Я люблю...тебя! - Линдси Келк

— Хотел войти торжественно, — объяснил Мэтью. — Ты все снимки сама вешала? Отлично получилось.

— Оказывается, я и гвоздь в стену способна вбить, — отозвалась я, нанося последний слой туши на ресницы перед зеркалом в гостиной. — Вчера повесила.

Вернувшись в Лондон, я предприняла последнюю отчаянную попытку встретиться с Дэном, заехав к нему под предлогом, что это мне по пути, в надежде добиться своей цели прежде, чем он уедет в Лос-Анджелес. Но его не оказалось дома. Соседка, которая вышла на стук, сказала, что его нет уже день или два. Я опоздала, он уехал. Вместо того чтобы броситься с моста Ватерлоо, я, взяв такси, поехала домой. Ничего нельзя сделать, пока Дэн сам не захочет со мной поговорить. А до тех пор придется заняться делами.

В четверг, кое-как встав с кровати поздним утром, я совершила пробежку, а вернувшись домой, освежила стены в коридоре, закрасив унылые прямоугольники на месте, где раньше висели мои и Саймона снимки. В пятницу, после второй, неранней, пробежки, я пошла в «Икею» и вернулась с тележкой новых рамок для фотографий. Рамок удостоились фотография с айфона, на который я запечатлела свою новую прическу, билет с благотворительного вечера в «Савое» и даже клочок бумаги с телефоном Эшера. Я вставила в рамку и чек из «Агента Провокатора», сфотографировала наши с Эмили и Мэтью татуировки и тоже обрамила. Я выбрала, кажется, не меньше тысячи своих фотографий в капсуле и еще пару тысяч — с двумя лучшими друзьями у Ниагарского водопада. За две коротких недели мне удалось запечатлеть в коридоре совершенно новую историю. А в гостиной, на видном месте, над диваном, в массивной черной деревянной раме теперь красовалась никуда не годная истрепанная салфетка с кое-как нацарапанными строками.

— Эмили уже ушла? — Мэтью прошел в гостиную и взял с телевизора мой новый DVD с «Безумцами». — Она с нами не поедет?

— Она вчера уехала домой. — Я еще раз осмотрела себя в зеркале. Волосы блестели, платье выглядело безупречно, прелестный макияж был свежим и, как научил меня опыт, водостойким. — Наверное, не хотела, чтобы Пол забрал ее отсюда.

— Ясно, — улыбнулся Мэтью при виде шедевра моего мастерства. — Ей все равно пришлось бы съехать, ведь ты нас покидаешь.

— Ну, в общем, да, — согласилась я. — Если она решила побыть дома, ее собственный ничем не хуже. Да и я не позволю, чтобы они с моим братцем кувыркались здесь. Мне это было бы неприятно.

— Когда ты уезжаешь? — спросил он.

Через десять минут после того как я бросила барабанить в дверь Дэна, позвонила Вероника и сообщила, что я получила сиднейский заказ. Визажистка, которую вначале требовал журнал, отказалась, узнав, что снимать будет не Дэн, а Дэн отклонил контракт исключительно потому, что думал — поеду я. Во всех песнях Аланис Моррисетт[54]не найти куплета, где говорится об иронии подобной ситуации. Дэн кинул заказчиков, поэтому я лечу в Австралию. Я кинула Дэна и получила возможность, о которой можно мечтать всю жизнь. Или это он меня кинул? Ни Дэн, ни я не были в радужном настроении, когда последний раз говорили по телефону, а теперь еще и разлетимся по разным полушариям, потому что он ничего не хотел слушать. Я готова принять на себя часть ответственности за случившееся, но, честно признаюсь, очень скромную.

— Завтра вечером. — Я взяла приглашение на свадьбу с подлокотника дивана и развела руки в знак того, что готова. — Вылет в десять.

— Я тебя отвезу в аэропорт. — Мэтью протянул мне руку. — А ты привезешь мне «Веджемайт»[55].

— Так, ну где вы оба? — Стивен заглянул в дверь гостиной, и Мэтью просиял как рождественская елка. — Я припарковался во втором ряду! Рейчел, ты просто красавица.

Все-таки я очень везучая — у меня целых два кавалера на свадьбу. А если учесть, как эти парни улыбаются друг другу, скоро нас ждет еще одна свадьба. Видит Бог, после нашего возвращения из Торонто Стивен из кожи вон лез, чтобы заслужить наше с Эмили расположение. Так ему и надо. Мэтью готов был сразу дать изменнику второй шанс, но мы с Эм устроили Стивену шестимесячный испытательный срок. Один взгляд налево — и мы оторвем ему яйца.

— Пойдем? — спросил Мэтью.

Я сверилась со списком в маленькой розовой записной книжке — приглашение, адрес, карточка, подарок. Да, все взяла.

— Пошли. — Присев в изящном реверансе, я приняла руку Мэтью. Я зареклась иметь дело с мужчинами на неопределенный срок, так что скорее всего это будет единственная часть тела мужчины, к которой мне суждено прикоснуться.

Эмили с Полом ждали нас у церкви и, признаю скрепя сердце, выглядели невероятно счастливой парой. Пол явно вымыл свои эвочьи[56]волосы, а Эм в моем бледно-голубом шелковом платьице и прелестных коротких кружевных перчатках просто сияла. Да вот беда — не они одни поджидали меня у церкви.

Я заметила Саймона раньше других — когда проживешь с кем-то пять лет, вырабатывается этакое подспудное, паучье ощущение его присутствия. Машина Саймона — наш «рено-меган» — стояла чуть дальше на аллее, ведущей к церкви, а он прислонился к ближайшему от входа могильному камню, надев по такому случаю лучший костюм и прилизав отросшие темно-русые волосы. Не иначе пропустил ежемесячный поход к парикмахеру.

— Не беспокойся, — сказал Мэтью, а Пол деловито засучил рукава пиджака. — Мы с ним разберемся.

— Нет. — Я прикрыла от солнца глаза ладонью как щитком. Было ясно, что Саймон пришел не ссориться. Он стоял такой понурый… — Я с ним поговорю. Вы меня в церкви подождите.

Видя, что я настроена серьезно, все четверо направились в церковь, а я свернула в сторону. Пройти требовалось совсем немного.

— Саймон!

— Рейчел! — Он уставился на меня и разве что головой не затряс. — Это ты?

— Мы, конечно, некоторое время не виделись, но я не думала, что ты забудешь, как я выгляжу. — Я сложила руки на груди. — Что ты здесь делаешь?

— Но твои волосы… — Он продолжал внимательно меня изучать, пока это не стало напоминать полную бестактность. — Ты прекрасно выглядишь.

— Спасибо, — отозвалась я. По крайней мере я сделала то, что давно собиралась и что уже давило на психику. Мы далеко ушли от мешковатых трусов и его грязной старой футболки в коридоре. — Так что ты тут делаешь?

— Ну, по телефону ты со мной разговаривать не хочешь… — начал он. Конец галстука хлопал на ветру. Саймон никогда не умел толком повязывать галстук, тонкий конец всегда получался слишком длинным. — А я помню, что ты не любишь одна появляться на семейных праздниках, и вот решил пойти с тобой.

— Но я не одна. — Я указала на Мэтью и Пола, которые, вопреки инструкции, с угрожающим видом стояли на ступенях церкви. Братья Митчелл[57]из них получились так себе. Разве что братья Чакл[58], но они точно добивались не такого эффекта. — А если я захочу с тобой поговорить, я позвоню.