До Библии. Общая предыстория греческой и еврейской культуры - Сайрус Герцль Гордон

если бы повествования о еврейских патриархах (Бытие. — Пер.) (как и Эпос о Крете) были написаны в микенские времена, до того, как появились Судьи. (Однако это не так. Пятикнижие создано в IX–VII вв. до н. э., окончательная редакция в V в. до н. э. — Ред.) Действительно, для периода Судей (около 1100 г. до н. э.) один отрывок предполагает степень грамотности ханаанского населения (которое истреблялось израильтянами): «И [Гедеон] захватил юношу из жителей Сокхофа, и выспросил у него; и он написал ему [имена] князей и старейшин Сокхофских семьдесят семь человек» (Суд., 8: 14). Отрывок создает впечатление, что для молодежи не было ничего необычного обучиться грамоте. (Далее, в Судей, 16–17 рассказывается, что Гефеон всех жителей города перебил.)

То, что некоторые части Библии ходили в устной форме до того, как их доверили бумаге, не только возможно, но и вероятно. Тем не менее высокая грамотность того века (среди культурных народов, а не кочевников. — Ред.) указывает на максимум письменных источников, лежащих до Писания. (Это прежде всего шумерская культура и религия, на основе которых развивались наследники шумеров в Месопотамии. Это и египетские культура и религия. — Ред.)

Книга Судей хорошо иллюстрирует то, что классические ученые называли работой рапсодов — «сшивателей песен». Судьи в основном — это ряд различных циклов о различных Судьях различных племен, «сшитых вместе». Было бы серьезной ошибкой считать, что Книга Судей — это всего лишь обобщение того, что выбрал редактор. Книга в целом дает связную картину своего времени и выносит на обсуждение тезис, что институты власти домонархического Израиля были настолько хаотичны («каждый делал то, что ему казалось справедливым») (Суд., 17: 6; 18: 1; 19: 1; 21: 25), как это выявляют и рассказы в главах 17–21, что централизованная, передаваемая по наследству власть была просто необходима.

Мы вновь и вновь возвращаемся к принципу восприятия древних писаний. Героический эпос, саги и легенды (индоарийские, а также греческие и древнееврейские и т. д.) сочетают повествование с генеалогией. Это необходимо, так как действие совершается аристократами (или людьми, от которых пойдут аристократы), которые требуют генеалогий. То, что генеалогию не следует отрывать от повествования, иллюстрируется гомеровским эпосом, где оба эти элемента так искусно сочетаются, что никому даже в голову не приходит разделить их на части; особенно потому, что это означает нарушение строк и уничтожение размера и ритма.

Наиболее важным документом, найденным в Угарите, как для библейских, так и для гомеровских исследований стал эпос о Крете. Он предвосхищает мотив троянской Елены в Илиаде и Бытии, тем самым наводя мост через раздел между этими двумя литературами.

3 Цар., 17: 3 сообщает нам, что поток Хорафа был напротив Иордана. Следует отметить, что в еврейской Библии «Иордан» (евр. yardēn, Септуагинта — iordánēs) — не имя собственное, а обычное существительное, потому что река называлась «Иордан», или «Этот Иордан», или «Иордан Иерихона», но никогда не называлась «Иордан» сама по себе в манере истинных имен собственных. То, что «иордан» — это существительное, означающее «река», указано Мандаиком, в котором всякая река называется «Иордан». Этот термин знаком в регионе древнем Эгейском регионе; заметим, например, «к Криту, где обитают кидоны у светлых потоков Ярдана» (Одиссея, 3: 291–292). В действительности iardan, вероятно, восточносредиземноморское слово, обозначающее реку (в языке древнего культурного населения, в дальнейшем, начиная с III тысячелетия до н. э., семитизированного, от которого в названиях рек и основанных этими людьми древнейших городов (Иерихону почти 10 тысяч лет) осталась основа «яр» (также и в названии Иерусалима). — Ред.). Эгейское влияние в Палестине, возможно, также сказалось на названии Иордан, где филистимляне осуществляли контроль вплоть до царствования Давида, ибо Бет-Шеан (Беф-Сан), возвышавшийся над Иорданом, был твердыней филистимлян во время смерти Саула (обезглавленное тело которого филистимляне повесили на стене этой крепости. — Ред.).

Большое распространение царского эпоса (тексты о Крете и Акате) в Ханаане показывает нам, что повествования о еврейских патриархах (помимо всего прочего!) — тоже своего рода «царский эпос». Как и Крет, патриархи (Авраам и Иаков), по словам Бога, дадут начало роду, из которого произойдут цари (Быт., 17: 6 и 35: 11).

Мы видим, что мотив троянской Елены имеется и в повествованиях о патриархах. Мы имеем в виду Сару (Сарру), которая оказывалась в домах фараона и палестинского царька Авимелеха. Как и Елена, Сара удивительно красива и «не имеет возраста». Спустя двадцать лет после того, как Елена оставила своего мужа и ребенка, она все еще сохраняет шарм молодости. Однако Сарра ее перещеголяла; ибо даже после того, как Сарра отметила свой девяностый день рождения (Быт., 17: 17), царь Авимелех не мог устоять перед ее красотой (видимо, правдоподобность этих сведений та же, что и в истории об уничтожении Самсоном 1000 филистимлян посредством ослиной челюсти. — Ред.) (Быт., 20: 2).

Имя Сара на древнееврейском означает «княгиня», а на аккадском — «царица». Вполне вероятно, что (как и у Давида впоследствии, чье имя dāwîd означает «лидер, вождь») ее титул стал использоваться в качестве ее имени.

Описанное Гомером царское правление в микенской Греции — наилучшая возможная дополнительная информация для понимания древнееврейского царствования, которое все еще не признано как следует.

Как и во всех сравнительных исследованиях, мы должны опасаться выравнивания параллелей и связанных структур. Греки, естественно, не были похожи на евреев, их взаимоотношения были тесными. Явное различие — это коммерческие интересы патриархов на фоне полного равнодушия к коммерции среди микенских героев. В отличие от гомеровских героев, громивших города и процветавших на грабежах, Авраам отказывается от какой-либо личной доли от добычи после победы его небольшого отряда и друзей в Бытии, 14: 22–23. Авраам неоднократно описывается как владеющий богатством из золота и серебра, а также скотом и рабами (полученными за Сару (Сарру) от фараона, а затем от Авимелеха). В Бытии, 23: 16 на его коммерческие интересы намекает фраза «отвесил четыреста сиклей серебра, какое ходит у купцов», уплаченных за место для могилы Сарры. Авраам родился в «Уре халдейском». Некоторые считают, что «Ур халдейский» был северной торговой колонией, основанной, возможно, Шумерской империей III династии Ура (2132–2024 гг. до н. э. или 2112 — около 2000 г. до н. э.). Все связи патриархальных повествований относятся к северу, не имея следов прямого контакта с Шумером и Аккадом. Южная идентификация «Ура халдейского» началась в течение второй половины XIX в., когда расшифровка шумеро-аккадских надписей вывела исследователей на шумерский Ур. Эта идентификация получила импульс в 1920-х гг. в результате важных и широко освещавшихся раскопок Леонарда Вули в шумерском Уре на юге Месопотамии. Царские гробницы Ура дали такие великолепные находки, что успех экспедиции создал