Тринадцатый апостол - Ричард и Рейчел Хеллер

— Это не смешно, — прошептала она. — Ты слишком торопишься. Не спеши, проверяй тщательней.

Гил принялся искать пульс на шее и на запястьях очередного поверженного.

— Малука мертв. Это точно.

Не было никакой нужды проверять Петерсона. Следующего пришлось.

— Де Вриз мертв, — сказал Гил.

— А что с Джорджем? — настаивала Сабби. — Ты его проверил?

Джордж был последним и лежал ближе всех к ней. Лицом вверх, рубаха, куртка и брюки в крови. Он никак не мог остаться в живых. Он потерял чересчур много крови.

Сабби повернула голову и пристально посмотрела на Джорджа.

— Думаю, он еще дышит, — сказала она.

— Я не засуну его в одну машину с тобой, если тебя это беспокоит…

Договорить Гил не успел. По мере его приближения Джордж начал поворачиваться на бок, подобно выброшенному на сушу киту, поддерживая руку с оружием второй рукой, дуло смотрело в грудь Гила.

— Шевелись! — завопила Сабби.

Это прозвучало очень громко. Гил и не думал, что у нее еще столько сил. Он, не раздумывая, подчинился команде. В два прыжка заскочил за спину Джорджа и выбил оружие из его рук. Но в какой-то момент тот сумел направить оружие на Сабби и выстрелить.

— На этот раз… попало выше, — прошептала она. — Я едва… могу дышать…

Гил опустился рядом с ней на колени и замер, поддерживая рукой ее голову. Каждый следующий ее вздох был слабей предыдущего.

— Куда? — в отчаянии спросил он. — Я не вижу.

Она посмотрела ему прямо в глаза. Слезы текли у нее по щекам.

— Я вызову «скорую»… — произнес он ласково, осторожно опуская ее голову на пол.

— Подожди, — остановила его она, силясь сказать еще что-то.

Их взгляды встретились, потом ее глаза устремились к его руке. Он знал, что она там увидит. Все в нем перевернулось. Странная прозрачная жидкость и густая кровь капали с его руки на пол. Он с трудом удерживался от того, чтобы не сорваться на крик.

— Сарками… — прошептала она.

Неужели она зовет его? Гил уставился на Сабби, не зная, как быть и что делать.

— Сар…ками, — повторила она.

— Ты хочешь знать, что случилось с Сарками, так? — в отчаянии спросил Гил.

— Пропал, — ответила она.

Итак, Малука заполучил в свои руки и Сарками. Или же она сообщает, что Сарками умер? О боже! Это ее последние слова, а он не имеет понятия, что они значат.

— Свиток, — прошептала она еще тише.

Гил беспомощно покачал головой.

— Сарками… не убивай его, — сказала она едва слышно.

— Кого? Не убивать кого? Сарками?

— Не… убивай… Джорджа, — прошептала она.

Сердце Гила забилось как сумасшедшее. Джордж только что стрелял в нее. Дважды! Какого черта она так о нем беспокоится?

— Лучшее место… — сказала она.

— Лучшее место, где скрыться? — спросил Гил, отчаянно пытаясь понять, к чему она клонит.

— Нет, лучшее место…

Затем ей не хватило дыхания. Ни на слова, ни на жизнь.

Она умерла, и наступила оглушительная тишина.

Какое-то мгновение он не ощущал горя, ничего не ощущал. Затем чья-то гигантская рука сдавила ему грудь и словно смяла ее. Слезы ярости брызнули из его глаз. Он повернулся, схватил Джорджа и принялся изо всех сил трясти его огромное тело.

— Проклятье, какого дьявола ты это сделал? — вопил Гил. — Зачем?

Джордж уставился на него, но не произнес ни слова. Гил отпустил толстяка, и тот снова распластался на полу.

— Зачем? — кричал Гил. — Зачем? Что тебе могло дать ее убийство?

Но взывать уже было не к кому.

Голова Джорджа откинулась в сторону, он продолжал смотреть, но уже не на Гила, а в пустоту вечности.

Гил вернулся к своей Сабби, встал перед ней на колени, в последний раз сжал ее в объятиях и исторг громкий крик прямо из глубин своей души, терзаемой нарастающей болью.

Несколько часов спустя

Казалось, шло медленное пробуждение от кошмара. То, что в тусклом свете дня было окровавленными телами на полу склада, теперь превратилось в абстрактные тени. Только бледное лицо Сабби, холодное и застывшее, свидетельствовало о том, что произошло здесь всего несколько часов тому назад.

Гила переполняла такая пустота, которой он никогда не ощущал прежде. Хотя его разум был ясным и мозг работал отлично. Но здесь применения этому уже не имелось, а в нем самом тоже не было ничего, кроме проклятой уверенности, что Сабби совсем не понравились бы его потерянность и скулеж.

Она бы заорала, что у него есть работа, которую он должен выполнить, и что поэтому ему следует выбираться отсюда ко всем чертям. И она была бы права.

Он нуждался в пище, ночлеге и авиабилете до дома, именно в таком порядке. О первом и втором надо было позаботиться немедленно. Третье могло подождать до тех пор, пока он не выполнит то, что им было начато вместе с Сабби.

Теперь подойдет и дом Сарками. Там, должно быть, завалялось что-нибудь в холодильнике, и если Гил проберется туда ночью, то меньше шансов, что его… как это сказала Сабби?.. опознают добропорядочные жители Лондона. Он все еще в бегах, напомнил себе Гил, и он должен думать так, как думают беглецы.

Гил собрал полосы меди, разбросанные по столу и по полу. Хотя они были всего лишь кусками мало что значащей копии уже известного документа, он все же осторожно поместил их в старый деревянный ларец, который вновь обернул одеялом. Пара полос, может, и прячется под расшвырянными телами, подумалось ему мельком, но у него не было ни времени, ни сил, ни выдержки, чтобы переворачивать мертвецов. Полиция наверняка распутает когда-нибудь все это дело. То, что он унесет прямые улики и предположительно не оставит других, может позволить ему выиграть несколько дополнительных дней.

«Разумеется, если они не сочтут, что я один все это устроил».

Если бы Сабби была жива, они бы, возможно, перекинулись шутками по поводу неуклонно растущего списка его преступлений. Теперь же, совсем неожиданно, перед ним замаячило реальное обвинение во множественном убийстве.

Задняя дверь в дом Сарками так и оставалась открытой. В ней болтались сломанные замки. Войдя внутрь, Гил подпер дверь каким-то комодом. Это создавало всего лишь иллюзию защищенности, но он сомневался, что за ним кто-то следил. По крайней мере, не на данном этапе. Кроме того, если кому-то приспичит причинить ему зло, достаточно посильней толкнуть в дверь, опрокинуть комод, и дело в шляпе. А в остальном сойдет и так.

Хумус засох, пита зачерствела, а холодный чай кто-то сильно пересластил. Но он был так голоден, что все это показалось ему самой вкусной едой, какая только может существовать. Гил расправился с первой порцией в одно мгновение и решил отдохнуть, прежде чем совершить следующий набег на кухню Сарками.