Выход в общий мир - Алексий Малеев

все магические возможности замка, привязав его к богам. Дескать, хотите лечение — пожалуйста, вот вам асклепийцы; жаждите громов и молний — держите юпитерцев; нужна природа — получайте диметрийцев. И всё в таком духе.

Пятым тиром стали живые статуи. Первоначальная вскользь продуманная мысль так захватила меня, что я не смог от неё отказаться. В итоге получилось четыре грейда, от известняка через гранит и базальт до мрамора. Понятия не имею, делали ли греки с римлянами статуи из гранита и базальта, но пусть будет, там уж разберутся что с этим делать.

Шестым и седьмым тирами я добавил в замок немного египетскости. И если седьмой тир с самого начала был занят сфинксами, то над шестым я долго сопротивлялся. Чем больше я думал над идеей с превращением в юнитов Анубиса, Гора и Сета, тем меньше она мне нравилась. Но так как я не придумал ничего лучше, а время конкурса поджимало — уже послезавтра в десять утра по гринвичскому времени приём вариантов закончится — пришлось добавить именно их и не выпендриваться.

Общий баланс тиров получился неидеальным, тем более, что во всех трёх столпах фракции ещё есть что им привнести в замок, но думать над цифрами и усовершенствованиями уже не моя работа. Поэтому, собравшись с силами, я отправил заявку на конкурс. И кто вообще дёрнул меня участвовать?

— Лорд, разрешите присесть? — раздался сверху голос инженера.

— Садись, — вздохнул я. — Расскажешь что-нибудь интересное?

— Для начала хотел спросить, для чего нужно было устраивать переполох в Молоте, призывать рыки различных тональностей, лить красно-коричневый свет на бедный росток, заставлять его, как в эльфийских сказках, расти до небес за считанные секунды, сдёргивать с места всех фей, вешать им на лица восторженно-боязливые выражения и после всего этого сидеть и смотреть на одинокую букашку, медленно ползущую по травинке по своим делам?

— Откуда ты знаешь эльфийские сказки? — тупо спросил я, продолжая, как и сказал Ирсинд, рассматривать асханского муравья.

— Непрития в своё время много рассказывала нашим детям, а я слушал и впитывал. И я прекрасно, как никто другой, понимаю, что ты не специально. Просто твоя берсеркерская натура по-другому не может. Ты стараешься, придумываешь планы, доносишь их необходимость до негномов, планомерно проводишь их реализацию, а потом красная пелена в глаза — и вот уже хочется прыгать, крушить, ломать лица, чуть ли не стелиться под вражеские заклинания, закрывать спиной тех, кто дорог, внося в этот список вообще всех, мстить за убитых и особенно яростно ненавидеть демонов. Ты, кстати, знаешь, что твари в Городе приносят с собой сентин?

— Я — да, — удивлённо ответил ответил я, — мне Кернисс рассказала. А ты-то отку…

— Хорошо выкаченное инженерство даже бадбусской самогонкой не вытравить, — хмыкнул Ирсинд. — Меня больше интересует, откуда наша ведьмочка узнала об этом. Храма-то ведь ещё нет.

— Сходила в Цитадель. Её пустили.

— Цитадель, — протянул Ирсинд. — Об этом я не подумал.

— Никто из нас не подумал. Ергрид подсказал.

— Это тот, что световыми молниями шарашит?

— Он. Теперь ещё и одним светом, без молний. Завтра демоны будут отплясывать, роняя сентин во все стороны.

— Да, касательно сентина, — вернул инженер разговор на прежний шурф. — Ты уже знаешь, куда будешь его использовать?

— Кернисс предлагает сплавлять и броню для грифонов создавать. Говорит, на десятерых в месяц должно хватить.

— Ну да, примерно то на то и выйдет, — задумчиво пробурчал Ирсинд. — Сентина для сплавов немного нужно, он и у людей чистым не используется. Но если добыть ещё и кровавых изумрудов, можно хорошие бафы на защиту наложить.

— Кровавые изумруды? — переспросил я. — Да где ж мы возьмём такую редкость?

— Только сами добудем, покупать максимально не выгодно. Здесь их нет, — видя, что я хочу спросить, добавил инженер. — Многое есть, изумрудов нет, даже обычных.

— А что есть?

— Руда, камень, золото. Всего мало и россыпью, полноценную добычу организовать не получится, но при грамотном руководителе вполне можно вычерпать полностью, не оставляя ни рудинки. И такой руководитель у нас есть. На руднике сейчас трудится.

— Ты прав, — кивнул я, тут же вспоминая про Бринда, что вместе со Старклином и Заргааррой были у Источника в момент его захвата. — Засиделся он там, надо сюда вызывать, пусть проявит себя.

— Заодно и мифрил с чёрными опалами пусть попробует добыть, лишним не будет.

— Здесь и мифрил есть? — удивился я.

— Есть, но совсем не много. Килограмм шестьдесят, может шестьдесят пять, не больше.

— И это более чем отлично. Килограммами мифрила разбрасываться никак нельзя.

— Лорд, скажи, а ты изначально для чего сюда летел? — неожиданно перевёл тему Ирсинд. — Точно не за деревом, дерево и для тебя сюрпризом стало, это сразу понятно.

— Не за деревом, — согласился я, — за адвокатом. Он неподалёку отсюда, немного северо-западнее. Заодно и решил посмотреть, как дела в деревне. На свою голову.

— Задача ясна, — чётко сзади отрапортовала фея, которую Аастия назвала Бурмантией.

Обернувшись, я увидел фей, выстроившихся в одну линию и друг за другом быстро отдаляющихся на северо-запад. Ещё секунду назад они были здесь, а спустя ещё секунду в тридцати метрах от нас. И ведь как незаметно прилетели и ждали, не издавая ни звука. Даже учитывая моё состояние, для фей такая выдержка совсем не свойственна. Для нормальных фей, в принципе не знакомых с гномами.

— Однако, — только и сказал я.

— Ты подарил им такой источник силы рядом, — хмыкнул Ирсинд, — они теперь на что угодно ради тебя готовы.

— Лишь бы в Баг-Даад всем скопом переселяться не захотели.

— Это всё равно неизбежно, — несколько обречённо произнёс инженер. — Пусть не эти, но феи всё равно будут жить в Баг-Дааде. Вот, кстати, план парка.

С этими словами гном достал из своей сумки два листка слегка сероватой бумаги, ровно так, как нужно, чтобы не отсвечивать неестественной белизной, и протянул мне.

— Пробная партия, — пояснил Ирсинд, заметив, с каким интересом я рассматриваю листы. — Хотел завтра показать, но раз ты тут, почему бы и не сейчас. Если что не устраивает, ты скажи, мы быстро всё исправим, там добавим, там убавим, там подчистим, там ещё что-нибудь приду…

— Идеально, — бесцеремонно перебил я инженера. — Так и оставьте. Это древесная?

— Да, лорд. Самое то, как по мне, для черновых записей. Льняная чуть белее, но не прям белая. Не люблю когда белое неестественно.

— Рад, что наши взгляды в этом сходятся, — протянул я, рассматривая планы.

Первый представлял из себя квинтэссенцию понимания гномов о красоте уличных пространств. Идеально прямые линии, идеальные девяностоградусные углы, много, очень много, до безумия много камня, огонь и больше ничего лишнего.