Замри, умри, воскресни - Мэриан Кайз

— Да, только из этой второй книги я пока написала всего две главы. — По правде сказать, до недавнего времени сей факт никого в «Докин Эмери» не волновал. О контракте они вспомнили только сейчас, когда на «Мими» начался сумасшедший спрос.

— А ты не забыла про «Кристальных людей»? — Я поняла, что Антон уже все продумал. — Она-то уже написана, и книга отличная. Предложи им ее.

Странно, но буквально на следующий день мне позвонила Таня. Она жаждала увидеть мою новую книгу.

— Хорошо бы нам успеть к Рождеству выпустить в твердой обложке.

Мне пришлось сознаться:

— Таня, новой книжки пока нет.

— То есть?

— Понимаете, ребенок, постоянная усталость и все такое… Словом, она еще не готова. Есть только две главы.

— Я-я-ясно. — Молчание. Затем: — Мы просто подумали… так как у нас договор на две вещи… мы ожидали, что вы сядете за вторую, как только сдадите первую. Но конечно… маленький ребенок, усталость… Вы действительно были очень заняты…

Она расстроилась. Я в панике позвонила Антону.

— Дай ей «Кристальных людей», — повторил он.

— Да она же не потянет. На нее ни один агент не клюнул.

— Потянет. Просто агенты попадались безголовые. Отличная книга.

— Ты так думаешь?

— Я так думаю.

Я позвонила Тане и, запинаясь, принялась объяснять:

— Не знаю, понравится ли вам, я ее отправляла многим агентам…

Таня оборвала мои причитания:

— Вы хотите сказать, что у вас есть вторая книга?

— Да.

— Ура! У нее есть вторая книга! — закричала она. Кто-то рядом радостно завопил. — Высылаю курьера.

Вечером того же дня Таня позвонила опять.

— Мне очень, очень понравилась ваша книга. Очень, слышите?

— Уже прочли? Когда вы успели?

— Оторваться не могла. Это совсем другая книга, нежели «Мими», но в ней тоже есть магия Лили Райт. Будем делать наш рождественский бестселлер.

Вскоре мне позвонила Жожо и повела разговор о контракте на третью и четвертую книги.

— Само собой, гонорар будет намного выше.

— Вот видишь? — обрадовался Антон.

Жожо сказала, что можно подписать договор уже сейчас, пока продажи на подъеме, либо дождаться конца осени: если новая книжка пойдет так же успешно, можно будет торговаться с издательством.

— А если не пойдет?

— Такую возможность тоже нельзя исключать, но вы уж сами решайте.

— А вы-то как думаете?

— Я думаю, что сейчас у вас очень сильная позиция, но в ноябре она может стать еще сильнее. Вы должны понимать, Лили: определенный риск всегда есть, в этой игре не бывает беспроигрышных ситуаций. Прошу меня извинить, солнышко, но решать только вам, как ни крути.

Антон объяснил мне, почему Жожо себя так повела.

— Это не для того, чтобы тебя напугать, — сказал он. — Она просто не хочет сама подставляться. В конечном итоге, все равно решать тебе, ведь это ты пишешь книги. Но знай: что бы ты ни решила, я всегда тебя поддержу. Но последнее слово — за тобой.

Я не знала, как поступить. Любое решение меня страшило: вдруг оно окажется неверным? Своему мнению я всегда доверяла меньше, чем чужому.

— Антон, а ты бы как сделал?

— Не знаю почему, но я бы подождал.

— Правда? А почему ты не хочешь получить деньги сразу?

Он засмеялся.

— Ты меня хорошо изучила. Но я стараюсь изменить подход к жизни. Стараюсь думать на перспективу, понимаешь? А с этой точки зрения мне кажется, что, если подождать, у тебя есть все шансы получить больше.

Сама не знаю как, но у меня вырвалось:

— Ладно. Тогда будем ждать.

Решить ждать до ноября оказалось проще, чем просить денег прямо сейчас. Ведь ближайших последствий такого решения было куда меньше. Но я все равно была в панике.

— Бедная моя Лили. — Антон прижал мою голову к себе и погладил по волосам.

— Осторожней, — пробурчала я. — Не три сильно — и так уж ничего не осталось.

— Прости. А вообще-то… Иди-ка сюда, я тебя развеселю. Помнишь, я тебе говорил, что за наш дом просят четыреста семьдесят пять? Так вот: они продавились аж на полтинник.

— Почему?

— Он уже почти четыре месяца как выставлен на продажу, может, хотят ускорить.

— А почему его до сих пор не купили?

— Потому что цену заломили. А теперь — нет, и поэтому нам пора действовать. Иначе прозеваем.

Но мне казалось немыслимым влезать в такие долги.

— Слишком много под вопросом, — сказала я. — Что, если новая книжка провалится? Или у меня не получится написать третью и придется возвращать аванс?

— Она не провалится. А чтобы ты могла целиком посвятить себя работе, я найму няню. В новом доме мы даже сможем выделить ей спальню.

Я неопределенно хмыкнула.

— А что мы еще сделаем, когда тебе перечислят авторские? — спросил он. — Не станем же мы покупать очередную двухкомнатную квартиру у черта на куличках, чтобы еще неизвестно сколько жить друг на друге и спать втроем в одной комнате. И ждать, пока появятся еще деньги, чтобы ее продать и купить что-то еще. Тогда нам придется дважды платить все сборы — а это, между прочим, три процента от суммы сделки, так что влетает в копеечку. За один этот дом нам начислят порядка пятнадцати штук, это безвозвратно потерянные деньги.

— Чувствую, ты и впрямь все продумал.

В настоящий момент я только об этом и думаю. — Он нагнулся ко мне и с жаром произнес: — Я считаю, этот дом — как раз то, что нам нужно. Там есть чудесная комната тебе под рабочий кабинет, там будет место для няни, и нам больше не придется никуда переезжать. Я согласен, денег у нас сейчас нет, но они же будут! А если мы станем сидеть и ждать, пока деньги поступят на наш счет, дом уже давно уйдет, и со свистом. — Он перевел дух. — Лили, мы ведь с тобой не умеем деньги делать, так?

Я кивнула. В этом смысле мы были безнадежны.

— Так давай хоть раз распорядимся ими правильно! Постарайся взглянуть на вещи шире. И позволь спросить у тебя одну вещь: тебе нравится этот дом?

Я кивнула. В этот дом я влюбилась, едва переступила порог. Он словно был создан для меня.

— Вот видишь. И мне тоже. Это идеальный дом за отличную цену. Цены на жилье в этом году немного снизились, но скоро опять пойдут вверх. Такой шанс нам уже не представится. Может, стоит еще раз на него посмотреть?

Это предложение меня обрадовало, меня давно тянуло побывать там опять.

Во время второго визита ощущение «своего» места, которое возникло у меня с первой минуты, лишь окрепло. Антон был прав, этот дом был как будто не лондонский; такой скорее увидишь на лесной поляне в старинной сказке. В его стенах мне было так покойно, так уютно. От него исходило какое-то завораживающее очарование.