Живые. Мы остаемся свободными - Варвара Еналь

– Это блокираторы, – тут же пояснил Вар. – Они не пускают глюченых. Но и управляемых людей не пускают. У людей же чипы в затылке, они реагируют на сигналы и помогают людям выбрать правильную линию поведения. Помогают быть сознательными гражданами. Блокираторы окружают каждое поселение, так должно быть по идее. На Сабе всего три поселения, больше для обслуживания Свалки и не надо.

– Тай, а помнишь, как Эмма наша мечтала стать штурманом, управлять станцией, писать программы и приносить пользу? Здесь на Земле все гораздо проще. Здесь ты просто обслуживающий персонал для роботов. Убираешься на Свалке, живешь в поселении, получаешь небось свой паек каждый день. И красота…

– Какой паек? – не понял мальчишка.

– Еду свою. Роботы кормят вас?

– Нет. Откуда же у роботов еда? Они ее не производят. Еда им не нужна, – уверенно пояснил Вар и даже плечами дернул от удивления.

– А откуда люди тогда берут еду?

– Сами добывают. Есть море, еще нелегалы привозят кое-что и меняют на чипы. А чипы им нужны для жизни.

– Для какой жизни? – не понял Федька.

– Я не знаю. Я тоже собираю чипы и меняю у них. Вот сегодня нашел парочку дельных, они такие берут. После покажу вам.

– А чем же платят роботы за обслуживание Свалки? – снова попробовал уточнить Федор.

– Платят? Роботы никому ничего не платят. Что значит – платить? Они разрешают управляемым жить, и все. Они не убивают нас, а мы обслуживаем их. Иначе они бы всех убили тут. Им все равно – на сотню людей больше сжигать в крематориях или на сотню меньше. Земля-то принадлежит роботам.

3

Федор больше не задавал вопросов. Таис тоже молчала, переваривая услышанное.

Земля принадлежит роботам. А люди рады уже и тому, что им разрешают селиться на Свалке, и потому обслуживают роботов просто так. А еще добывают себе еду, одежду и все остальное.

Только сейчас она повнимательнее рассмотрела одежду Вара. Плотные матерчатые штаны коричневого цвета со множеством оттопыренных карманов. Довольно потертые и потрепанные, но чистые и без дырок. Такая же коричневая куртка с капюшоном и металлическими пуговицами и коричневые ботинки на застежках-крючках. Тяжелые, с потертыми носами и отвалившимися у самого верха крючками.

Одежда не шикарная, но добротная и удобная. Сам мальчишка не худой, не больной и не забитый. Румяный, бойкий и веселый. Может, живется им там в их Поселениях очень даже ничего. Люди вымерли после вируса, а тех, кто остался, было слишком мало, чтобы владеть Землей. Вот поэтому роботы все и захватили…

Тогда неудивительно, что о станции забыли. Люди, обслуживающие ее, давно умерли, а роботам было не до земной орбиты. Они вон даже на островах не успевали разобраться с утилизацией ненужного хлама.

А холмы между тем быстро закончились, и потянулся песок – длинная полоса песка, из которого здоровенными памятниками поднимались серые гладкие валуны. Скопления таких камней попадались все чаще и чаще, и вершины их, покрытые засохшей солью, розовели в последних лучах заходящего солнца.

Показалось наконец море. Затемнело широкой линией, заблестело розовыми искрами, отражая последние лучи светила, дыхнуло холодом и йодом. И Таис улыбнулась, потому что запахи моря показались вдруг необыкновенно приятными. Незнакомая свобода лежала сейчас перед ней. Холмы, море, песок – это уже не было Свалкой. Это был облик планеты Земля, ее настоящий облик, не искаженный людьми и роботами. И облик этот был прекрасен.

1

– Покрошим гадов на винегрет! – Колькины глаза стали такими злыми, действия такими резкими, а адреналин в крови таким явным, что Эмма и сама вспыхнула жаждой действий.

Собственный зверь внутри обычно пугал, но теперь она научилась им управлять. Теперь она умела давать ему свободу и умела после прятать глубоко внутри. Это как нажать невидимый переключатель.

Щелк – и голова стала ясной и пустой.

А мир вокруг ожил, расцвеченный запахами и звуками. И уже и не надо было видеть пауков глазами – оказалось достаточно того, что их щелчки улавливались даже через стены, их странный металлический запах с органической примесью чувствовался настолько явно и четко, что можно было с удивительной точностью определить местонахождение тварей. Вот они завалились в подсобку кофейни, вот протискиваются через дверь – Эмма даже могла поклясться, что улавливает, как медленно ощупывают они пространство передними лапами, как прислушиваются к малейшему колебанию воздуха.

Замереть. Застыть и не дышать. Притаиться у двери, сделать знак Кольке, чтобы замер. Не спугнуть добычу, дождаться их появления и прыгнуть.

Эмма не думала о том, что у нее нет оружия, что меч только один и он у Кольки. Она знала, как надо действовать. Знала – и все.

Поэтому, как только открылась прозрачная дверь кафешки – отъехала вбок, освобождая широкий проход, – Эмма прыгнула. Раньше, чем среагировал Колючий, раньше, чем тварь сообразила, что случилось. Приземлившись на спину паука и ощутив под ладонями гладкое теплое тело, прятавшее внутри крошечный микрочип, Эмма вцепилась в него и с силой прижала к полу. Вонзила в прозрачную плоть прихваченную в кафе вилочку, повернула ее, выковыривая плату. Паук дернулся и выдал залп выстрелов, направленных вперед. Выжег на противоположной стене длинные черные полосы. Колька рубанул по лапам мечом – и дело было сделано.

Отпрыгнув, Эмма утянула паука в сторону, открывая путь следующим тварям.

– Ничего себе работенка, – проговорил Колька, поднимая на Эмму злые черные глаза.

В них было столько ярости, что внутренний огонь вспыхнул с удвоенной силой.

Следующих двух роботов убрали уже вместе. Казалось странным, что пауки так уязвимы. Один-единственный удар мечом по туловищу лишал их жизни. Эмма и вовсе орудовала вилкой, и это у нее отлично выходило.

Твари догадались, что за прозрачными дверями их ждет засада, поэтому перегруппировались и стали нападать по трое. Эмма услышала, что их стало больше, показала Кольке три пальца, выразительно подняла брови и кивнула на дверь: мол, увеличилось число, не зевай.

Щелканье приблизилось, и в дверном проеме показались длинные лапы, тут же выдавшие серию залпов. Они метили вперед и немного наискосок, простреливая пространство перед собой, и если бы Колька с Эммой не прижимались к стенам, то смертоносные белые лучи прошили бы их насквозь.

Лапы между тем продвигались все дальше, увеличивая амплитуду обстрела, и подобраться к их хозяевам не было никакой возможности. Колька тряхнул блестящей трубкой меча, увеличил луч на всю длину, изловчился и срезал кончик ближайшей паучьей конечности. Выстрелов сразу стало меньше, ровно на треть, но тут же появилась новая нога (или лапа, как правильно называются части тела у таких роботов?) и разразилась новым градом выстрелов.