Наполеон. Последняя любовь - Томас Костейн

— Я уверена, что она с удовольствием вам поможет, — ответила Бетси.

— Тогда у нас возникает еще одна проблема. Кто сможет договориться с ней? Насколько мне известно, она меня не пустит дальше ворот.

Бетси кивнула головой.

— Боюсь, вы правы, доктор. Она допускала к себе только меня, и я постараюсь сделать все, что смогу. Но сначала я хочу удостовериться, что это именно то, что вам нужно.

— Ну, я намекнул довольно прозрачно, — заявил О'Мира. — Мисс Бетси, все зависит от вас. Вы не можете побыстрее повидать эту леди?

— Я завтра же утром отправлюсь к ней.

В час, когда островитяне днем пили молоко и ели пышки, Бетси приехала на почти укрощенном Монти к воротам дома Леди в Вуали. Служанка появилась почти сразу и очень ей обрадовалась.

— Привезла?

Бетси показала обычную небольшую корзиночку и передала ее через закрытые ворота.

— Яйки! — обрадовалась Маргетт. — Хорошо!

Ворота распахнулись, и Бетси въехала во внутренний двор. Она быстро привязала лошадь, а потом жестом указала в сторону недостроенного крыла. Маргретт сразу поняла ее и открыла редко отворявшуюся дверь. Бетси пришлось подождать некоторое время, прежде чем ее глаза привыкли к полумраку и у нее исчезли все сомнения. В углу, прикрытое мешковиной стояло устройство для взвешивания. Девушка пошла туда, перешагивая через обрезки досок и остатки старой мебели. Она откинула мешковину и увидела, что это сооружение для взвешивания было около семи футов высотой. С одной стороны с рычага свешивалось, поскрипывая на цепях, сиденье для человека, который взвешивался, а с другой — противовес, куда помещали гири. Все сооружение проржавело и жалобно заскрипело, когда Бетси качнула сиденье. Но она убедилась, что можно пользоваться.

Бетси прошла по залитому солнцу двору и вошла в противоположное крыло, где Леди в Вуали проводила долгие тоскливые часы. Она тепло приветствовала девушку.

— Бетси! Я так рада, что вы приехали! Вы обо мне позабыли.

— Джулия, боюсь, что я действительно долго не появлялась.

Они уже стали называть друг друга по имени.

— В последнее время я чувствовала себя несчастной и не была приятным собеседником.

— Я так и думала. Как приятно, что вы навестили меня в день моего рождения. Сегодня мне — тридцать один год.

Бетси и раньше догадывалась, что ее знакомая довольно молода.

— Удивительно, но почему тогда вы…

— Живу в отдалении от людей? Бетси, мои года с этим не связаны, и не я сама выбрала подобный образ жизни. Я вынуждена была так сделать. Когда-нибудь я вам расскажу мою историю, но не сейчас. Я к этому еще не готова… — Леди помолчала. — Я знаю, что вам, Бетси, исполнилось шестнадцать лет. Какой чудесный возраст! День рождения был месяц назад? У вас был праздник?

Бетси отрицательно покачала головой.

— Мама хотела устроить, но я… не захотела. Вы знаете, это небольшой остров, и все, о чем говорят люди, потом становится известно всем. Все девушки, которых мы должны были пригласить, судачили кое о чем. Я узнала о чем и не захотела находиться с ними в одной комнате — слишком много в них злости и злорадства!

— Дорогая, вам придется привыкнуть не обращать на сплетни внимания. Вам уже шестнадцать, и недолго осталось постоянно быть дома. Хорошенькая мы с вами парочка. Я не могу выходить отсюда, но вы должны сделать это, и как можно скорее. Что-то я никак не могу вас разглядеть. Вы подойдите поближе к свечам!

Девушка повиновалась просьбе, и на некоторое время в комнате воцарилась тишина.

— Вы очень изменились, — послышался голос Леди в Вуали. — Вы подросли, у вас хороший рост и конечно, также меняется и лицо. Наверно, вам это известно — вы часто смотритесь в зеркало?

— Не совсем так, — заявила Бетси. — Я смотрюсь в зеркало, когда причесываюсь. Но, наверно, я отличаюсь от других девушек, потому что часами не просиживаю против зеркала, причесывая волосы то так, то эдак или подводя брови… Даже моя сестра Джейн, она очень милая, может проводить бесконечное время перед зеркалом.

— Вот это и означает, что вы подросли. Вы начали понимать, как важно хорошо выглядеть. У вас также изменился голос, и мне кажется, что вы неплохо поете.

Бетси улыбнулась.

— Действительно, я стала петь гораздо лучше. Раньше у меня был голос, как карканье вороны.

Наступила пауза.

— Бетси, я хотела вам кое-что сказать, но передумала. С вами что-то происходит, вскоре вы сами все поймете. Но мне приятно любоваться вами.

Бетси вспомнила, что привело ее сюда. Она объяснила, что в Лонгвуде нужно приспособление для взвешивания, и она его нашла в другом крыле дома. Может ли Наполеон им воспользоваться? Или ему лучше купить этот аппарат?

— Я никогда не заходила в ту часть дома и даже не знаю, что там. Подобный аппарат был у меня дома, раньше я взвешивалась каждый день. Я очень следила за своей внешностью. Но теперь мне это не нужно. Понимаете, я не… не совсем здорова… И если мой вес меняется, то только в сторону уменьшения, и мне не хотелось бы постоянно об этом думать. Если приспособление еще работает, сообщите императору, что он может им воспользоваться.

— О, Джулия, если вы больны, может вам лучше посоветоваться с доктором? — сочувственно сказала Бетси. — Я могу попросить доктора О'Мира навестить вас.

— Нет, Бетси, он не поможет мне.

Бетси глубоко вздохнула.

— Я понимаю, что не должна проявлять любопытство и назойливость, но мне жаль, что вы здесь одна и без всяческой помощи.

— Дорогое дитя, мне приятно ваше сочувствие, но я могу ответить далеко не на все ваши вопросы. Хотя мы уже стали друзьями.

— Я всегда с нетерпением жду ваших визитов, и наши с вами разговоры приносят мне удовольствие. Мне интересно слушать, как вы скачете по дороге, и так жаль, если вы не останавливаетесь у ворот. Вы помните то утро, когда вы промчались мимо на огромной скорости и даже не поприветствовали меня? Я была уверена, что вы отправились верхом на лошади, и она понесла. Мне стало страшно, когда я услышала, как стук копыт замирает вдали. Бедняжка Маргетт так и не научилась говорить по-английски, и мне не было известно, все ли у вас в порядке. Я ни о чем больше не могла и думать. Потом спустя несколько дней вы проехали вместе с отцом и сказали мне «Доброе утро!», так я узнала, что у вас все в порядке.

У нас одни и те же трудности, — продолжала Леди в Вуали. — Я понимаю, что не имею права расспрашивать, но по некоторым вашим намекам я поняла, что у вашего отца кое-какие сложности с новым губернатором? Какими несносными могут стать эти мелкие колониальные начальники! Надеюсь, сейчас положение улучшилось?

Бетси мрачно покачала головой.

— Нет, наоборот все только ухудшилось. Он сказал отцу, что будет настаивать на том, чтобы отослать нас обратно в Англию, потому что мы слишком хорошо относимся к Наполеону.