Цветы подо льдом - Джин Росс Юинг

Лезвие ножа кольнуло Доминика в шею.

– Проклятие! – Грубый камень колодца впился ему в спину, когда он попытался стянуть свой мокрый пиджак. – Мистер Харрис, прошу вас, уговорите их. Оставьте нас вдвоем с Флетчером. Можете привязать мне одну руку за спину, если хотите, черт побери, только позвольте мисс Макноррин уйти. Это ее не касается.

Харрис опять переговорил с горцами, затем покачал нечесаной головой.

– Они хотят посмотреть борьбу. Они не позволят ей уйти. И она не уйдет.

Боже, сумеет ли он победить? А что, если нет? Доминику стало нехорошо. Кэтриона вряд ли представляла, что ее ожидает в случае его поражения, и все-таки, несмотря на пророчества и побои, ему выпал неплохой шанс! Может, Флетчер и хорошо владеет клинком, но это сражение ему не выиграть.

Флетчер в задумчивости прошелся по двору.

– Честная борьба? Очень хорошо. – Он неожиданно засмеялся. – Принесите шпаги!

Горцы, стоявшие рядом с Домиником, отступили. Свет блеснул и пропал, когда Флетчер рассек воздух своей шпагой. Затем он быстро подхватил другую. Доминик ухватился за деревянную стойку, на которой крепился ворот, и стал медленно подниматься. Каждая мышца противилась, сжимаясь от боли. Зеленые полоски водорослей прилипли к коже, слизь текла по лицу и шее. Он смахнул их рукой и отбросил в сторону.

– Стало быть, дуэль состоится? – небрежно произнес Доминик, чувствуя вспыхнувший в глубине души огонь надежды. – Нельзя ли мне тоже получить шпагу?

Что-то взметнулось, на секунду ослепив его, и боль пронзила ладонь – необычная, будто его ударил раскаленный докрасна молоток, раздробив кости, распыляя плоть. Стиснув зубы, чтобы не закричать, Доминик из последних сил уцепился за деревянную опору.

– Ваш клинок, сэр! – громко сказал Флетчер. – Мы можем начинать?

Гордой походкой он отошел назад и снова засмеялся.

Доминик прокрутил свою шпагу в левой руке, непроизвольно прижав правый кулак к груди. Зажав большим пальцем брызнувшую кровь, он вытащил носовой платок. Потребовалось немалое усилие, чтобы обернуть его вокруг раненой ладони и завязать узел зубами. Повязка мгновенно промокла. Как он теперь будет сражаться, черт подери?

Кэтриону посадили на скамью между двумя большими сильными горцами, остальные отодвинулись, чтобы не загораживать ей поле битвы. Что-то белое мерцало в воздухе возле ее головы. Доминик внезапно уловил сладкий аромат – странный контраст со смрадным запахом колодезной воды, намочившей ему спину и грудь. Розовый куст! Она сидела около ползучей розы, окружавшей ее, как кружевом, своими лепестками.

Флетчер начал быстро двигаться перед ним, то наступая, то отходя назад, глаза его блестели, как у безумного. Ястребиная грудь сотрясалась от исступленного смеха. Сумасшедший! Даже для отличного фехтовальщика, имеющего дело с покалеченным противником, он вел себя чересчур уверенно.

– Итак, мы начинаем дуэль, джентльмены! – проскрипел Флетчер. – Поверьте, майор, мне будет приятно увидеть, как вы попотеете, прежде чем отпущенное вам время закончится. Вы можете делать что угодно, просить у меня пощады, если хотите, можете даже пытаться победить меня – но помните, я все равно останусь цел! – Он круто повернулся и сделал неожиданный выпад.

Доминик едва успел отклониться в сторону. Разумеется, он умел фехтовать левой рукой, но не против мастера, не против человека, проходившего стажировку во Франции. Правая кисть его, обвязанная платком, беспомощно висела вдоль тела, жар прокалывал руку и туманом заволакивал мозг. Однако Доминик по-прежнему не терял надежду, потому что без нее он был обречен, а вместе с ними и Кэтриона.

Флетчер совершил новый выпад. Доминик неловко принял удар, но снова вывернулся.

– Надеюсь, вы успели пообщаться со Всевышним, мистер Флетчер?

– Зачем? – Флетчер взмахнул шпагой и срезал пуговицу с рубашки Доминика. – Никакой клинок не убьет меня – так сказала старая колдунья.

– То было проклятие, а не благословение.

Флетчер с надменным видом отошел назад, позволяя Доминику немного восстановить силы. – Я неуязвим, майор Уиндхэм, а вот вы – да! – Он согнул свои узкие плечи и загадочно улыбнулся: – Что, если лезвие моей шпаги отравлено?

Пока Доминик довольно легко парировал удары Флетчера, а тот, видимо, сознательно изматывал своего противника. Шпагой он владел действительно превосходно. Горцы, твердо настроенные не вмешиваться, равнодушно наблюдали за ними со скамьи – они, судя по всему, ровным счетом ничего не поняли из того, что было сказано перед дуэлью, и теперь сидели как зрители на греческой трагедии, невозмутимо следя за состязанием, исход которого был заранее предрешен.

Мокрая рубаха прилипла к спине Доминика, мешая ему фехтовать. Вдобавок у него было сломано ребро, да и правая ладонь требовала постоянного внимания.

Он постарался сконцентрироваться. О какой отраве говорил Флетчер? Очевидно, не надеясь убить его простым ударом, он решил использовать медленно действующий яд.

Доминик круто повернулся и отскочил, когда клинок Флетчера просвистел возле его уха.

– Может, поясните, что за яд вы имели в виду?

– Мой клинок намазан снадобьем, которое сделает вас беспомощным, – любезно сообщил Флетчер сквозь серию быстрых бросков, – и притупит ваши мозги. Все процессы на время замедлятся, но вы будете все понимать. – Флетчер ощерил рот как дохлый карп на рыбном прилавке. – Все еще впереди. Вы, наверное, думаете, я или мои люди будем насиловать вашу шлюху? О нет! Это сделаете вы, Доминик Уиндхэм! Как только мы потешим этих предателей-шотландцев нашей милой игрой, они оставят нас одних, и вы будете истекать кровью. Лекарство проникнет в раны и станет разъедать ваше сердце, соблазнять душу. В течение часа или около того вы будете делать все, что я захочу, да еще при этом будете смеяться!

Расхваставшись, Флетчер ослабил защиту. Доминик немедленно воспользовался шансом и сделал мгновенный выпад. Клинок зазвенел, Флетчер принял удар. Волна откатилась обратно, посылая жестокую боль в раненую руку. На мгновение эфесы сомкнулись, мужчины почти упали в объятия друг друга.

– Здесь не водится такого зелья.

– Глупец! – Флетчер перекрутил руку, так что эфес его шпаги вдавился в пальцы Доминика. – Тогда рискните! Мы вместе, вы и я, привяжем к той скамье вашу любовницу. Вы думаете, она знает все секреты тела? Она и не воображает, что вы с ней сделаете, и весьма охотно, потому что не можете совладать с собой. Вы провалитесь в бездну желания, Доминик Уиндхэм, и вас не остановят даже ее крики. А потом придет ваш черед. Когда лекарство изнурит вас окончательно, вы познаете чувственную прелесть моих вкусов и очень скоро станете молить меня о смерти.

– Что за чертова околесица! – воскликнул Доминик, не обращая внимания на боль. – Вы думаете, что знаете что-то моем желании?

Они снова разошлись. Доминик, уклоняясь от ударов, пританцовывал вокруг колодца; Флетчер следовал за ним, намеренно заставляя его делать нырки в сторону. С рубашки Доминика слетело еще несколько пуговиц; шпага со свистом задела его мокрый рукав, и мимолетное движение оставило длинный разрез от плеча до запястья, обнажив кожу. Сил становилось все меньше, а ему все не удавалось прорвать оборону Флетчера. Боль звенела в его ушах, словно предвестник смерти, левое плечо и кисть начали сдавать. Там, где поднимался его клинок, сразу же появлялась шпага Флетчера, быстрая и точная. Доминик знал, это делалось с умыслом – Флетчер мог в любой момент длинным броском погрузить в него лезвие. Если он вынудит его сдаться, горцы уйдут, и Харрис привяжет Кэтриону. Тогда начнутся пытки.