Странная неожиданность - Борис Владимирович Попов

– Тебе что, больше деньги тратить не на что?

– А на что мне их тратить? Кормить кормят, переночевать есть где. А вдруг убьют завтра с вами за компанию, никаких денег и не понадобится.

– Не ходи с нами, останься в       Киеве – целее будешь, – предложил я.

– С голоду тут подыхать? В деревню я вернуться не могу – сгорело все, а городских умений у меня нету никаких, работы не сыщешь. Да и жить тут негде, а скоро зима. Без вашего похода проруха мне полная. И маменьки со мной нет – она ловкая и рукастая, вдвоем бы прожили и в Киеве, а один я тут пропаду.

Парня было жалко, вдруг погибнет ни за грош? Молодой совсем, жизни еще не видел. В голову пришла неожиданная идея.

– А ты матушку свою поискать не хочешь?

– До Константинополя далековато будет…

– Вас же грабили и жгли за два-три дня до нашего прихода?

– Ну да.

– Оказывается здесь, в Киеве, тоже теперь есть невольничий рынок, и князь работорговле потворствует.

– Наш князь? Не может быть! Они тоже наши, русские люди!

– Еще как может. Скажут, что она либо денег должна, либо из крепостных.

– А она…

– А что она скажет, на это всем наплевать. Похитители продают, перекупщики дальше погонят – всем лишь бы выгоду поиметь. Думаю, невольников сразу в Византию не гонят: их кормить надо, часть заболеет, часть перемрет по дороге – сплошной убыток. Наверняка их тут какое-то количество пытаются сбыть, самое меньшее с неделю ими торговать будут.

– Так маму угнать еще не успели?

– Скорее всего.

– Господи! А денег совсем нету! Выкупить не на что!

– Я тебе денег дам, не печалься. Лишь бы нам ее найти.

– Хоть бы, хоть бы найти!

Паренек вскочил, начал метаться по комнате.

– Хозяин, я даром с вами куда хошь пойду, только выкупи маму!

– Завтра, все завтра. А сейчас собирайтесь – переезжаем.

– Куда?

– Туда, где тебе вчера изыски начали показывать.

Организовав народ, пошел складываться и сам.

– А зачем нам переезжать? – поинтересовался Богуслав, – послезавтра уж уходим.

– С волхвами местными надо еще потолковать. Разобраться хочу, почему черные так про прилет камня толкуют, а они эдак. Не люблю непонятного в важных делах – полная ясность должна быть. Да и с Василисой, если вдруг поймаем, непонятно, что делать.

– Внушим чтоб Невзора убила!

Я покачал головой.

– Не получится.

– Почему это?

– Нельзя человеку внушить, чтобы он или она сделали что-нибудь противоречащее главному в душе.

– А что в этом такого, чтобы черного кудесника убить? Эта ведьма убивать не боится – вон как ловко меня кинжалом в сердце ткнула.

– И мне также легко воткнет. А Невзора не тронет.

– Почему?

– На черных волхвах и на ведьмах лежит страшное заклятие – убьют если друг друга, и сами тут же погибнут, и весь род убийцы перемрет.

– Вот оно что… Тогда отведем в сторонку, и как овцу зарежем!

– Давай лучше сегодня с Захарием посоветуемся – может чего дельное присоветует.

– Может быть…

У Павлина нас встретили как родных. Емельян привычно отправился на сеновал, остальных разместили в доме – Матвея подселили к Венцеславу, а нам с Богуславом выделили отдельную комнату. Протоиерей пристроился по соседству с двумя пожилыми иногородними волхвами. Обосновавшись, мы отправились на кухню – решать непонятные, но животрепещущие дела с Захарием и Павлином.

– А что за гости у тебя? – спросил я хозяина дома.

– С Углича и Вышгорода сегодня подошли, принесли денег в помощь нам. Ватаги они отрядить не могут – не из кого, сами пойти не могут, так хоть чем-то помочь. Ладно. Вы поговорить о чем-то хотите?

– Именно.

Мы расселись вокруг стола.

– Я хотел спросить, почему такая разница в мнениях о том, что будет после падения камня на Землю? И там волхвы, и тут волхвы, неважно черные или белые, а такие разные мнения об исходе катастрофы.

– Они не берут в расчет того, что камень необычный. Небесный булыжник всегда или каменный, или металлический, убыток только от веса и размера, а этот совсем другой. От обычного камня разрушения только от удара, а этот взрыв даст страшной силы, разрушит саму Землю – ответил Павлин.

– Из чего же он слеплен? – недоумевал я, усиленно вспоминая все о небесных телах и думая, что метеоритной взрывчатки аж до 21 века не замечено.

– Это странное вещество. У нас оно может существовать, только не прикасаясь ни к чему. Если до чего-то дотронется, сразу взрыв. И остановить ее столкновением с другим камнем на расстоянии лучше и не пробовать – все перекосит и перевернет в Солнечной системе, ничто живое не уцелеет. Вот это и будет Армагеддон. А ударит в Землю, ее разорвет на части. Вот этим камень и опасен, а не размером и весом. Отвести его нужно в сторону. И не просто отвести, а чтобы улетел далеко за пределы солнечной силы, перестал возле наших планет вертеться.

– Кто же может знать, куда его нужно направить? Не дельфины же?

– Дельфины для усиления общей мощи нужны, вас дойдет мало – несколько человек, волхвов всего трое, не густо для такого дела. А у морских обитателей с такими способностями каждый второй, созовут своих, враз соберутся в большую стаю.

Куда отшвырнуть камень, может сказать только Омар Хайям – он и видит не хуже самых сильных из нас, и звездочет, каких поискать, и математик известный. Других таких в мире нету. Как волхв он, конечно, слабенький, но это неважно, главное – ума палата. Да сам араб с дельфинами нипочем не столкуется, нужна ваша помощь.

То есть дойдете до моря, договоритесь с тамошними обитателями и идите Хайяма искать. Пока по чужой стране бродите, дельфины помощь соберут. Дело-то вроде нехитрое, но хлопотное.

– А если учесть, что люди с дельфинами за тысячу лет и близко не столковались, хотя наверняка в этом деле и волхвы поучаствовали, а по пути нас черный кудесник поджидает, то хлопот больше, чем полон рот, – меланхолично заметил я. – А чего там с кедровой рыбкой?

– Я тебе ее в последний день хотел отдать, постоянно о ней думаю, чтобы не забыть.

– Ты ее забудешь отдать, я забуду взять – в последний день всегда так бывает. Люблю сложиться заранее, чтобы взял вещички, встал и пошел.

– Для этого и есть русский обычай: посидеть на дорожку! – запротестовал Захарий. – Посидел, подумал, все что надо вспомнил.

– Посидел, подумал и вспомнил, что забыл вас перецеловать на прощанье, – ехидно заметил я, – с тем в поход и отправился. Можно еще жену