Охотники и жертвы - Райчел Мид

— И еще кое-что, о чем он говорил, продолжала она. Чтоя не смогу отказаться от этого. Он был прав. Это больно — не иметь возможностииспользовать магию. Временами я очень сильно скучаю по ней.

— Понимаю.

Я чувствала ее душевную боль. Таблетки притупляли еемагические возможности, но не нашу связь.

— Я все думаю и думаю о том, что могла бы делать. Обовсех людях, которым могла бы помочь.

В ее словах ощущались сожаление и печаль.

— Прежде всего ты должна помочь себе самой, —жестко сказала я — Не хочу, чтобы ты снова страдала. И не допущу этого.

— Знаю. Кристиан говорит то же самое — Она чутьглуповато улыбнулась — как всегда, когда упоминала о нем.

Знай я, что любовь сделает с этими идиотами, я, может, и нетак уж старалась бы снова свести их.

— И думаю, вы оба правы. Лучше тосковать по магии ибыть в здравом уме, чем владеть ею и быть сумасшедшей. Золотой середины несущеcтвует. Нет. Во всяком случае в этом вопросе.

И потом, словно бы ниоткуда, в сознании всплыла мысль:существует золотая середина. Припомнились слова Натальи: «Оно того стоит. Стоитради этого отказаться от солнца и магии».

Магия.

Госпожа Карп стала стригоем не потому, что сошла с ума. Oнaстала стригоем, чтобы не сойти с ума. Тот, кто становится стригоем, полностьюотрекается от магии. Утрачивает возможность использовать ее. Перестаетчувствовать ее. Не хочет ее больше. Глядя на Лиссу, я почувствовала внутринарастающее беспокойство. Что, если она тоже поймет это? Что, если захочетсделать то же самое? Нет, тут же решила я. Лисса никогда так не поступит. Онаслишком сильна как личность, слишком порядочна. Пока она принимает таблетки ине утрачивает способности рассуждать, радикальных мер ей не потребуется.

Тем не менее вся эта концепция noбуждала меня выяснить ещеодну, последнюю вещь. На следующее утро я пошла в церковь, уселась на скамью идождалась прихода священника.

— Здравствуй, Роза. — сказал он, явно удивленныймоим появлением — Я могу тебе чем-то помочь?

Я встала.

Мне нужно узнать кое-что о святом Владимире. Я прочла тукнигу, что вы дали мне, и еще несколько других. — Лучше не говорить ему отех, которые были украдены с чердака. — Но нигде не упоминается, как онумер. Как окончил свою жизнь. Он был мучеником?

Священник вскинул кустистые брови.

— Нет. Он умер в преклонном возрасте. Почил с миром.

— Вы уверены? Он не стал стригоем и не покончил ссобой?

— Нет, конечно нет. Откуда у тебя такие мысли?

— Ну… он был святым и все такое, но в то же время немного…сумасшедшим. Я читала об этом. Ну и подумала, что в конце концов безумие могловзять над ним верх.

Его лицо приняло серьезное выражение.

— Это правда, он всю свою жизнь сражался с демонамибезумия. Борьба была тяжкая и временами ему хотелось умереть. Но он преодолевалэти порывы, не позволял им одержать над собой победу.

Я удивленно смотрела на него. Владимир не принимал таблетоки тем не меиее не отказывался от использования магии.

— Как? Как ему это удавалось?

— Сила воли, надо полагать. Ну и… — Он помолчал. —Анна.

— «Поцелованная тьмой» Анна, — пробормоталая, — Его страж.

Священник кивнул.

— Она всегда была рядом и поддерживала его в минутыслабости, помогая не поддаваться безумию.

Я уходила из церкви ошеломленная. Значит Анна. Анна помоглаВладимиру удержаться на золотой середине, то есть творить чудеса, но безсаморазрушения, которое привело бы к ужасному концу. Госпоже Карп не повезло. Унее не было связанного с ней стража, и поддержать ее сказалось некому. Зато уЛиссы такой страж есть.

Улыбаясь, я пересекала внутренний двор, направляясь кстоловой. И чувствовала себя, больше чем когда-либо за последнее время,исполненной оптимизма. Мы сможем сделать это, Лисса и я. Сможем сделать этовместе.

И тут уголком глаза я заметила темную фигурку, пронесшуюсямимо и опустившуюся на соседнее дерево. Я остановилась. Это был ворон, крупный,сильный, с блестящим черным оперением.

И лишь спустя мгновеню до меня дошло, что это не простоворон, а тот самый ворон, которого исцелила Лисса. Никакая другая птица не селабы так близко к дампиру. И никакая другая птица не смотрела бы на меня такимумным, таким узнаваемым взглядом. Это просто чудо — что он до сих пор в нашихкраях. Xолодок пробежал по спине, я невольно оступила. И тут до меня дошло.

— Ты тоже связан с ней? — с просила я, пpeкраснопонимая, что если бы кто-нибудь увидел меня в этот момент, то решил бы, что яне в своем уме. — Она и тебя вернула оттуда. Ты тоже — «поцелованныйтьмой».

Это было по-настоящему круто. Я протянула к ворону руку,отчасти надеясь, что он сядет на нее — в духе фильма ужасов. Он, однако, лишьпоглядел на меня, точно на идиотку, расправил крылья и улетел.

Я провожала его взглядом, пока он не растворился в сумерках.А потом развернулась и отправилась на поиски Лиссы. Издалека до меня донеслосьлишь карканье, больше похожее на смех.