Пленница - Борис Седов

…«Транзит» не спеша катит по темной пустынной дороге. Забава левой рукой контролирует руль, в правой — держит сотовый телефон.

— Да, встретили… — гудит он в трубку. — Да, всё нормалек… Сейчас переоденутся… Встречай через четверть часа…

— Она что, обторчалась? — подает голос с соседнего кресла Диана, которая, как и я, с интересом наблюдает за «мумией». — Чего с ней такое?

В ответ плейбой слегка покачивает головой.

— Нет, Диана, не то, что ты думаешь. Она не торчит уже больше года. Больше года она вообще не человек. Не разговаривает, не реагирует ни на что, даже не испытывает кумаров. Кукла, у которой остался только один животный инстинкт, — потребность в еде. При этом ей всё равно, чем ее кормят. Вкуса она тоже не ощущает.

— Она свихнулась?

— Нет, хуже. Она превратилась в амебу.

— Почему?

— Наркотики, Дина. Все эта проклятая беленькая отрава.

Мне становится не по себе. Я знала о том, что еще год назад у этой девицы от наркоты напрочь снесло крышу, и ожидала увидеть ее в плачевном состоянии, но чтобы в таком!!! Уж насколько я непробиваема для ненужных эмоций, но сейчас, если честно, при виде этой зомби у меня сжимается сердце.

— Интересно, — недоверчиво говорю я. — Первый раз слышу, чтобы наркоши кончали именно так. Подыхают от передоза, от СПИДа, от гепатита «С». Но чтобы абсолютно лишались рассудка?

— Вот теперь, дорогая, у тебя есть возможность не только услышать, что бывает и так, но даже увидеть.

— Она что, сегодня должна умереть?

— Да. Сейчас ты переоденешь ее в свои вещи. На заднем сиденье в сумке найдешь для себя шмотье на замену. Потом отвезем ее к финишу.

— Хм… — я поднимаюсь с сиденья, перебираюсь назад и обнаруживаю там спортивную сумку с одеждой. — Ты что, в натуре, надеешься, что мусора, найдя ее труп, решат, что это я? Да ведь это чучело выглядит на десять лет старше меня!

— Все покойники выглядят не так, как живые. К тому же мы позаботимся, чтобы легавые не очень сомневались, что нашли труп Богдановой Ларисы Васильевны… Переодевайся же, Герда! Впрочем, считай, что ты больше уже не Герда. И не Лариса.

— И как меня теперь звать? — спрашиваю я, с удовольствием стягивая с израненных ступней «мыльницы» и зубами срывая этикетку с новеньких белых носочков.

— Энглер Виктория Карловна.

— Ка-а-ак?!! — Я аж замираю. С носками в руке, с удивленно вытаращенными глазами. — Ка-а-ак?!! Повтори!

— Энглер Виктория Карловна.

«Ну, виражи!!!» — Я не удерживаюсь от того, чтобы не хихикнуть:

— Бюргерша, что ли?

— Наполовину, — кивает мой собеседник и, сунув в рот сигарету, звонко щелкает дорогой зажигалкой. — Отец из поволжских немцев. Мать украинка. Ты гражданка России. Позже я тебе объясню подробнее, кто ты теперь и какую роль тебе предстоит играть А сейчас нам надо поскорей отвезти на бойню это животное… Да раздевайся же, Вика! У нас мало времени.

«Хм, ну просто абзац!!! Вика… Виктория Карловна…»

Тамара. 1995 г. Февраль

Из того, как ее перевозили в другое место к новым хозяевам, Тамара не запомнила почти ничего.

Минуло четверо суток с того дня, когда ее водили в кабинет на смотрины, но она не знала, чем дело закончилось. Обрела ли она новых хозяев или по-прежнему остается у грузина? Виталий и Саня продолжали приносить раз в сутки миску с вегетарианской похлебкой, воду и хлеб, но задавать им вопросы о своей дальнейшей судьбе девушка и не думала. Один черт, ничего не знают, а если и знают, то брякнут стандартное: «Скоро увидишь», и на этом все и закончится. И Тамара продолжала читать Дика Френсиса и Питера Бенчли и ежедневно проводить двухразовые тренировки, готовясь при первой возможности по полной программе обработать клиента и разом покончить со всеми мучениями.

У нее уже не осталось сомнений, что сделка о ее продаже по каким-то причинам сорвалась, когда на пятый день утром к ней неожиданно нагрянул Виталий. Сквозь сон до нее донесся знакомый звук проворачивающегося в замке ключа. Девушка резко села в кровати, автоматически поддернула на грудь одеяло и уставилась испуганным взглядом на дверь.

— Доброе утро. — В келью вошел Виталий.

— Чего-то я сомневаюсь, что оно действительно доброе. Что, вызов к клиенту? В тренажерный зал?

— Нет. Ты уезжаешь. Помнишь Василия Сергеевича? — Тамара облегченно вздохнула: наконец-то все прояснилось!

— И когда я должна быть готова?

— Прямо сейчас. За тобой уже прислали машину. Так что, вставай. Одевайся.

— Тогда отвернись.

Пока Виталий стоял, честно уткнувшись физиономией в стену, Тамара быстренько влезла в уже порядком поношенный спортивный костюм, натянула кроссовки и успела попенять про себя Монучару:

«Зловредный ишак! Ведь был в курсе, что за мной сегодня приедут, так хотя бы позаботился, чтобы меня вчера вечером отвели помыться и сменить белье, которое таскаю уже пятый день. Самому-то не стыдно, что отдаешь такую вонючую, грязную содержанку? Интересно, хоть выйдешь со мной попрощаться?»

— Всё, можешь повернуться обратно.

— И еще одно, Тома. — Виталий отлип от стены, и Тамаре бросился в глаза шприц, который охранник держал в огромной ручище. — Я тебе должен сделать укол.

— Какой укол?!! — сразу же подобралась Тамара. — Не-е-ет! Перетопчешься! Никаких уколов!

— Или я — тихо-мирно и совсем безболезненно, или те быки, что приехали за тобой, насильно и больно. Сама выбирай. Но без укола ты никуда не поедешь. Это условие.

— Что за укол?

— Какое-то психотропное средство. Ты будешь словно бы в полусне. Никакого вреда здоровью это не нанесет. Просто большие дяди не хотят, чтобы ты запомнила, где расположены их дома. Ты подремлешь часок на заднем сиденье, а потом опять станешь сама собой Так что?

— Ничего!!! Оголять задницу или хватит предплечья?

— Просто вынь одну руку из рукава… — Тамара ощутила легкий укол в предплечье и почти мгновенно почувствовала, что стала легче надутого гелием шарика и сейчас непременно взлетит. И с такой силой шмякнется о потолок, что от нее останется только мокрое место. Она поспешила вцепиться в Виталия и, услышав откуда-то издалека: «А теперь пошли, Тома», поплыла по воздуху к двери.

Почти не касаясь ногами бетонного пола, она пересекла подвал, вылетела из него и, как бестелесное привидение, начала кружиться над просторной прихожей, пока ее не изловили какие-то незнакомые мужики.

Ее, невесомую былинку, вдруг подхватило легким воздушным потоком и выдуло через дверь на крыльцо. Перед крыльцом стоял длинный-предлинный сверкающий лимузин, и Тамара сразу же устремилась внутрь, на заднее сиденье, где положено ездить лишь генералам и президентам.