Там, где фальшивые лица - Владимир Торин

– Экий ты говорливый и разлюбезный, Джеральд, – усмехнулся морген со стены. – Ну прям хоть на светский бал отправляйся.

Не обращая внимания на слова насмешника, Риф встал и шагнул к кровати. Из-под нее он выволок на свет громадный кованый сундук, из которого не далее как с полчаса назад и была извлечена данная карта. Порывшись на самом дне среди разных свертков, футляров и ободранных свитков, капитан извлек приличных размеров фолиант, доставшийся ему «в наследство» от одного глупого торговца, который был слишком упрям, чтобы расстаться со своим скарбом и грузом янтаря добровольно. М-да… славное было дельце и, что примечательно, весьма доходное! Джеральд мысленно попросил Тайдерра не слишком-то гонять упрямца-утопленника по дну морскому.

Старый фолиант, противно скрипнув по расстеленной на столе карте, с глухим стуком открылся. В спертый воздух каюты поднялось прямо-таки осязаемое облачко пыли. Риф невольно вдохнул ее и закашлялся. Глаза начало резать – кормчему пришлось долго тереть их руками, прежде чем зрение пришло в порядок.

– Что там? Что там? – назойливо вопрошала любопытная мерроу, вытягивая шею в попытках заглянуть за плечо Рифу. Шеи, правда, у нее осталось немного, поэтому все ее попытки завершились ничем.

Кормчий все еще тер глаза, одновременно пытаясь разглядеть хоть что-нибудь на изъеденной временем и небрежным обращением бумаге. Мозолистые пальцы с трудом переворачивали страницы; зачастую отделять слипшиеся листы один от другого приходилось при помощи слюны, ногтей и огромных усилий.

Книга была довольно редкой, если не сказать – уникальной, и называлась «Ученым пособием юного патриция в изучении языка северных варваров», причем под «варварами» здесь подразумевались отнюдь не дикие полуночные берсеркеры Д’аррогата, а сами ронстрадцы, а если быть точнее – их предки, жившие когда-то под властью могучей южной державы, Темной Империи. Это был один из немногих уцелевших словарей ныне мертвого староимперского языка, на котором в теперешнее время говорят разве что заумные волшебники (называя его своим тайным магическим наречием) да свято чтящие древние традиции имперские инквизиторы. Простым смертным таких знаний, понятное дело, не полагалось – дай Хранн научиться за всю жизнь читать по-ронстрадски! – вот почему Риф хранил книгу на самом дне сундука и доселе открывал считаные разы, по особой необходимости.

Немного полистав непослушные страницы, корсар наконец нашел то, что искал:

– Ага!

– Что там? Что там? – Неугомонная мерроу, помнится, именно из-за своего излишнего и чересчур дотошного любопытства и лишилась головы. Но сейчас все трофеи Рифа навострили уши и выпучили глаза (у кого они были).

– Porta-arum, – вслух проговорил кормчий «Морского Змея», делая пером довольно-таки жирную пометку на карте. – «Дверь, Залитая Золотом». Весьма занятно…

– И всего-то? – разочарованно протянул змей.

– Золото – это хорошо… Что там у нас еще? Ну-ка, ну-ка…

Корсар то проводил пальцем по карте, то возвращался к словарю, пытаясь разгадать смысл знаков и надписей. Время от времени воздух оглашали новые открытия, и с каждым новым словом лицо Джеральда Рифа все более мрачнело – ему совсем не нравилось то, что скрывала древняя карта, а скалящиеся со стен головешки, наоборот, постепенно загорались все большим интересом.

– Могильник тысячи безротых черепов… Лес изрыгнувшейся божественной злобы… Мерзость-то какая, как же они тут жили? Капище Мес’й-ала… Это еще куда ни шло… Так, а здесь что? «Да не войдет сюда ни один из благородных, да не пробудит ни одного из Них своим дыханием, звуком своих шагов и биением сердца… Кому дорога жизнь своя, жизнь жен своих и детей своих, не ступайте на порог… Запретное место…» Это еще зачем? Ах, вот оно… Болота ужасных Беллегаров. Знать бы еще, что это за «Беллегары» такие… Судя по всему, сюда даже местные не совались… А тракт обходит кругом за тридцать миль, да еще крепость, эта «Дверь», словно врата в Бездну, Про́клятый подери…

– Не по твоей трусливой душонке местечко, Джеральд? – нагло поинтересовался морген. Его кривые губы растянулись в ехидной усмешке.

– Бансротовы мели! – выругался Риф и в сердцах опустил внушительных размеров кулак на раскрытую книгу. – Сгинуть здесь – что пропить тенрий, тысяча тритонов! А вы что скажете? – обратился кормчий к висящим на стенах каюты трофеям.

Тут уж никто не возражал.

Джеральд без сил опустился в кресло, откинувшись на его мягкую, обитую бархатом спинку, и прикрыл глаза. Надо было что-то решать. Надо…

Логнир исчез, как и эта зеленая обезьяна, Гшарг. Вот уже десять дней от экспедиции не было никаких вестей, успели даже новую мачту поставить. Риф мог только догадываться, отправились ли они в сам Тириахад или решили, на свою голову, «прогуляться по окрестностям». С Логнира станется: совсем помешался на этих своих эльфах и древних статуях Мертвых Богов. Джеральд с самого начала чувствовал, что добром эта затея не кончится, но Илдиз, его лучший и единственный друг, так просил за сотника, да и самому Рифу бывший королевский вояка, что говорится, «пришелся к борту». Почему бы и не помочь хорошему человеку, а попутно не засыпать трюмы золотишком? Так он опрометчиво и решил, на их общую беду. Ведь сказано же в Святом Писании: «Мрачный Жнец был ниспослан Вечными на землю, ибо не есть удел неразумных смертных играть в игры богов, и каждый, кто посягнет на божественное, да не найдет для себя ни богатств, ни славы, ничего, кроме погибели». И пусть теологов Вечных и их священные тексты в вольном Сар-Итиаде не слишком-то жаловали, под этой фразой Риф готов был подписаться собственноручно. В окрестности мертвого города лезть точно не следовало, так же как в сам Тириахад. Но после бури все знают, как ставить парус, а сейчас сокрушаться поздно – нужно принимать решение. Стоять здесь на якоре дальше не имеет никакого смысла, команда уже ропщет и требует сойти на берег для поисков якобы зарытых здесь кладов (слухи о несметных сокровищах распускались с благословения самого Рифа, чтобы держать ребят в узде и дать Логниру время на поиски его святынь). А сотник сам не вернется, если вообще еще жив – это так же ясно, как то, что у розы ветров близ порта Марет все лепестки состоят из штормов, заклятые тамошними магами.

– Что будешь делать, капитан? – словно прочитал его мысли мудрый нефлем. Тролль Глорбар пытливо уставился на кормчего. – У тебя не слишком богат выбор: нужно либо отчаливать ни с чем, либо снаряжать поисковые отряды.

– Орки – те уже давно ищут своего предводителя, а толку? – проворчал Риф. – Правда, что взять с зеленокожих…

– Эти даже собственные шкоты без пинков вождя найти не в состоянии, – ухмыльнулся ехидный морген, – а ты лучше, что ли? Шага без нас ступить не можешь!

– Ты ведь не бросишь Арвеста и Гшарга в беде, верно, Джеральд? – вопросительно изогнул зеленую мохнатую бровь тролль.

– Но где же их искать-то? Куда им вздумалось так некстати подеваться?

Неожиданно снаружи громко постучали, и тут же, без всякого на то позволения, дверь в каюту приоткрылась, чтобы в щель смогла протиснуться небритая матросская физиономия. Заглянувший увалень оказался обладателем неряшливо торчащих во все стороны волос цвета воронова крыла и столь же черных кустистых бровей, мутного взгляда и весьма неприятной то вдруг появляющейся, то прячущейся до поры ухмылки.