Заговор князей - Роберт Святополк-Мирский

Как теперь быть?

Иосиф!

Мудрый Иосиф должен знать — он подскажет правильно решение…

Да-да, только он и больше никто!

Надо написать ему, нет, надо отправить гонца и просить, умолять, чтобы он сам сюда приехал…

Он один знает ответ…

Волоколамский монастырь

Игумен Иосиф, все чаще именуемый теперь Волоцким тоже не спал.

Вот уже третий час, стоя на коленях перед маленькой иконой Богородицы, он молился о ниспослании ему мудрости.

Время от времени он прерывал молитву, углублялся в размышления, а затем молился снова.

Необходимо было принять важнейшее решение, от которого, возможно, будет зависеть не только его личная судьба, но и судьба всей православной церкви.

Дав еще в детстве обет положить всю свою жизнь на укрепление силы и могущества православия на Руси, Иосиф, принимал любое решение, руководствуясь собственной, уже давно выстроенной им иерархией внутренних ценностей, и в этой иерархии первое и высшее место занимала церковь.

Иосиф ежемесячно получал от своих православных коллег, находящихся во многих европейских странах, донесения, касающиеся текущих событий, связанных с церковью и не только; они же регулярно посылали ему новейшие религиозные трактаты, издающиеся в Европе. Он внимательно следил за тенденциями развития католической церкви. Особенно его интересовала далекая Испания, где некий ревностный служитель веры по имени Томас Торквемада, доминиканец, духовник самой королевы Изабеллы, еще в прошлом году в каждой испанской провинции создал специальные трибуналы, которые жестоко пресекали и наказывали любые проявления ереси.

Иосиф отчетливо видел, что и православную церковь подстерегают сейчас две страшные опасности: множащиеся ереси и недавно выявленная внутренняя язва — идея нестяжательства.

Еретики угрожали извне — если их вера распространится в народе, или, не приведи Господь, зацепится при дворе — тяжелые испытания ждут русское православие, но не менее страшна язва внутренняя.

Совсем недавно хороший друг и последователь Иосифа, новопоставленный после изменника Феофила Новгородский архиепископ Геннадий сообщил о том, что известный старец Нил Сорский, живущий в пустыни недалеко от Белоозера, стал высказывать странные и богопротивные мысли о том, что, дескать, церковь не должна иметь никакого имущества — ни земель, ни деревень, ни даже скота и утвари!

Ереси, безверию и шатаниям надо было противопоставить сильную церковную власть.

Но чтобы церковная власть была сильной, необходимо чтобы она всемерно поддерживалась властью светской…

А это значит…

Это значит — надо пересмотреть все свои прежние взгляды и идти вперед, не отставая от времени…

По всей Европе видны тенденции к укреплению единовластия монархов и Великий князь московский тоже явно идет по этому пути.

Не сам он до этого дошел — это ясно.

Софья, воспитанная в Европе, племянница великого императора Византии Константина Палеолога, просвещает его в этом направлении..

И правильно делает…

Софья, вне всякого сомнения, привержена православию…

Да, надо менять ошибочную политику поддержки древних традиций…

Надо максимально приблизиться к великокняжеской власти, и воспользоваться ее силой для укрепления власти церковной…

Но так ли уж сильна власть великокняжеская?

Это покажет ближайшее время.

Если Ивану удастся успешно отразить неумолимо грядущее нашествие Ахмата — его трон укрепиться стократно!

Значит надо помогать ему, а вовсе не его взбунтовавшимся братьям …

Следует укреплять самодержавие, а вовсе не старые родовые порядки…

Что ж, а может, все получилось к лучшему.

Появляется хороший шанс напомнить о себе..

Надо помирить Ивана с братьями.

Надо помочь ему одержать победу над Ахматом…

Но действовать надо тонко и осторожно…

Иосиф прервал размышления и вернулся к молитве.

Теперь он молился о будущей победе в будущей битве с могущественным ханом Золотой орды Ахматом…

Столица Золотой Орды Сарай-Берке

Тем временем хан Ахмат, глубоко задумавшись, рассматривал огромную (десять на десять шагов!) карту, выложенную в библиотеке его дворца прямо на мозаике пола. Здесь были отражены пространства от Волги и Сарай-Берке в правой её части, до Днепра и Киева в левой, от Черного моря и Крыма внизу, до Новгорода и Пскова вверху. Реки — не только могучие, такие как Волга, Дон, Днепр, но даже те, поменьше — Ока, Угра, Десна и подобные им, были выложены голубыми искрящимися камешками, поля и степи — зелеными, горы и долины — выглядели рельефными, а леса, покрывавшие большую часть карты, зеленели густым мхом, создавая иллюзию огромного пространства земли, увиденного с высоты птичьего полета.

Путь от нижней Волги до Оки и ее притоков предстояло пройти огромной стотысячной ордынской армии в походе на Москву за давно не плаченой данью.

Затем необходимо выдержать сражение с не менее большой и сильной армией неприятеля, победить в этом сражении, захватить Москву, поставить Ивана Московского на колени и вынудить его заплатить, наконец, за все шесть неоплаченных лет!

Зимняя неудача Богадура, о которой доложил Саид, и смерть сына, о которой поведали двое отпущенных московитами людей, опечалила отцовское сердце, но не удивила Ахмата, как полководца. Он хорошо знал, что Богадур — младший из его многочисленных сыновей, слишком горяч, вспыльчив и самолюбив, чтобы командовать хотя бы тысячей. Да ведь он, как показали недавние события, даже с одной сотней не справился и порученное ему дело полностью провалил…

А все эти фантастические рассказы о какой-то молодой московитке-лучнице, несомненно преувеличены — у страха глаза велики, а побежденные всегда склонны переоценивать силу победителя…

Но все же есть во всей этой истории что-то странное, что бередит отцовское сердце…

Саид рассказал о мгновенной гибели девяти своих людей на льду Угры, а те двое раненных — о смерти его сына — прекрасного лучника! — от руки какой-то девчонки… Возможно ли это? Нет ли здесь какого-нибудь тайного предзнаменования? Что кроется в грядущем? Одному Аллаху ведомо…

В этот поход он возьмет с собой Азов-Шаха — старшего своего сына, опытного полководца, уже не раз наносившего московитам сокрушительные поражения…

Но не это самое главное.

Главное — поддержка короля Казимира с запада.

Легкая татарская конница бессильна и беспомощна в лесах и болотах, окружающих Москву — необходимо чтобы литовская пехота, для которой эти леса и болота — дом родной, шла, впереди, расчищая путь.