Дилетант - Наталия Левитина

— Я тебе еще лосины дам, — пообещала Варя. — Все приличнее, чем твой наряд.

Ну и настрадалась же Олеся из-за своей экипировки!

— Пойдешь с нами в баню?

В баню, восхитилась Олеся. Там горячая вода, мыло и цинковые тазики здорово! Никакая пенистая душистая ванна, джакузи и гидромассаж не могли сейчас сравниться с грязноватой общественной баней — Олеся думала о ней с вожделением и страстью.

— А сколько стоит? — спросила она.

— Пять рублей.

Олеся не сдержала разочарованного вздоха. Точно так она бы вздохнула, если бы ей ответили «пять копеек».

— У тебя что, совсем нет денег? — удивилась Елизавета Федоровна.

— Совсем, — подтвердила Олеся.

— Хорошо. Мы за тебя заплатим. Если ты решила заработать на билет до Шлимовска, то пятерку как-нибудь отдашь.

— А ночевать будешь у нас, — распорядилась Варвара. — Все три месяца.

— Почему три месяца? — изумилась Олеся.

— А быстрее ты и не заработаешь! Ты ведь не воровать собираешься, а честно трудиться. В поте лица.

— Ладно, не пугай девочку, — остановила дочь Елизавета Федоровна. Три месяца или один — как повезет. А может, она за две недели соберет деньги? И уедет в свой Шлимовск. Правда, Олеся?

«Две недели!» Не могло быть и речи о том, чтобы торчать в проклятом Валомее еще две недели. «Только два дня! — четко сказала себе Олеся, — два дня на решение финансовой проблемы. Ни минутой больше. Хватит ныть. Бог не помогает в том, что человек должен сделать сам». Она поставила перед собой цель и сразу ощутила прилив энергии.

В зеркальной витрине магазина Олеся увидела отражение худой взъерошенной девчонки в мятой синей футболке и черных леггинсах. Старые леггинсы были несколько раз заштопаны хэбэшными нитками по внутреннему шву.

«А что, совсем не плохо, — подумала Олеся. — На десять лет помолодела в этом прикиде».

Она бросила вызов судьбе, решилась встать поперек течения и изменить ход событий. Несмотря на все опасности, она доберется до Шлимовска живой и невредимой. Вернется в свой мир, к драгоценным Валерке, Игорю и папе.

Город наводнили агитационные листовки, стилистика которых безоговорочно указывала осведомленным читателям на автора-исполнителя пламенных опусов. Анвар Хайбуллин, собственник имиджмейкерской фирмы «Кредо», засадил своих служащих за писательскую работу, а сам твердой рукой корректировал готовые тексты.

Досталось всем. Конкуренты полковника Кукишева в предвыборной борьбе должны были трепетать. После прочтения хайбуллинских литературных перлов оставалось ощущение гадливости, словно от вида раздавленного таракана.

«Леонид Фельк — наша сила и надежда!» — заливались соловьем фиолетовые бумажки на стенах домов и в пятнадцати абзацах сообщали, какими чудесными человеческими качествами обладает депутат городской думы Фельк и как расцветет Шлимовск под его патронажем. К концу агитсочинения голова шла кругом от буйства эпитетов и восторженных оценок, а от самодовольства господина Фелька начинало тошнить.

«Голосуйте за Николая Самарского. Энергия молодости, помноженная на опыт и деловую хватку». Учитывая, что работники машзавода номер три не получали зарплату со времен Октябрьской революции и сей печальный факт давно был достоянием гласности, весть о хватке Самарского воспринималась предельно оптимистично. «Обязуюсь вложить в социальные программы города три миллиона деноминированных рублей, — якобы обещал Николай Фомич. С одной оговоркой: — После того как стану мэром Шлимовска».

Но больше всех пострадал гендиректор строительной компании «Триумвират». «Игорь Шведов — наш кандидат!» — вопила восторженная писулька. И подпись в конце — «Шлимовское общество трансвеститов».

Избирком стойко отмалчивался и не торопился пресечь грязную возню.

— Молодец, молодец, — похвалил Кукиш своего недавно приобретенного горластого пуделя. — Стараешься. Я ничего не забываю.

— А вы, Валентин Николаевич, совсем не молодец. К чему вы устроили свалку в городском парке? Вчера?

— Так получилось, — шевельнул роскошными усами и потупил взгляд полковник.

— Мы же договорились, что вы будете более легитимны? Ваша импульсивность и непредсказуемость путает карты.

— Ничего не путает, — упрямо ответил Кукишев.

— Возбуждено дело об административном правонарушении.

— Ерунда. Спустим на тормозах.

— Несколько человек избито вашими молодыми кентаврами.

— Частный случай. Они сами будут отвечать за свои действия.

— Пресса негодует.

— Журналисты всегда дерут глотку, пока их не подкормишь. Вот и подкорми. Ясно?

— Ясно. Денег дадите на эти цели?

— Дам. Но отчитаешься. А на всякую белиберду, что ты мне понаписал в блокноте, — забудь. Рестораны, лимузины! Размечтался! На «Волге» будешь ездить, не барин. Раскатал губу на мой предвыборный фонд. Что сник, как не хочу говорить что? Смотри веселей. Кругом марш! И за работу.

Властный полковник умел поставить на место, даже не словом — тоном и взглядом. Анвар вздохнул и с некоторой грустью вспомнил о своем прежнем нанимателе Игоре Шведове, таком щедром и легко вовлекаемом в дискуссию. С Кукишевым разговор был короткий — получи приказ и отжимайся.

Шанс подзаработать выпал сразу же. На привокзальной площади у киоска с дешевым пивом толпилась солидная очередь умирающих мужчин. А подлая продавщица целебного напитка увлеченно махала веником, подметая территорию вокруг своей лавочки.

— Да отпусти же ты нас! — взмолился один из страждущих. По соседству в изобилии торговали бутылочным и баночным пивом, но в два-три раза дороже. Мужчин у киоска, очевидно, волновало не качество, а количество. И молниеносность достижения цели. А бессовестная продавщица и не собиралась расставаться с метлой.

— Не умрете! — высказала она трезвую мысль. — А мне санэпидстанция сделала замечание. Они два раза повторять не будут. Сами ведь бросаете всякую гадость мимо урны, сами! Вот и ждите, пока я уберусь.

Мужики коллективно, с надрывом вздохнули и понуро принялись ждать, наблюдая за неспешными манипуляциями женщины.

— Давайте я помогу, — подлетела к властительнице дум Олеся. И буквально вырвала веник из рук продавщицы.

— Помоги, — согласилась женщина. — А то тут некоторые помрут сейчас.

Она вернулась в киоск и принялась за дело. Вскоре очередь рассосалась.

— Пива хочешь? — спросила продавщица у Олеси, принимая обратно веник. Та вылизала асфальтовые окрестности киоска до зеркального блеска.

— Нет, — выжидательно посмотрела на женщину Олеся.

— На, возьми.

И протянула юной дворничихе два рубля. Олеся вообще-то рассчитывала на пятерку. А оптимально — на десять рублей. Но продавщица оценила ее физические затраты на уборку территории по-своему.