Го юй (Речи царств) - Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

[Чжао Вэнь-цзы] явился к Чжи У-цзы[1503]. У-цзы сказал: “Старайтесь, мой мальчик! Вы наследник Чэн-цзы[1504] и Сюань-цзы[1505], станете к старости дафу и не посрамите их имена! Разве можно забывать о гражданских добродетелях Чэн-цзы и преданности Сюань-цзы? Чэн-цзы, руководствуясь старыми записями, помогал покойному правителю [Вэнь-гуну], он следовал [старым] законам и в конце концов пришел к управлению владением. Разве о нем нельзя сказать, что он обладал гражданскими добродетелями! Сюань-цзы отдавал все силы увещеваниям Сян-гуна и Лин-гуна, и хоть это грозило бедой, он, не страшась смерти, продолжал увещевать. Разве о нем нельзя сказать, что он отличался преданностью?! Старайтесь, мой мальчик! Если вы будете преданным, как Сюань-цзы, а к преданности добавите гражданские добродетели Чэн-цзы, непременно добьетесь успехов на службе правителю”.

[Чжао Вэнь-цзы] явился к Кучэн Шу-цзы[1506]. Шу-цзы сказал: “Вы молоды, а занимающих чиновничьи посты много, как же мне пристроить вас?!”

[Чжао Вэнь-цзы] явился к Вэнь Цзи-цзы[1507]. Цзи-цзы сказал: “Вы можете добиваться должности, на которую претендует тот, кто не может сравниться с вами”.

[Чжао Вэнь-цзы] явился к почтенному Чжану[1508] и рассказал о том, что услышал. Почтенный Чжан воскликнул: “Прекрасно! Если вы будете следовать словам Луань-бо[1509], сможете наполнить себя внутренним содержанием, если будете следовать наставлениям Фань-шу[1510], сможете увеличить свои добродетели, если будете соблюдать предостережения Хань-цзы, сможете утвердиться в добре. Они снабдили вас всем, теперь все зависит от ваших стремлений. Что касается трех представителей фамилии Ци[1511], то их слова — это речи людей, которым грозит гибель, и об этих речах не стоит говорить. Наставление Чжи-цзы прекрасно и он дал его, желая защитить и облагодетельствовать вас, как наследника покойных дафу”[1512].

[148][1513]

Ли-гун[1514] собирался напасть на владение Чжэн, но Фань Вэнь-цзы, не желавший этого, сказал: “По моему мнению, если против нас восстанут все чжухоу, это позволит лишь лучше управлять Цзинь!. Только из-за чжухоу [во владении] происходят смуты[1515]. Чжухоу — корень бедствий. Приобретение Чжэн лишь усилит наши печали[1516], так разве можно нападать на Чжэн?!”

Ци Чжи возразил: “Пусть это и так, но ведь у [чжоуского] вана еще больше забот!” Фань Вэнь-цзы ответил: “Разве наш правитель ван? К тому же ван совершенен в своих добродетелях, в связи с чем ему подчиняются далеко живущие, которые приносят ему подарки из всего, что производят в их землях, поэтому у него нет забот. Наш правитель, обладающий малыми добродетелями, добивается получить то, что положено вану, поэтому ему и приходится много беспокоиться. Посмотрите на человека, который, не имея земли, хочет стать богатым, разве он может жить в радости!”[1517]

[149][1518]

На шестом году правления (576 г. до н. э.) Ли-гун напал на владение Чжэн и одновременно послал Кучэн Шу и Луань Яня[1519] просить владения Ци и Лу двинуть на помощь войска. [Со своей стороны], чуский правитель Гун-ван во главе [чуских войск и] инородцев, живших на востоке от его владения, выступил на помощь Чжэн. Пока только половина чуских войск заняла боевые позиции, Ли-гун приказал напасть на них.

Луань Шу сказал: “Вы послали Луань Яня просить владения Ци и Лу двинуть на помощь войска, прошу подождать их прихода. Ци Чжи возразил: “Нельзя этого делать. [Есть признаки того, что] чуские войска отступят, и напав на них, мы непременно вернемся с победой. Располагая войска на позициях, чусцы не посчитались с запретами [Неба][1520], это их первая оплошность. Южные инородцы явились вместе с чусцами, но не построились на позициях вместе с ними[1521], это вторая оплошность. Чуские и чжэнские войска заняли позиции, но в позициях нет порядка[1522], это третья оплошность. Кроме того, воины на позициях громко галдят[1523], это четвертая оплошность. [Остальные] войска, слыша галдеж, несомненно, будут испытывать страх, это пятая оплошность. [Во время сражения] чжэнцы будут надеяться на чусцев, чусцы на инородцев, ни у кого не будет желания сражаться, и такой благоприятный случай нельзя упускать”.

Обрадованный Ли-гун [последовал совету и] разбил чуские войска при Яньлине[1524]. После этого случая Луань Шу возненавидел Ци Чжи.

[150][1525]

В сражении при Янь[1526] Ци Чжи в наколенниках из красной кожи три раза преследовал воинов чуского правителя Гун-вана, но [всякий раз], когда видел Гун-вана, обязательно соскакивал с колесницы и спешил ему навстречу.

Покинув поле боя, Гун-ван послал гунъиня[1527] Сяна отвезти Ци Чжи в подарок лук и сказать: “В самый разгар боя этот человек в наколенниках из красной кожи вел себя как благородный муж. Каждый раз, видя меня, он соскакивал с колесницы, уж не ранен ли он?”

Ци Чжи встретил посланца в латах и шлеме, а слова вана выслушал, сняв шлем, после чего сказал: “Я, Чжи, слуга чужого [для Гун-вана] владения, пользуясь величием моего правителя, временно надел латы и шлем, [которые спасли меня от ранения], я не смею совершить поклон в знак благодарности за соболезнование, которым удостоил меня правитель Чу, но из-за того, что он прислал ко мне гонца, осмеливаюсь поклониться три раза, коснувшись рукой земли”.

Благородные мужи стали говорить [о Ци Чжи]: “Он храбр и знает правила поведения”.

[151]

В сражении при Янь цзиньцы намеревались бороться [с Чу] за владение Чжэн, но Фань Вэнь-цзы, не желавший [приобретения Чжэн], сказал: “Я слышал, что слуги правителя строят замыслы в отношении чужих владений только если они установили согласие в собственном владении. Без согласия [в своем владении] замыслы в отношении чужих владений всегда приводят к борьбе внутри владения. Почему бы не подумать об установлении согласия в нашем владении? Если бы сначала выяснили и расспросили о настроениях народа, а затем выступили бы в поход, прекратился бы ропот [в народе]”.

[152][1528]

В сражении при Янь владение Цзинь напало на владение Чжэн, на помощь которому выступило владение Чу. Дафу хотели вступить в сражение, но Фань Вэнь-цзы, не желавший этого, сказал: “Я слышал, что управляющий людьми наказывает свой народ[1529], и только достигнув в этом успеха, потрясает военной мощью земли за пределами своего владения. В результате в его владении царит мир, а чужие владения испытывают страх. Ныне же мечи и пилы начальника приказа, ведающего наказаниями в нашем владении, с каждым днем все более тупятся[1530], а топоры и секиры не