Оборотни клана Морруа - Ольга Гусейнова

– Позвольте представить вам мою пару Илану Ирвинг-Стоун. Она из Нью-Йорка, мы встретились в Южной Америке, во время операции по освобождению ученых из плена тамошнего наркобарона. Впрочем, вы почти обо всем уже знаете, – начал знакомить нас Рене.

Первой протянула мне изящную руку невысокая, хрупкая, с гладкой волной черных волос женщина:

– Милана Морруа, пара главы клана Тьерри Морруа, добро пожаловать!

Кто из них кто, я уже по этой короткой перепалке поняла и, пожав Милане руку, рассматривала ее. Такая же, как у меня, светлая молочная кожа, серые глаза. Только у меня они скорее стального или серебристого оттенка, а у нее – прозрачные серые озера, окруженные более темной каймой. Очень неожиданное сочетание, придающее таинственности ее облику. Прямой носик, губки бантиком, высокие скулы – явно славянские черты. Хрупкая гибкая фигурка с небольшой грудью и не слишком выраженными бедрами. Она похожа на воздушную призрачную нимфу, несмотря на то что ее малышкам исполнилось по полтора года.

– Мариза Морруа, пара Жака Фонтьена Морруа, – тихо представилась брюнетка, прекрасная латиноамериканка.

Переведя взгляд на Маризу, я с восхищением и даже завистью рассматривала эту очаровательную, яркую женщину. Бразильянка со смуглой золотистой кожей, словно светящейся изнутри, медово-янтарными глазами с золотыми крапинками, в которых светится вселенская доброта и кротость. Четко очерченные красивые губы. Черные как смоль буйные волосы спускаются по плечам и спине крупными кольцами. Фигура… заставила меня ревновать и с силой сжать руку Рене. Округлая высокая грудь очень приличных размеров и крутые, но без «излишков» бедра. Когда она шла ко нам, я отметила, как они плавно зазывно двигались. Поль так вообще с трудом оторвал от Маризы взгляд, и даже лед в его голубых глазах растаял при виде этой горячей «штучки».

Наши гляделки прервали двое мужчин, вставших за своими парами. Они поразили меня еще сильнее, чем дамы. Тьерри оказался не просто большим и высоким – огромным, выше всех присутствующих здесь мужчин, которых я до этого считала самыми высокими из всех кого встречала. Но этот… Более того, Тьерри просто подавлял своей темной аурой, которая волнами исходила от него. Я даже поежилась от этого ощущения, но стоило мне заглянуть ему в лицо, замерла, пытаясь оценить впечатление.

Его лицо с правой стороны покрыто шрамами от ожогов, и я знаю, что и когда оставляет подобные отметины. Жуткие шрамы спускаются под воротник, и я ужаснулась, представив, что и тело пострадало. Боже, что должен был испытать этот мужчина, чтобы темная дикая аура возникла вокруг него?! Наверное, именно вид этих шрамов заставил меня принять его и перестать бояться. Я уверена, прошедший через такие муки мужчина сумеет понять меня и мои страхи.

Грозный вер словно дал мне время рассмотреть его, перед тем как глухо поприветствовать:

– Тьерри Морруа, глава клана! Рад видеть тебя, Илана, надеюсь, здесь ты обретешь дом и семью. – Моя ладонь слегка дрожала в его огромной, тоже изуродованной ожогами, но он вызвал безоговорочное доверие.

Второй мужчина заставил меня непроизвольно поежиться от холодка, пробежавшегося по позвоночнику. Тонкие губы, поджатые в жесткую непримиримую линию. Ниже Тьерри на голову, да и Рене тоже, но зверь внутри него слишком силен. Зверь выглядывал из его черных глаз, которые, казалось, поглощали свет, и бесстрастно оценивал меня. Моя волчица, почувствовав волка Жака, жалобно заскулила внутри и нервно заворочалась. Я опять невольно передвинулась за спину Рене и сжала его руку. Судорожно сглотнув, убирая привкус страха, отметила, что мои «маневры» вызвали у Жака недоумение. Он удивленно поднял бровь и удивительно мягко улыбнулся. Я облегченно выдохнула, заставив усмехнуться всех мужчин.

Тьерри даже довольно пробасил, обращаясь к Жаку:

– Ты заметил, она испугалась тебя, а не меня. Я делаю успехи! А тебе еще учиться и учиться правильно себя вести с нежными женщинами.

Милана расхохоталась и ткнула мужа кулачком в живот, тот притворно охнул и, сграбастав ее в объятия, приподнял над полом. Жак, мне показалось, покраснел, чем вообще ввел меня в ступор. Потом протянул ладонь, чтобы поздороваться. Но не успела я протянуть свою, над ухом предупреждающе рыкнул Рене. Жак, нисколько не обижаясь, представился и, подхватив Маризу на руки, вернулся с ней в кресло. Поль с Рене рассказывали, что Маризе в жизни тоже круто досталось – ее практически сломал давний враг Морруа, но Жак вернул ее к жизни, и она одарила его своей любовью.

Милана распорядилась подать ужин в этой комнате и пригласила нас присоединиться. Пока накрывали стол, мы отдыхали возле камина, и по просьбе семьи я рассказывала о своей жизни. Женщины искренне, сочувствующе ахали и охали, даже пару раз вытирали слезы. Думаю, мы однозначно подружимся. Милана отличалась взвешенной рациональной позицией по всем вопросам, а вот Мариза напоминала пугливого и эмоционального зайчонка. В ее глазах то искрился смех, то плескался ужас, то вспыхивало удивление и сочувствие. Под взглядами этих милых женщин мои злоключения уже не казались такими ужасными и таяло одиночество. Я именно в этот момент поняла, что действительно обрела семью и друзей.

Мы почти закончили рассказывать о южноамериканских похождениях, когда я увидела, что плед на дальнем диване зашевелился, и тут же из-под него показалось заспанное личико девочки, черноволосой, сероглазой. Хорошенькая малышка забавно потирала глазки. Затем рядом с ней, цепляясь за ее плечо, вылезла из-под пледа вторая малышка, у этой глазки оказались черными, как у папы. Но в остальном они похожи как две капельки воды.

Сладко зевнув, показав маленькие белоснежные зубки, девочки-близнецы заметили меня и под нежные улыбки взрослых неловко сползли с дивана и наперегонки рванули к нам. Рене подхватил одну из девочек, и с хохотом подбросил вверх, подхватил и опять подбросил под ее восхищенный писк «Еще!». Вторая девчушка стала карабкаться ко мне на колени, и я ей помогла. Я давно не общалась с детьми, но эти два чуда меня покорили с первого взгляда. Девочка меня всю ощупала, изучила и, важно засунув палец в рот, недовольно уставилась на отца с матерью.

– Наши девочки – Лиссиана и Елена, – представила крошечных принцесс Милана. Затем, улыбаясь, сказала Лиссиане, сидящей у меня на коленях: – Мы скоро будем кушать.

На личике девочки тут же заиграла довольная улыбка и палец был забыт. Рене, потискав Елену, или Лену, как ее звала Милана, отдал ее Тьерри. Отец прижал дочь к груди, словно она восьмое чудо света.

Нас пригласили к столу. Этот ужин я не забуду никогда. Есть в огромной парадной столовой за королевским столом в присутствии слуг-людей и наблюдать, как едят дети – это нечто невероятное. Поль с Жаком соревновались, кто из них сумеет больше запихнуть в двойняшек ложек с кашей. Милана мне по секрету, о котором, видимо, все в курсе, сообщила, что Мариза на третьем месяце беременности, и чересчур ответственный Жак тренируется, чтобы потом с собственным ребенком проблем не испытывать. Я завидовала, глядя на еще плоский живот Маризы и маленьких чумазых чертенят, размахивающих ложками и пачкающих одежду своих дядек. Тьерри, словно довольное божество, благостно снисходительно наблюдал за всеми. Но стоило Милане погладить его по щеке, тут же превратился в Чеширского Кота, тянущегося за лаской.