Почему мама часто матерится - Джилл Симс

Оу, да, замечательная идея. Как мы сами об этом не додумались? И это нисколько не противоречит целям родительского комитета, не так ли? Ведь мы же не собираем деньги, мы же их тратим, на благие цели, чтобы экологи были счастливы.

Прощелыга Джулиан очень сожалел, что не может нам ничем помочь, ведь он будет занят на спортивной площадке, фотографируя маленьких спортсменов в момент их спортивной славы, так чтобы забег с ложкой и яйцом остался в семейных анналах каждого школьника, и если я не против, то могла бы я сделать рассылку с его предложением всем родителям школы?

Чудесная мысль, Джулиан, просто, Йессс, Ваууу, Фантастика! Конечно же, я помогу тебе с продвижением твоих услуг и рекламой твоих сомнительных умений фотографировать. Хотя нет, подожди-ка, знаешь что, иди-ка ты на хуй мелкими шагами! А может, вам с Кики замутить #колабу на #инсте, вы так друг другу подходите, #отсоситедругудруга.

Амелия Уайттэкер тоже отпрыгнула, потому что ее Рейчел заканчивает начальную школу в этом году, и она хочет быть там со своим ребенком и не пропустить ничего, ни единого момента, но она надеется, что мы найдем достаточно волонтеров, потому что ей очень хочется отведать клубники со сливками.

Ой, моя ты хорошая, Амелия, да ничего страшного! А ничего, что Джейн тоже заканчивает начальную школу в этом году? Потому что они с Рейчел в одном классе, и мне бы тоже хотелось побыть со своим ребенком во время ее спартакиады – но ведь это не важно, важно, что у тебя будет отличный день.

Самый забойный ответ, просто лучший из лучших, пришел от Клаудии Соумс, которая была просто шокирована и жаловалась, как мы посмели даже подумать просить ее помочь на мероприятии, ведь у нее же дети, и, следовательно, у нее вообще нет времени заниматься волонтерством.

Без базара, Шерлок! Как можно просить людей с детьми помочь школе, в которую ходят их дети, и поднять бабок в фонд школы! Это же мы специально сегрегировали таких людей в отдельную группу и изощренно терроризируем!

Было еще много писем, в которых люди отказывались помочь под всяческими вымышленными предлогами (но все они выражали радость от перспективы, что кто-то будет горбатиться и подносить им клубнику со сливками, а они будут прохаживаться по полю для крикета, как белые люди в фильмах про колонизаторов), и ни одного с желанием помочь.

Так безбрежна была моя ярость и так глубока была моя разочарованность в человеческой природе, что я протрубила общий сбор Сэму, Ханне, Кэти в пятницу вечером в пабе, где пройдет конвенция против людей. Мы давно не собирались вместе, потому что Ханна по уши в подготовке к свадьбе, у Сэма руки заняты, только и успевает свайпить влево-вправо на тиндере, у Кэти девочки все еще малы, и их мама мучается от чувства вины, когда не может уложить их вовремя спать, несмотря на мои заверения, что это у нее пройдет и очень скоро она будет под любым предлогом соскакивать с чтения детских сказок вслух перед сном. Саймон уже несколько раз приходил домой поздно после работы, он стал засиживаться в барах в мое дежурство, а я в это время орала на детей, что чистить зубы это не значит просто намочить зубную щетку, засунуть ее в рот и сразу вынуть, и что им просто кажется, что у них что-то болит, это у них воспаление хитрости перед сном, так что с меня хватит бебиситтерства в этом месяце, теперь очередь Саймона. И не просто сидеть с ними как бебиситтер, а быть для них отцом.

Суббота, 27 мая

Фуууххх. С самого начала все единодушно решили, что «мы будем вести себя разумно, не напиваться, просто пропустим по стаканчику». Все единогласно поддержали такую схему «выпивку запивать стаканом воды или содовой». Все как один сказали, «мы здесь чтобы пообщаться, поболтать, отвести душу в компании друзей, а не нажираться, как свиньи».

Наши благие намерения продержались ровно до дверей паба, точнее до стойки бара, где Ханна предложила в целях экономии покупать вино бутылками, а не по бокалам, и вот тогда угол наклонной плоскости, по которой нам суждено было скатиться, резко увеличился.

Ханна страдает оттого, что до свадьбы остался месяц, а столько всего надо еще сделать, а Чарли вообще в этом не участвует, зато ее мама лезет везде (миссис П. узнала про существование Pinterest, не без моей помощи, теперь она бомбит Ханну всякими свадебными подборками от цветов до украшений для столов, я отстранилась от этого свадебного переполоха, потому что Ханна, очевидно, не вывезет двоих фанаток Pinterest-досок).

– Я его просто попросила выбрать оттенок розового для пионов, а он меня послал подальше, – плакала Ханна. – А тут еще мама звонит и говорит, что заказала на Amazon стеклорез, она собирается сама смастерить вазы и подсвечники из винных бутылок, а еще она видела, что можно сделать фонари из больших жестяных банок из-под кофе, поэтому она попросила свою подругу Марджори, что в доме престарелых, собирать там пустые банки из-под растворимого кофе, так что она там вовсю старается. Если я ей позволю сделать так, как она хочет, то моя свадьба будет выглядеть как бомжатская тусовка на городской помойке! Откуда у нее вообще Pinterest? Кто ее надоумил? Обычно она в интернет выходит только посмотреть акции в John Lewis и Lakeland.

Я сочувствующе промычала что-то невразумительное, потому как, может быть, это я надоумила миссис П. посмотреть на Pinterest что-нибудь для предстоящей свадьбы.

Кэти обижалась на Тима, потому что «он иногда такой бесчувственный козел, он думает, что если он работает, а я сижу дома с девочками, то я должна перед ним на задних лапках бегать, он даже не понимает, как трудно управляться с двумя маленькими детьми, сколько времени это отнимает, особенно когда Лили пошла в школу. И я ведь даже не прошу его ничего делать по дому. Я просто хочу чуточку уважения, блин».

– Козел! – заорали мы. – Тупой козлина!

– Ищщо бутылку! – заказала Кэти.

Не подумав, сдуру я переключилась на джин, и потому, когда Ханна спросила, как у меня дела, вместо типичной отговорки «О, да так, потихоньку, знаешь ли!», с которой все британцы заметают свой сор под ковер, я разрыдалась.

– Ой, мать моя, Эллен! Что случилось? – воскликнул Сэм и начал гладить меня по плечу, довольно грубо.

Я вывалила все – Саймон спит в другой комнате, он на меня злится, я на него еще больше злюсь. Сейчас, наконец, у меня есть работа, где меня уважают как специалиста, а не как мамочку, люди прислушиваются к моему мнению, и никто не шутит, что у нее «мозг как у ребенка», и не прохаживается на мой счет, что «яжмать», и сколько лжи мне это стоило, и как тяжело всю эту ложь поддерживать, да и все остальное тоже навалилось, и кажется, что все летит в ебеня, и я ума не приложу, как же все исправить.

– И не надо мне советовать, что я должна с ним поговорить, – рыдала я, – он меня не слышит. И это трудно. И не надо советовать признаться про детей на работе. Я не хочу, чтобы они знали. Тогда они будут фыркать на меня, как на Лидию, а я хочу быть личностью!

– Но ведь придется рано или поздно с кем-то разговаривать? – попыталась Кэти. – Ты же не можешь делать вид, что ничего не происходит.