Дети Темнолесья - Роман Артемьев

— Ах да, поход ведь закончился… — Высокородный снизу вверх посмотрел на зятя. — Надеюсь, он прошел успешно?

— Как и всегда. Вы не могли бы уделить мне немного времени?

— Вы можете проводить меня в залу.

Аласгортиа обладал потрясающей коммуникабельностью. Любой связавший жизнь с секретной службой должен уметь общаться, но младший сын главы Волков, казалось, мог разговорить даже камень. С ним Торат всегда чувствовал себя легко. Дроу, рожденные после основания Темного Королевства, обращали меньше внимания на сословные перегородки, поэтому в разговоре между собой двое мужчин использовали менее формальную речь. Та дистанция, что ощутимо лежала между выходцем из младшего рода и знатными родичами его жены, рядом с Аласгортиа ощущалась слабо. Он оставался аристократом, рожденным править, — только власть свою не выпячивал.

— Примите мои соболезнования, высокий лорд. Хотя я был не очень хорошо знаком с Аласдииром, он производил на меня впечатление очень достойного дроу.

— Да, он тоже с уважением о вас отзывался. Его смерть — сильный удар и для меня лично, и для всех Волков.

— Надо полагать, столь же сильный, как и сегодняшний суд?

Аласгортиа экспрессивно всплеснул руками, быстро меняя положение пальцев «горе» в знаки «скорбь» и «гнев».

— Клянусь богиней — не знаю! Рудаэр носил меня на руках в детстве, учил владеть мечом и пел древние песни! В иных ситуациях я верил ему больше, чем родному отцу. Но абсолютно все доказательства указывают на него, и у нас нет оснований им не верить.

— Позвольте с вами не согласиться. — Торат слегка придержал шаг. — Так получилось, что я имел возможность прочитать выводы предварительного следствия, и они вызвали у меня ряд сомнений.

— Да? — Скепсиса в ауре высокого лорда хватило бы на шестерых. — И каких же?

— Ну например, найденный вашими дознавателями «оттиск силы» возле тела. Они утверждают, что убийце не хватило времени для проведения ритуала сокрытия. Но лорд Рудаэр не так давно преподавал в Академии Теней и наверняка знает о нашем способе полностью стереть следы пребывания в определенном месте. Необходим всего-то раствор валерьянки, мята и пара капель пустырника. Магия в составе почти не используется, поэтому хранитель замка обнаружить его не сможет. Если лорд заранее готовил убийство, то почему не вспомнил о простом и надежном средстве? Забыл? Все остальное он использовал просто блестяще.

— Любопытно. Что еще?

— Мать Рудаэра была наложницей лорда Аласриэля. Значит, по отцу он принадлежит к Волкам. Существует теоретическая возможность полностью скопировать его энергетическую составляющую незаметно для него самого. Правда, нужно принадлежать к высокому роду, находиться в близком родстве с жертвой и…

— Достаточно.

Аласгортиа внезапно остановился. Посмотрев на зятя с легкой иронией, он поинтересовался:

— Сколько времени вам потребовалось, чтобы сделать соответствующие выводы?

— Примерно сутки.

— Неплохо. Для новичка — очень хороший результат. — Лорд оглянулся по сторонам, проверил, не подслушивают ли их беседу, и легко продолжил: — Надо бы вас до конца процесса подержать в хорошо укрытой камере, но дочь мне не простит. Кроме того, вы не единственный, кто задается схожими вопросами. В роду, слава Ночи, хватает магов с неортодоксальным мышлением. Посему предлагаю сделку: вы молчите на суде, а я обещаю преподнести приятный сюрприз.

— Я опять вмешался в какую-то интригу? — Торат чуть не сплюнул на покрытый черным, дорогущим живым ковром пол.

От тестя, кажется, невольный порыв не укрылся, потому что он рассмеялся:

— Пока что нет. Пока что. В общем, идите в ложу, ничего не рассказывайте и ничему не удивляйтесь.

Пенаты Земли и Неба так часто использовались для проведения судебных заседаний и объявлений о различных неприятных событиях, что остряки переименовали их в Зал Боли. Название прижилось. Последний раз глава клана занимал вырезанный из куска черного гагата трон, формой похожий на волчью пасть, год назад, чтобы объявить достопамятный указ королевы. Сегодня повод был не менее печальный.

Небольшие, на три-четыре зрителя, ложи выстроились полукругом, тремя рядами, одна над другой. В высоту каждый этаж достигал едва ли не десяти метров. Внизу расселись в строгом порядке Волки — чем ближе к центру, тем более высокое место во внутренней иерархии клана они занимали. Центральная ложа предназначалась для наследника, его жены и детей, слева и справа шли места других членов правящей семьи. Рядом выше расположились места для вассалов и почетных союзников — если бы последних пригласили, — наконец, сиденья на самом верху предназначались для гостей и наблюдателей от других родов. Там же, под потолком, наиболее часто устанавливались караулы из гвардейцев, бдительно следящих за приглашенными. Стечение обстоятельств, не иначе: сегодня посторонних почти не было — только родня, немногочисленные представители вернейших вассалов и наблюдатели от прочих высоких родов. Магия замка создавала ровно столько мест, сколько требовалось, поэтому в проходах никто никогда не теснился и на ногах не стоял.

Старейшины клана уже заняли свои места по сторонам от трона, и сейчас Торат имел возможность в полной мере ощутить, отчего в Темном Лесу род Волка считается первым после королевского. Исходившая от десятка дроу мощь потрясала. Клан насчитывал девяносто шесть членов, не учитывая детей, — каждый являлся сильным магом, но старейшины словно вышли за предназначенные живой материи пределы. Обычно они скрывали свои силы, прятались за масками обычных, только долго живших, эльфов. Сегодня щитов не было. Может, расслабиться решили?

Фривольная мысль сбила торжественный настрой, Торат невольно улыбнулся. Сидевшая рядом жена немедленно сделала страшные глаза, не решаясь на более открытое проявление чувств, и почти сразу продолжила объяснять Аласдику:

— Нет, лорд Рудаэр не преступник. До тех пор, пока его вина не будет доказана, его нельзя так называть.

— Стражники говорили, что если дело дошло до открытого суда, то сомнений у старейшин не осталось, — поделился подслушанным маленький маг.

Стыда за «недостойное представителя древнего и благородного рода поведение» он не испытывал, ибо добывать полезную информацию его в равной степени учили и отец, и мать.

— Возможно.

Аластесс настороженно переглянулась с мужем. Она так и не смогла найти ответ на простой, первым возникший в голове вопрос, отчего теперь мучилась. Действительно, зачем устраивать суд? Репутация рода от публичного процесса сильно пострадает. Выносить свои внутренние дела на всеобщее рассмотрение не принято — обычно решение принималось внутри узкого круга посвященных. Провинившегося наказывали ссылкой в деревню или лишали части доходов, иногда он погибал в результате «несчастного случая» — в зависимости от тяжести проступка. Аристократы почти не практиковали изгнания из рода, опасаясь утечки родовых секретов и тайн. Почему сейчас Аластор изменил привычной практике?