Трудно быть другом - Виктор Штанько

– Найдут! Обязательно! Тань, ты приходи сюда с учебником, а то у меня мозги уже атрофировались. И мы тут долбанем по задачке.

– Нет, не надо.

– Чего не надо? – не понял Денис.

– Не надо долбать задачки. – Таня замотала головой. – Пусть будет как есть. Кого мы обманываем? Двойка мозгов мне не прибавит и не убавит. Так?

– Какая двойка? – опять не понял Денис. – Мы же всё решим. И полный вперед! На всех парусах! И никаких вопросиков!

– Нет… Не надо… – Таня шмыгнула носом.

– Как это – не надо?

Таня хотела что-то сказать, но только покачала головой, и глаза ее наполнились слезами.

– Потом, мы потом поговорим! Я должна идти! – И рванулась от окна.

– Стоп! – Денис крепко держал ее за рукав. – Как это – потом? Мы так не договаривались. Что случилось? Ну, говори!

Таня отвернулась.

– Скажи! Что случилось?

– Мне стыдно говорить об этом… – едва слышно произнесла девочка.

– Тань… Таня! – Денис осторожно провел пальцами по ее щеке, мокрой от слез. – Обидели? Да? Только не молчи, прошу. Кто?! Что тебе сделали?

– Все знают… – Таня с трудом выдавливала слово за словом. – И давно знают… да… да… я же дуб в алгебре и геометрии… полный…

– Что тут особенного? Чушь! У каждого своя мозоль! Вон Гольд никак не запомнит ни одной даты по истории, над задачками дрыхнет. А кто знает в классе иностранный язык? Перед Джексонами, Стингами, Куперами сопли от восторга глотают, а по-английски двух слов связать не могут! Кишка тонка! Ума не хватает хотя бы узнать, о чем поют их кумиры. А ты вон как здорово рубишь! И английский, и французский, и арабский! Ну а алгебра… Это у кого как. В классе, сама знаешь, сколько человек шурупит в ней, ну а остальным чихать – не хотят мозги вывихивать или такие же Архимеды, как ты. Ну и что за беда? Сидят со своими двойками и в носу ковыряют. А ты изо всех сил хочешь победить задачку – и не получается! И что из этого следует?

– А то! АБЕ мне ставит трояк за домашнюю работу, а другим лепит по «паре».

– Все правильно! Эти другие даже учебник не открывали! Им до лампочки! А ты всё вызубрила! Разве не так? Правила назубок! Все формулы назубок! Мало? А эти… Молчу! И ты учти, наш АБЕ не какой-то дебил сырой: он все видит и все понимает! У него все по-честному. Кто трудится, тот и получает что положено.

– Но мне не легче от этого. Знаешь, какие записки грязные подбрасывают мне?! Такое написано, столько разных гадостей!.. В классе компашка, ты их знаешь. Я не тусуюсь с ними, и поэтому они считают, что я задираю нос, презираю их. А мне просто некогда…

– Значит, так. Предположим… Это как в задачке – ты начинаешь хватать «пары» у АБЕ. Дальше поехали. Компашка довольна. Ты больше ничего не зубришь, учебник с иксами под стол, и у тебя полный кайф – есть время ковырять в носу. И ты влезаешь в эту тусовку по самые уши! И все кругом ля-ля! Так, значит?

– В нее я не влезаю ни при каких условиях. Мне совсем не нужны и неинтересны их дела. У меня есть чем заняться.

– Ха! Это и требовалось доказать! Но это, товарищ, уже совсем другая задачка! Здесь даже закон Архимеда рыдает. А раз так, то мы двинем от противного: я тебе дарю красивый пакетик, и ты аккуратно, не читая, бросаешь в него всю дрянь, поступающую на твое имя. Накопилось – в помойку. И задачке кирдык! И продолжаем жить по своим правилам. Что говорит наш замечательный АБЕ? «Человек хоть иногда должен общаться один на один со своим серым веществом». Вот так наш АБЕ говорит. Мне очень понравилось, даже записал и наизусть выучил. Короче – кому задачки решать, кому на фоно или скрипухе лабать, а кому стихи сочинять. «Ведь наша жизнь не сплошные иксы и игреки!» Это тоже АБЕ сказал. Согласна? Вот и привели мы все к единому знаменателю. Вопросы есть? Если появятся, давай решать их вместе. А сейчас я должен звякнуть Гольду, по кличке Длинная кривая нога.

Чик-чик-чирик – и набрали номер.

– Ой, какой красивый мобильник! – воскликнула Таня. – Твой?

– Тихо… Потом… Что-то молчит Длинная нога…

– Алле. Слюшаем вас. – Голос – как у помойного кота, которому прищемили хвост. Не любит Гольд чужих звонков. – Ну, слюшаем вас!

– Слюшайте, слюшайте, – тоже загнусавил Денис. – Как ваше поганое самочуйствие? В туалет после химии сколько раз заскакивали?

– Дэн!!! – завопил Гольд, оглушив Дениса.

– А то кто же еще, Длинная кривая нога!

– Ну ты даешь! А я никак не врежусь! Откуда звонишь?

– Из Африки. И не ори так – больных перепугаешь.

– У моряка взял мобильник?

– У него.

– Слушай! Я звоню Муравью – и «аппарат абонента выключен…». Надо бы взглянуть, чем мозгляк занят, почему у него мобила в отключке. Он в пятой палате.

– Знаю! Пошел выяснять!

Мобильник в карман, вытер рукавом вспотевший лоб.

– Что случилось? – спросила Таня.

– Схожу в терапию. Почему-то Муравей молчит. Вечно какие-то проблемы у этого доходяги. Ты здесь жди!

– Конечно.

Терапевтический корпус рядом. По двору надо прогуляться. В коридоре в креслах дремлют бабульки с вязаньем. Вот и пятая палата.

Открыл без стука – трое мужичков лежат, Муравья не видно.

– Здрасте… Не скажете, где Вадим Муравьев?

Лысый в очках и с газетой в руках равнодушно покачал головой.

– В углу его койка.

Денис сразу увидел на подушке выключенный мобильник.

– Куда он ушел?! – закричал Денис, а у самого внутри все затряслось, задрожало.

– Ты чего, пацан? – вытянул длинную шею мужик с усами.

– Куда он пошел, спрашиваю?! Где Вадим?!

– Чего шумим? – снял очки лысый. – Может, в туалет. Ишь ты, разорался!

Денис вылетел из палаты.

Туалеты в конце коридора, как и в хирургии. Бросился на запах хлорки – вот они, эти самые «Ж» и «М»!

Рванул ручку кабинки мужского туалета – заперто!

– Муравей! Вадим! – заколотил Денис кулаками в запертую изнутри дверь. – Муравей! Это я! – Толкнул боком, но ничего не получается: ослабел. – Муравей!

Из другой кабинки выглянул мужик в синей пижаме.

– Чего орешь?

– Там заперся Вадим! Что-то случилось!

Мужик подошел и, ничего не спрашивая, навалился крепким плечом на дверь.

– Ух ты! – выдохнул мужик, сразу обеими руками крепко ухватился за ручку и рванул ее на себя – дверь нараспашку. – Ух ты! – опять выдохнул мужик и повернулся к Денису. – Чего это он, а?