Семь грехов - Айлин Берт

по небосводу синими и фиолетовыми искрами. Ощутив чье-то присутствие, демонесса опустила голову и посмотрела налево. Рядом стояла призрачная напарница, почти соприкасаясь с ней плечом. Как обычно, Хелин молчала. Неамара решила поделиться с ней своими впечатлениями о салюте. Хелин вообще была идеальной собеседницей для того, чтобы выговориться, и для любого мирного разговора по душам.

– Единственный союз, образованный когда-то давно между Блудом и Алчностью, который принес хороший результат, это созданное ими волшебство – салют. Соединение пиротехники и магии. Невероятное зрелище!

– Все-таки бывает чудо и в нашем темном мире, – поддержала ее Хелин, чьи глаза все это время были устремлены в небо.

Новый залп, который образовал под куполом спирали, заставил их утихнуть. Светло-голубые пружины словно ожили. Спирали превращались в змей, их рты открывались, а раздвоенные языки, выглядывающие из пастей, реалистично шипели. Эта ракета, по всей видимости, была выпущена в честь представителей Зависти. Традиционно «Бел Префельс» завершался салютом, который отображал в небе символы всех государств-участников, вне зависимости от политических дрязг. Единственный в истории дружественный жест, обращенный ко всем мировым общностям.

– Красивое платье, – вдруг послышался умиротворяющий полушепот, и, не дожидаясь ответа, Хелин следом произнесла: – Я была в академии.

– И как все прошло? Как учитель? – взволнованно спросила баронесса.

– Я не успела, – в голосе Хелин едва улавливалась печаль. – Он умер два дня назад.

– Мне очень жаль… – У Неамары больше не нашлось слов, чтобы поддержать ее. Вместо этого демонесса задала вопрос: – Он умер от искупления?

– Да, – с трудом проговорила девушка.

В ее мутных глазах отражались разноцветные огни. Казалось, что они увлажнились.

– И кто сейчас управляет академией?

– Сейчас учителя временно замещает Парахсет, но он не годится на эту роль. Он говорит, что, вероятнее всего, академию прикроют. Когда Хайдар слег, все пошло прахом.

– Печальные новости. Может, тебе стоит туда вернуться?

– Мне там делать нечего, – ответила Хелин.

– Как раз таки есть что делать, – настаивала баронесса. – Твои мысли о нереализованных талантах, пустом прожигании жизни, которые, на мой взгляд, безусловно ошибочны, наконец заменят другие.

Хелин ничего не ответила на убеждения предводительницы вернуться к истокам. Ведь, по мнению заклинательницы, истоки были брошены, последствия непоправимы, а возможности сгладить разрыв давно упущены.

– А знаешь, я все равно спокойна, – заговорила после недолгой паузы Неамара. – Я могу с чистой совестью отпустить тебя после нашей миссии. Ты много чем интересуешься, а главное – не видишь мир только в серо-черных тонах. Ты замечаешь каждый его оттенок, а это мало кому дано. Тем более Уныниям.

– Во мне просыпаются отголоски добродетели? – голос призрачной спутницы был безжизненным, но сквозь его монотонность была слышна притаившаяся надежда.

– Думаю, да. В тебе все-таки больше любопытства и жизнелюбия, чем апатии. Главное – всегда задавайся целью, иначе перестанешь различать краски мира, – улыбка Неамары завершила ее речь, а следом прекратилось и небесное волшебство. – Салют окончен, а значит, дела не ждут, – зашевелилась баронесса. – Все придворные маги, должно быть, отправились на бал.

– С кого мы начинаем? – спросила ее Хелин.

– С «Делим Ти Ферсель».

Глава 21

Миновав праздничные декорации, Неамара и Хелин подошли к пятерым воинам, ожидающим их в тихом дворике недалеко от площади. Америус, предавшийся на время ожидания любимому занятию, поднялся со скамьи и убрал книгу в походную сумку. Кимар закинул ее на плечи, и темный маг кивком головы указал всем следовать за ним. Пройдя несколько похожих дворов и временно замерших до конца фестиваля улиц, воины выстроились около крыльца длинного здания.

– Представительство «Делим Ти Ферсель», – провозгласил некромант и развернул данный правительницами свиток. Со стороны он выглядел как герольд, озвучивающий волю своего монарха. Для полного воспроизведения сцены недоставало только коронованной головы, внимающей речи посланника. Америус произнес вслух эльфийские слова, замок щелкнул, и вуаль на входе развеялась. Некромант церемонно свернул свиток.

– Чтобы не терять время, которого у нас очень мало для расследования, предлагаю начать со второго этажа, а именно с кабинета главы коалиции, где и хранятся все бумаги.

– Согласна, но… откуда ты знаешь, что именно там находится кабинет? – с подозрением взглянула на него Ферга.

– Я лишь предполагаю, – повернулся к паучихе Америус. – И не надо так на меня смотреть! Я бы уже использовал массу возможностей, чтобы запутать вас и уйти от наблюдения. А от тебя, Ферга, я мог избавиться еще в убежище Сагелиоса, при этом выйдя сухим из воды.

Паучиха издала раздраженный звук, подобный рычанию животного. Америус печально вздохнул, до сих пор пребывая в полном недоумении от логики некоторых членов отряда. Лестница, ведущая наверх, уже осталась позади. Воины двигались по узкой ковровой дорожке, заглядывая во встречающиеся по пути комнаты. Некромант не ошибся. Как он и сказал, кабинет был на втором этаже. Дверь в него располагалась ровно посередине коридора. Черную вдову это еще больше напрягло. К сожалению, недоверие к чужакам было характерной чертой клана хитиновых защитниц – именно так их еще называли на просторах греховной земли.

Как специалист в области разоблачения тайн и секретов Деос уверенным шагом направился к столу. Неамара и Америус не отставали от него и суетились рядом, обследуя нижние ящики рабочего места главы коалиции. Бывший Вестник начал с изучения документов, лежащих перед глазами. То, что они находились прямо на столе, свидетельствовало о том, что стопка неубранных в дальний ящик бумаг имела значимость в нынешний момент.

– Чушь! – бросая бумаги на край стола, комментировал черт. – Ничего хоть смутно намекающего на связь с нашим преступным магом. Проекты новых зданий. Всякие чертежи. Личные переписки… – Вдруг Деос остановился на одном документе: – Глядите! Письмо от Сагелиоса к главе коалиции!

– Дай посмотреть! – вырвал улику из рук информатора Америус. Он осмотрел письмо несколько раз и вскоре озвучил свой вердикт: – У меня есть сомнения… Предлагаю сравнить почерк с его дневником. – Темный маг протянул раскрытую руку Неамаре, ожидая, когда она предоставит образец, написанный Сагелиосом. – Да, это фальсификация, – твердо заявил некромант.

Сомнительное письмо вместе с записями об экспериментах было передано другим присутствующим для ознакомления.

– Если бы у нас не было дневника Сагелиоса, мы бы могли ошибочно обвинить в этом преступлении «Делим Ти Ферсель», – произнесла Неамара, удивленная таким поворотом расследования.

– Хоть этот сравнительный анализ должен был провести я, ведь меня не зря прозвали почерковедом, – успел и тут похвалиться черт, – но, на удивление, у целителя не только рука наметана, но и глаз.

– Неужели кто-то подкинул его до нашего прихода? – недоумевала Ферга.

– Не факт, – скептически отозвался Деос. – Может, и намного раньше. Среди такого количества бумаг даже глава коалиции мог не заметить его. Тем более оно