего, ничего… сейчас… – забормотал он. – Дальше будет немного легче… Слушайте, Карл… Перед смертью каждый хочет вспомнить свою собственную жизнь, рассказать о ней, пережить еще раз то, что случилось когда-то в прошлом… Но я не хочу говорить о себе – зачем? Моя жизнь была слишком незначительной для того, чтобы о ней рассказывать… Нет, Карл, вместо этого я хочу рассказать вам о Магдебурге. Я любил этот город. Мои предки жили здесь на протяжении многих веков, и сам я прожил в нем всю свою жизнь. По роду службы мне много времени пришлось потратить, изучая судебные протоколы, уставы и грамоты, хроники разных лет. Передо мной были столетия городской истории, периоды величия и несчастий, периоды процветания и упадка. В старых пергаментах я видел всю прошлую жизнь Магдебурга. И мне пришлось своими глазами наблюдать его гибель… Я знаю, Эльбский город никогда не станет таким, как прежде, – увечье, нанесенное ему, не в силах никто излечить. И все же… и все же я хочу, чтобы память о нем осталась жить и не развеялась по ветру…

Он закрыл глаза, голова его откинулась на подушку, и Хоффман облегченно подумал, что советник снова уснул. Но фон Майер заговорил – с закрытыми глазами, отстраненно, словно читал молитву:

– Слушайте же… Никто не знает, когда на берегах Эльбы возникло поселение, получившее впоследствии имя Магдебурга. Вначале здесь жили пахари, охотники и рыбаки. Они обнесли свой город частоколом и земляным валом и сами защищали себя от нападений врагов и жили плодами земли, не зная ни торговли, ни сложных ремесел. Они приняли крещение, но не имели ни одной каменной церкви; много трудились, но не могли обрести богатства. Возможно, Магдебургу суждено было остаться таким навсегда – полугородом, полудеревней на берегу широкой реки… Но был человек, который даровал Эльбскому городу величие и сделал имя его известным всему христианскому миру. Этим человеком был Отто, сын короля Генриха Птицелова, – властитель, который объединил Германию и стал первым ее императором[44]. Он желал обезопасить границы Империи, защитить ее от вторжений язычников, но сделать это не ценой крови собственных подданных, а силой истинной веры. С этой целью Отто основал в Магдебурге архиепископство, и даровал городу множество земель, и подчинил его власти епархии Мейссена и Хафельберга, Бранденбурга, Мерзебурга и Цайца. Великий человек и великий властитель – прах его покоится теперь в стенах Морицева собора…

Фон Майер говорил монотонно, тихо, и было видно, как тяжело даются ему слова. Кадык медленно ползал по тонкой черепашьей шее, ворочались под закрытыми веками белки глаз.

– Первым архиепископом Магдебургской епархии стал Адальберт из Вайссенбурга[45], прозванный «апостолом славян», – благочестивый и достойный человек, который всю свою жизнь посвятил распространению христианства, и много путешествовал по востоку Европы, и проповедовал при дворе киевской княгини Ольги, и был во многих других городах и землях, и многих людей окрестил. Он основал при аббатстве Святого Морица духовную школу, из стен которой вышли впоследствии многие известные мужи, и первый из них – Адальберт Пражский, святой покровитель Богемии, Польши и Венгрии. Был среди них и Бруно Кверфуртский, проповедовавший христианство среди язычников-пруссов, и Титмар, ставший епископом Мерзебурга и записавший хроники правления королей и императоров Германии, и многие другие люди, благодаря которым свет христианской веры распространялся все дальше к востоку от течения Эльбы…

Адальберт правил в Магдебурге тринадцать лет и семь месяцев и оставил о себе добрую память. После его смерти сорок архиепископов сменилось во главе Магдебургской епархии. Среди них были разные люди: мудрые и недалекие, воины и царедворцы, покровители города и гонители его свобод. Среди них был архиепископ Гизелер, разбивший при Белькесхейме восставших славян. И архиепископ Норберт из Ксантена, основавший духовный орден премонстрантов и причисленный папой Иннокентием к лику святых. И архиепископ Альбрехт из Кефернбурга, при котором было начато строительство нового собора, основан Нойштадт, построены многие здания и дарованы многие вольности городу и его жителям…

Триста лет миновало с тех пор, как умер Великий Отто. Архиепископы по-прежнему правили Магдебургом, и город процветал под их властью. Строились каменные здания и новые церкви, паломники, ремесленники и купцы прибывали в город. Многие духовные ордена – францисканцы, бенедиктинцы, доминиканцы, августинцы, премонстранты, цистерианцы – основали здесь монастыри. Магдебург стал одним из самых крупных и богатых городских центров Империи. В обмен на щедрые подношения и военную помощь он получал от архиепископов все новые привилегии и права. Архиепископ Вихманн даровал Магдебургу самоуправление, а архиепископ Вильбранд утвердил городской устав. При архиепископе Эрихе город за девятьсот марок серебра выкупил право самостоятельно назначать себе бургомистра и судей, получил право чеканить монету и заключил с архиепископом договор, по которому тот не властен был вводить налоги без согласия городского совета…

– У вас хорошая память, Готлиб, – вежливо улыбнувшись, заметил Хоффман. – Запомнить столько различных…

– У меня всегда была отличная память, – перебил фон Майер, нервно дернув щекой. – А близость смерти сделала ее только лучше. Слушайте меня, Карл, и не перебивайте.

В середине четырнадцатого столетия в городе началась чума. Умерших от страшной болезни было столько, что на городских кладбищах не хватало места и мертвых хоронили за крепостной стеной – без гробов, сваливая в общие ямы, ставя поверх один, общий на всех, деревянный крест. Ворота закрыли, никого из чужаков не пускали, улицы отгородили одну от другой. Тем, кто жил в пораженных болезнью кварталах, под страхом сурового наказания запрещалось появляться за их пределами. Чума – Черная смерть, как прозвали ее повсюду в Европе, – продлилась более года и унесла тысячи жизней[46]. Многие деревни вокруг Магдебурга обезлюдели, и батраки просили двойную плату за свой труд, потому что некому было работать. Люди считали виновниками чумы евреев. Говорили, что те отравляют колодцы, кидают туда мертвых крыс и гнилое мясо, распространяют болезнь при помощи злых чар и черного колдовства. В еврейском квартале толпа разгромила много домов, и много евреев с их семьями встретили тогда на городских улицах свою смерть…

И все же, несмотря на все эпидемии, войны, пожары и прочие бедствия, Магдебург процветал. Развивались ремесла, строились новые дома; улицы – дотоле грязные и разбитые – мостились булыжным камнем. Еще при архиепископе Эрихе Магдебург стал одним из участников Ганзейского союза, и с тех пор корабли его ходили по всей Эльбе, от Гамбурга до Кёниггреца. Милостью императора город получил стапельное право, и с тех пор все купцы, везущие вниз по Эльбе зерно, должны были продавать свой товар на городских рынках и платить городу пошлину. Вскоре Магдебург сделался одним из крупнейших центров хлебной торговли во всей Германии. В городе была открыта первая библиотека, строились школы, больницы и печатные мастерские. В гавани возле Эльбских ворот ежедневно разгружались десятки судов…