До Библии. Общая предыстория греческой и еврейской культуры - Сайрус Герцль Гордон

Ветхого Завета. Однако собрание переводов Ветхого Завета Библии на греческий язык значительно более объемно, включая еще апокрифы. Кумраниты и другие евреи-сектанты все еще обладают другими священными писаниями. Протестантские Библии обычно содержат стандартный еврейский Ветхий Завет плюс Новый Завет; католические Библии имеют, кроме того, апокрифы. Различные восточные православные церкви включают сюда разные апокрифы. Соответственно, единого библейского корпуса не существует, а составляющие любой Завет книги во многих случаях разнородны сами по себе.

Более древние культуры не разработали концепцию канонических писаний. В Египте и Месопотамии чего-либо подобного Библии не было. Ни в одной из стран не было собрания священных писаний с сопоставимым статусом. В отличие от любой канонической книги Библии, в Египте никогда не было официальной Книги мертвых. Любой египтянин, который заказывал или мог себе позволить купить Книгу мертвых, мог иметь приготовленную специально для него Книгу мертвых, и различные экземпляры ее существенно отличались друг от друга — настолько, что нам вообще не следует вести речь о Книге мертвых, потому что нет ни единой копии, которую египтянин признал бы именно Книгой мертвых (одной и единственной).

Лишь два народа Античности Восточного Средиземноморья разработали «канонические» писания: греки и евреи[45]. Греки считали произведения Гомера своим лучшим Писанием в своем роде, евреи во многом похоже рассматривали и свою Библию. Создание Textus Receptus (общепринятых текстов) еврейского Писания и гомеровского эпоса были параллельным проявлением одного и того же движения. Все еврейские и греческие священные языческие книги считались руководством по жизни, ниспосланным Богом. Так же как евреи и позже христиане обращались за советом к Библии, так и древние греки обращались к гомеровским текстам.

Аналогия между греками и евреями заходит значительно дальше. Миноса справедливо сравнивали с Моисеем (или Моисея с Миносом). Оба — фигуры, по высоте своей превышающие рядовую человеческую личность, которые получали закон от высшего божества на священной горе (см. Дионисия из Галикарнаса, Римские античности 2: 61, где идет речь о Миносе). Закон — это конституция мира и общества. До сих пор такое же общее понятие прослеживается до Месопотамии, ибо на стеле Кодекса Хаммурапи бог Шамаш, восседающий на троне на горе, открывает Хаммурапи непреложный закон, который должен вовеки править обществом. Однако в некоторых отношениях Моисей и Минос имеют аналогии, которые Хаммурапи с ними не разделяет. Наиболее примечательно то, что оба, Моисей и Минос, имеют поддержку в виде искусного мастера; у Моисея это был Веселиил, а у Миноса — свой Дедал. Как мы можем утверждать, это — своеобразие Восточного Средиземноморья.

Восточносредиземноморские рамки мира евреев — известное заранее заключение по простым географическим причинам, но тем не менее интересно видеть еврейское выражение этого факта. В Бытии, 10, где люди известного мира организованы в соответствии с их этническими родовыми связями, и самой первой группой были потомки Иафета (т. е. индоевропейцы), включая такие эгейские народы, как ионические греки, и такие их ответвления, как киприоты. Лингвистическое разнообразие этого региона вызывает в памяти гомеровское описание троянских союзников: «От них (ионических ветвей греков) были отделены острова народов в их странах — каждый согласно собственному языку — согласно их кланам среди других народов».

Связь с морем встроена в идиомы как древнееврейской, так и древнегреческой литературы. Греческие войска «как листы на древах, как пески при морях, неисчетны» (Илиада, 2: 800), точно так же «сделаю потомство твое [Авраама], как песок морский, которого не исчислить от множества» (Быт., 32: 12; похожее сравнение (правда, уже не для евреев, а для их противников) в Книге Судей, 7: 12). Следовательно, не только греки (морской народ), но и евреи показывают знакомство с морем (такое знакомство у евреев состоялось хотя бы тогда, когда они переходили залив Красного моря, преследуемые войском фараона (Исх., 14).

Книги и собрания книг в Библии — и в конечном итоге саму Библию — следует понимать в целом, как и их составные части.

Пятикнижие со всем его разнообразием рассматривалось как единое целое как иудеями, так и самаритянами. Если его разделить на составные части типологически, оно станет похоже на собранные лоскуты из плохо сшитых источников. Ибо Пятикнижие говорит о космосе, общественных институтах, войне, сельском хозяйстве, содержании скота на пастбище, царской власти, жертвоприношении и т. д. Интересно отметить, что все эти темы собраны в единую композицию и в описании щита Ахиллеса. Описание щита открывается изображением земли, неба и моря (Илиада, 18: 483–489) и закрывается картиной космической реки Океана (Илиада, 18: 607–608). Обратим также внимание на описание социальных институтов, судебных разбирательств, войны, сельского хозяйства, пастбищ, царской власти и т. д. (18: 490 и далее). Даже жертвоприношение входит в эту картину (Илиада, 18: 558–560). Пятикнижие (Тора), являясь наставлением по жизни, должно освещать разнообразные аспекты жизни, как это воспринимали евреи. Описание щита Ахиллеса показывает нам, что такие разнообразные темы, как космология, юриспруденция, жертвоприношения и т. д., были «частью одной и той же картины», согласно мировоззрению древнего Восточного Средиземноморья. Посему нам следует не упускать из виду целостности и Пятикнижия, как суммы его частей.

Если мы изучим последовательность древнееврейских книг Библии от Бытия до Царств, мы обнаружим, что они не могут являться группой книг, просто собранных вместе в хронологическом порядке, ибо они не просто располагаются в этом хронологическом порядке. Они тесно сопрягаются друг с другом, соответствуют друг другу. Где кончается Пятикнижие, там начинается Книга Иисуса Навина; где кончается Книга Иисуса Навина, там продолжают Судьи и т. д. до книг Царств. Если затем мы рассмотрим отдельные книги, мы найдем, что в них вложены более древние источники. Некоторые из этих источников явно были в письменной форме, когда их извлекали библейские авторы. Происхождение (сотворение) человека (Быт., 5: 1) может быть только до-библейским письменным источником, потому что sḗfer «книга» означает только написанный текст; то же самое относится к книге браней Господних (Числ., 21: 14). Некоторые другие названные источники Пятикнижия также могли быть написаны, даже если они и не называются «книга»; например, «Вот происхождение неба и земли» (Быт., 2: 4), «Вот житие Ноя» (Быт., 6: 9), «Вот родословие сынов Ноевых» (Быт., 10: 1) и т. д.

Высокая грамотность ханаанцев во времена Амарны и микенской Греции проявляется в угаритских табличках. Меркантильный и официальный характер описания еврейских патриархов идет рука об руку с грамотностью этой эпохи. Угарит произвел документы, регулирующие деятельность торговцев Ур(а). Также Угарит создал эпос о Крете, имея дело с обещанной линией наследования царя Крета. Поэтому было бы в гармонии с ханаанской культурой,