Московский Джокер - Александр Морозов

Так то верующий. А то – на, поди, цельный общесибирский или даже общеевразийский механизм распределения сокровищ матушки Земли, а олух, наткнувшийся даже не на след, а на след следа, рад стараться: «Во напутали, ребята, во напортачили. Ща я встроюсь, пристроюсь, через меня тоже кое-что потечет».

Через них и текло. Только было оно не рыжего, священного золотистого отлива, а красного и дымящегося. Бурого. Гематомного.

Так что с этими ребятами Круглый знал, что делать, и не в каких дополнительных командах или консультациях в этих случаях не нуждался. И эти ребята, как появлялись, так и исчезали из этого огромного мира под серо-жемчужным небом, оставляя после себя разве что легенды – рассказываемые чаще всего шепотом или уж просто в бреду! – о кладах, картах, которые надо расшифровать, о тунгусских метеоритах, рассыпающихся на золотые самородки, и тому подобном.

Но все время копилась напряженность и между самими структурами, поделившими между собой золотые потоки. И появлялись иногда персоналии, которые выставляли перед Круглым требования об изменении долей. Причем Круглый точно знал, что эти персоналии точно не самозванцы. То есть, что они действительно представляли те кланы, от имени которых они и выступали. Допустим, от Кремля. Или от тайных суфийских организаций, каждая из которых считала себя истинным агентом «Вечного Имама».

Роль Круглого сводилась в этих случаях к координации. Он сводил заинтересованные стороны за столом – или за ковром – переговоров.

Сам он присутствовал на них в роли третьей силы, эксперта и технического арбитра. Наблюдал и фиксировал, настаивая лишь на одном: перед тем, как эти люди снова разъедутся по своим штаб-квартирам, которые разделяли частенько тысячи километров и несколько государственных границ, должна быть достигнута новая договоренность. Или подтверждена старая. И должны быть даны гарантии, что на участке, который прикрывает он, Круглый, сила не пойдет на силу.

Но имелась во всем этом деле одна, тонкость. Одна инструкция, которая была передана ему всего один раз. И передал ее всего один человек. Тот самый, который председательствовал на сходке, на которой Круглого и ввели во внутренний круг. Когда сходняк закончился и его участники разошлись, Учитель – такая была кликуха у председательствующего – задержал Круглого и сказал:

– Когда ожидают передела, может появиться джокер. Передел случается редко. На своем веку, может, и не застанешь. Но если случится, знать должен.

И Учитель сообщил ему все, что необходимо для опознания джокера. Затем, убедившись, что Круглый все усвоил и запомнил, он закончил сообщение так:

– Ты взошел теперь на очень высокий уровень. Не ниже моего. А для чего мы сюда приходим, на этот уровень? Вот ты, например, тебе что, денег не хватает?

– Это есть, – осторожно усмехнулся Круглый.

– Не сомневаюсь. Значит, теперь для тебя главное – не ходить под кем-то. Бить клинья от себя. Это и есть свобода, которой остальным, не таким, как мы, не видать. Будь они по эту или по ту сторону зоны.

Все это Круглый знал и без Учителя. Но так же хорошо он знал и то, что Учитель рисованных хрустов не мечет. И поэтому продолжал слушать с прежним напряжением и собранностью.

– Это тебе на всю жизнь, – продолжал Учитель. – Но случаются точки слома, в которых ты не сможешь действовать от себя. Что не сделаешь, все будет только гнилое. Тогда узнаешь джокера и сделаешь по его.

Много лет прожил после того разговора на земле Круглый, и никаких точек слома ему так и не встретилось. Был острый момент, сразу после того, как Леню из Кремля под стену уложили. Когда при Андропове «Боинг» американский шарахнули.

Пригодились тогда инструкции Учителя. Но как пригодились? Можно сказать, отрицательным образом. Только, чтобы убедиться, что бобик сдох и фокус не удался.

Во всем остальном, за исключением ситуации с появлением джокера, Круглому тогда, на той сходке на Дальнем Востоке, была заповедана свобода действий. И сказано было: «Это тебе на всю жизнь». Вот поэтому он так теперь и ерзал, так и чувствовал себя неуютно, чтобы не сказать, в дураках, когда пошел под ярмо к заокеанскому эмиссару. Конечно, сразу же, в первом же разговоре, Круглый попытался поставить американца на его место. Он поначалу так тому и заявил, что он, Круглый, «имеет право» самому решать, входить ему или не входить в те или иные крупные дела. А вот другие «не имеют права» пугать его и склонять к чему-то против его воли. Но американец знал, оказывается, о статусе, а значит, и о правах Круглого. Более того, он перечислил ему чуть ли не половину тех, кто присутствовал на сходняке, на котором Круглого ввели во внутренний круг. Знал он и о последнем инструктаже Учителя. Хотя, как показалось Круглому, сами инструкции он знал неточно.

Разумеется, просто так завернуть такого осведомленного человека, не считая даже плохо завуалированной угрозы зарубежным вкладам, Круглый не мог. Он выслушал того и, в конце концов, вынужден был дать обещание, что окажет тому всю необходимую помощь.

За одним исключением. Если не появится джокер. А если появится, то тут уж, как Круглый ни рад помочь американцу, но как джокер скажет, так он и сделает. И никто в этом случае, никто в целом мире Круглого не осудит. А вот американца, если тот и после этого будет продолжать жать масло, то есть мутить тут, у них в Москве, воду, вот его-то тогда все «уважаемое общество» и запрезирает. И станет от этого американцу очень скучно.

На это американец ничего возразить не смог. А что тут можно было возразить? Он хоть и прибыл издалека, а человек с понятиями. Да, кроме того, и не верил, вероятно, в появление джокера.

Не очень-то надеялся на это и сам Круглый. Но выбирать не приходилось. Оговорка с джокером была его последней попыткой отвязаться от американца и от участия в его гнилой, сумасшедшей афере. Если бы джокера не существовало, Круглый заплатил бы любые деньги, чтобы кто-то его придумал.

Но он знал, что Учитель зря не скажет. Что джокер существует реально, и если пока не появился, это всего-навсего означает, что пока не достигнута «точка слома».

Он, разумеется, сразу же дал американцу все необходимые тому технические связи и наводки, но это все были цветы невинности. А вот с этой ночи, если он по-прежнему будет играть в команде американца, назад ему дороги уже не будет.

Круглый связался по телефону с помощником и продиктовал тому срочное поручение:

– Найдешь врача, не знаю, кожника там, терапевта, в общем, специалиста по наружному осмотру.

– Травматолог?

– Я же сказал, не знаю. Специалист по татуировкам, по такой специальности лекарей не бывает?

– Почему же? Вот как раз тут у нас завелся один. Кандидат наук по антропологии. Подкармливаем пока, вроде как небольшую стипуху ему подкидываем. Для особых случаев в резерве держим.

– Специалист?

– А то, шеф. По татуировкам сечет, как я по комсомолкам.

– Годится. И пусть возьмут с собой фотографа. Мне нужно: мнение спеца и фотки, чтобы сам мог поглядеть.