Жажда - Трейси Вульф

Увидев стоящую за моей спиной Лию, моя кузина замолкает.

– Привет, Лия. – Она нервно приглаживает волосы. – Как дела?

– Хорошо, – пренебрежительно роняет Лия, затем участливо поворачивается ко мне: – Отдохни как следует, хорошо, Грейс? Завтра я зайду проведать тебя и принесу особый травяной чай, чтобы ты поправлялась быстрее.

– Это необязательно. – Я прохожу сквозь занавес из нитей бус в свою комнату. – Спасибо, что проводила меня.

– Не за что. И мне нетрудно принести тебе чай. – Она мило улыбается. – Отдыхай.

– Да, конечно. Спасибо. – Я не даю себе труда улыбнуться в ответ.

– Спасибо, что ты привела ее обратно, – говорит Мэйси с благодарной улыбкой, которая выводит меня из себя.

Лия игнорирует ее.

– Если хочешь, я принесу тебе травяной чай прямо сейчас, Грейс.

– Спасибо, не надо. – Я небрежно машу рукой и плюхаюсь на кровать. – Думаю, я просто лягу спать.

Для наглядности укладываюсь в мою заново застеленную постель – Мэйси постаралась опять – и поворачиваюсь лицом к стене, а спиной к двери – и к Лии. Я понимаю, что это невежливо, но сейчас мне все равно. Сейчас я сыта по горло и этим разговором, и Лией. И не только из-за Джексона, но и из-за того, как грубо она ведет себя с Мэйси, как будто моя двоюродная сестра – это какой-то надоедливый щенок, грызущий ее кроссовки.

Со стороны двери доносится какое-то неясное бормотание – наверняка это моя кузина извиняется перед Лией за мою неучтивость, – затем дверь тихо затворяется.

Я тут же переворачиваюсь на другой бок – и сразу же вижу пакет печений и стакан сока, которые Мэйси оставила на моей тумбочке.

– Ты и в самом деле лучшая двоюродная сестра на свете, – говорю я, садясь. – Но ты же и сама это знаешь, не так ли?

– А как же, – соглашается она, сев рядом со мной. – Как ты себя чувствуешь?

– Хочешь услышать правду?

– Само собой.

– Ужасно. Мне надо было послушать тебя. – Но это же нелепо. И так бесит меня. Я всего-то пробежалась по коридору за Джексоном, а чувствую себя такой слабой, такой усталой.

– Это точно. – Она берет стакан сока и протягивает его мне: – Пей, неваляшка.

Я впервые начинаю думать о том, что, должно быть, потеряла немало крови.

И потому, взяв у нее стакан, в два глотка выпиваю сок и съедаю одно печенье, хотя мой желудок бунтует и мне совсем не хочется есть.

Мэйси пристально наблюдает за мной, затем одобрительно улыбается, когда я умудряюсь проглотить еще одно печенье и стакан воды. И только после этого спрашивает:

– Ну, ты расскажешь, как получилось, что ты побежала догонять Джексона, а вернулась в сопровождении Лии?

– Тут нечего рассказывать. Джексон сделал то же, что и всегда.

– То есть?

– Он исчез.

Мэйси кивает:

– А, ну да.

Я думаю о том, какой вид был у Джексона, когда я пыталась поговорить с ним на верхнем этаже, а затем вспоминаю слова Лии, вырвавшиеся у нее будто бы случайно.

Думаю о том, как Джексон ухитрялся помочь мне всякий раз, когда со мной что-то происходило, – и о том, как он с легкостью покидал меня опять и опять.

И мой и без того затуманенный рассудок начинает молить о пощаде.

– Нам обеим надо поспать, – говорит Мэйси, и я впервые замечаю, что она уже переоделась в пижаму. – Сейчас больше двух часов ночи.

– Неужели так поздно? Сколько же времени я пробыла в отключке?

– Достаточно долго. – Она обнимает меня и встает с моей кровати. – Спи. О сложностях и нюансах натуры Джексона Веги мы поговорим завтра.

Я киваю и пытаюсь последовать ее совету. Но не могу не думать о том, как сейчас уже поздно и сколько времени я потеряла. Должно быть, я пробыла без сознания куда дольше, чем думала, если сейчас действительно – я беру телефон и смотрю на время – 2.31 ночи.

У меня на телефоне есть несколько сообщений от Хезер – о том, какая гадость математический анализ, и о том, что она никак не может набраться смелости, чтобы поговорить с Вероникой – ее нынешним увлечением. Я отправляю ей пару ответных сообщений. Я ничего не пишу о том, что я едва избежала смерти, а только о том, что желаю ей успехов с Вероникой и матанализом. И немного жалуюсь на Джексона.

Она не отвечает – наверное, потому, что сейчас глубокая ночь. Я начинаю просматривать свои фотки в Инстаграме и, тупо глядя на них, не могу не думать о том, что происходило со мной во второй половине дня.

Действительно ли все было именно так, как сказала Мэриз? Действительно ли Джексон срочно принес меня к ней в кабинет и она накачала меня лекарствами, чтобы зашить «порез» на моей артерии? Или же случилось что-то еще, что-то такое, что объяснило бы и нервозность моего дяди, и решение Джексона держаться от меня подальше?

Из-за этих мыслей я продолжаю лежать, уставясь в потолок, до трех часов ночи.

И из-за них же в конце концов иду в ванную и закрываю за собой дверь.

И они же заставляют меня оторвать от кожи пластырь, который я обещала не снимать по крайней мере несколько дней, и воззриться на порез на моей шее.

А вернее, на два круглых отверстия примерно на дюйм ниже неровного разреза.

Нужно ли говорить, что заснуть после этого я не могу.

За следующие два часа я тысячу раз щупаю свое горло, ожидая, когда пройдет действие лекарств, среди которых, как я надеюсь, было и какое-то галлюциногенное вещество.

Потому что если это не галлюцинация, вызванная лекарством, то волноваться мне следует отнюдь не из-за рассеченных артерий и инопланетян.

Мне хочется встать и прогуляться, чтобы проветрить голову, но мои воспоминания о том, что произошло, все еще очень свежи. После минувшего дня и того, что я только что видела в зеркале, я могу совсем слететь с катушек, если случится еще что-нибудь. Особенно когда, бросив взгляд в окно, замечаю, что луна висит в небе очень высоко.

В нормальном мире это не имело бы никакого значения, но после того, как я попала сюда, понятие «нормальности» стало всего лишь далеким воспоминанием. Подумав об этом, я опять провожу пальцами по пластырю на шее, лихорадочно пытаясь сообразить, откуда же взялись эти два прокола.

Конечно, если бы я жила в романе ужасов, объяснение этим отметинам было бы очевидно, оно нашлось бы само собой. Но я не Брэм Стокер и здесь не Трансильвания, так что их причина должна быть другой.

Змея? Два укола в шею? Гадкий розыгрыш?

Что-то в этом духе. Просто я пока еще не поняла что.

Я не могу не вспомнить реплику Куинна о действии полной луны, и это отнюдь не помогает мне рассуждать логично. Как и предупреждения Мэйси о том, что Джексон и Флинт происходят из разных миров, что они слишком непохожи, чтобы им когда-нибудь удалось поладить.