И в беде мы полюбим друг друга - Тьерри Коэн

Таксист не взял с меня денег.

У дверей здания, откуда велась передача, уже собралась большая толпа. Зеваки, задрав головы, следили за событиями на большом экране. Их страшно возбуждало то, что они в двух шагах от студии, о которой сейчас говорят по радио и телевидению по всей стране.

Отряд особого назначения уже приехал, а полицейские оцепили вход. Я поняла, что в студию мне не пройти. Значит, нужно было найти главного начальника, который всем здесь распоряжается. Я положилась на свою интуицию и высмотрела того, кто больше всех подходил на роль начальника. Прямо точь-в-точь комиссар из детективного фильма: костюм, плащ, жесткий взгляд, квадратный подбородок. Я бросилась к нему и стала упрашивать:

– Я могу вам помочь. Я подруга Алисы. Я могу поговорить с ней, успокоить. Она меня послушает. Прошу вас, не причиняйте ей зла.

– Отлично, но я-то тут при чем? Я не мент. Живу в доме напротив, спустился узнать, что происходит.

Ошибочка вышла.

– Если ищете парня, который тут всем заправляет, то он вон где стоит, – сказал квадратный и показал на какого-то заморыша. – Я видел, как он расставлял полицейских.

Джинсы, кроссовки, кожаная куртка сидит мешком. Я приняла бы его за доставщика пиццы. Нет, в этом ненормальном мире все встало с ног на голову.

Я подошла, назвалась и повторила свою просьбу.

– Ваши документы, – попросил он.

– Что?! Некогда мне паспортный контроль устраивать, когда мы в двух шагах от трагедии!

– Я должен убедиться, что вы та, за кого себя выдаете! И мне нужен ваш адрес.

Я протянула ему удостоверение личности.

– А вы действительно ее подруга?

Худышка меня достал.

– Да! Иначе с какого перепуга я полезла бы в эту помойку?

Он сообщил обо мне по рации, и ему велели привести меня в студию.

– Идите за мной, – распорядился он.

Толпа перед нами расступилась, и мы оказались перед самой дверью.

– Как вы думаете, она способна выстрелить?

Сказать ему «нет» – значило подвергнуть опасности жизнь Алисы. Если он будет уверен, что она не способна нажать на курок, они тут же заберут ее, не желая, чтобы она и дальше разжигала страсти в публике. У этих людей отсутствуют какие-либо чувства. Во всяком случае, судя по тому, что я о них знаю. Из фильмов, разумеется.

– В обычное время я твердо бы вам ответила «нет», но принимая во внимание обстоятельства, которые довели ее до беды, я уже ни за что не ручаюсь.

– А в обычное время она всегда прогуливается с пистолетом, эта ваша милая подружка? – спросил он меня, когда мы с ним шли по длиннющему коридору.

– Нет. Я никогда не видела у нее пистолета.

– И откуда же она взяла этот?

У меня были кое-какие соображения относительно этого пистолета, но я не собиралась ими ни с кем делиться.

– Я ее подруга, соседка, но не надзирательница. Но я точно знаю, что Алиса не фанат оружия, она милая, нежная женщина…

– Так все друзья отзываются о психопатках, когда их допрашиваешь после преступления.

– Алиса – не психопатка, – возмутилась я. – У нее срыв. Сдали нервы. А вы видели, что с ней творили эти уроды? Разве это люди? Это они ненормальные психопаты!

Судя по выражению его лица, он был согласен с моими словами.

Мы вошли в комнату, где сотрудники правопорядка устроили свой главный штаб.

– Вот подруга свихнувшейся, – объявил хлюпик.

– Подруга Алисы, – поправила его я.

Здоровенный мужчина, сплошные мускулы, с большими темными глазами протянул мне руку. Ну и рука! Точно хватило бы на половину моей попы. То есть я имею в виду, что очень большая.

– Мы отправляем к Алисе парламентера, хотим убедить ее вести себя разумно. Вас мы поставим за кулисами. Если вы ему понадобитесь, он попросит вас вмешаться.

В коридорах мы видели много разного народа, все казались очень взволнованными, и полицейские всех их держали под контролем. На меня и те и другие смотрели с любопытством, а про себя наверняка спрашивали, кто я такая, что удостоилась сопровождения такого здоровенного брюнета и прорвалась за кордон.

Мы подошли к сцене, я стояла за кулисами и видела освещенные прожекторами декорации и перепуганную публику. Вытянула шею и увидела спину Алисы. Мне захотелось подойти к ней. Но начальник удержал меня за руку.

– Тронетесь с места только с моего разрешения, – прогудел он.

– Конечно, конечно, – согласилась я. – А вы отпустите мою руку, а то через секунду у меня сердце остановится, потому что вы перекрыли кровоток.

Я заметила в зале еле заметное движение. Силовики очень осторожно выводили зрителей, сидящих на дальних рядах. Несколько человек в форме расположились поближе к сцене и держали мою Алису, так сказать, под прицелом.

Начальник подал знак мужчине лет тридцати, одетому в джинсы, темно-синюю рубашку и такие же темно-синие конверсы.

– Со мной подруга террористки, – прошептал красавчик брюнет парню, назначенному парламентером. – Если она вам понадобится, подайте знак.

Парламентер кивнул, давая понять, что принял информацию к сведению, и двинулся на сцену по направлению к Алисе.

Теплый мужской голос окликнул меня по имени. Я обернулась и увидела мужчину в синем. Он стоял позади меня, раскрыв руки.

– Алиса, я хотел бы с вами поговорить.

– Кто вы?

– Посредник. Я здесь, чтобы вам помочь.

– Очередной помощник? – Я не могла удержаться от иронии. – Никогда еще не видела столько отзывчивых людей. Но мне нечего вам сказать. Я хочу говорить со зрителями.

Я уже имела дело с парламентерами… В детективных сериалах, я имею в виду. Это профессиональные манипуляторы, хитрые и коварные, они вызывают к себе доверие, стараются успокоить, а потом – хлоп! – и раскололи, потому что их обучали еще и психологии.

– Мне кажется, все поняли, что вы хотели сказать, Алиса. И я совершенно согласен: с вами поступили бесчестно. Сам-то я давно не смотрю телевизор, потому что нахожу передачи глупыми, а иногда и бессовестными. На этот раз телевизионщики перешли все границы. Я бы сказал, достигли вершины цинизма. Но телезрители на вашей стороне. Социальные сети трещат от сочувственных откликов. На улицу вышло не меньше двух сотен человек, чтобы вас поддержать.

– Правда? – не очень-то я ему поверила.

– Мне незачем вас обманывать, Алиса.

Этот человек говорил мне то, что я хотела слышать. В этом суть его профессии. Убаюкать, перевязать раны и заставить отступить.

– Но согласитесь, Алиса, из этого положения вы должны выйти с достоинством. Если зайдете слишком далеко, то все испортите. Посмотрите, зрители начинают вас бояться. Они опасаются, как бы в них не попала шальная пуля.