Гордость и гордыня - Джейн Остин

Миссис Беннет не спускалась вниз целых две недели, но в этот счастливейший день она вновь заняла свое место во главе стола и угнетающе ликовала. Ее торжество не омрачала даже тень стыда. Замужество дочери, заветнейшее желание ее сердца с той поры, как Джейн исполнилось шестнадцать, теперь должно было вот-вот свершиться, и она была способна думать и говорить лишь о таких атрибутах светских браков, как дорогие материи, новые экипажи и прислуга. Она придирчиво перечисляла все окрестные усадьбы, прикидывая, какая больше подойдет ее доченьке, и не зная, да и не задумываясь о том, каким доходом будут располагать молодожены, большинство отвергала, как недостаточно завидные или не слишком обширные.

— Хэй-Парк, пожалуй, будет неплох, — говорила она, — если Голдинги оттуда съедут; а то большой дом в Стоуке, будь там гостиная пошире, но от нас до Эшворта слишком далеко! Я не вынесу, если меня с ней будут разделять десять миль. A что до Палвис-Лоджа, так чердаки там ужасные.

— Супруг позволял ей болтать без умолку, пока в столовой были слуги. Но едва они удалились, как он сказал ей:

— Миссис Беннет, прежде чем вы снимете для ваших сына и дочери любой из этих домов или их все, нам следует понять друг друга. Есть дом, в который доступ им закрыт. Я не стану потакать легкомыслию обоих, принимая их в Лонгборне.

Последовал долгий спор, но мистер Беннет твердо стоял на своем, а потому вскоре завязался еще один, и миссис Беннет с изумлением и ужасом узнала, что ее супруг не даст дочери ни единой гинеи на покупку гардероба, приличного ее новому положению замужней дамы. Он утверждал, что она не получит от него ни единого знака родительской любви, каким бы ни был повод. Миссис Беннет просто не могла этого понять. В ее голове не укладывалось, как он в своем гневе мог дойти до того, чтобы отказать дочери в том, без чего ее брак будет выглядеть как бы не состоявшимся. Она всеми фибрами души ощущала, какую страшную тень отсутствие новых туалетов бросит на бракосочетание Лидии, и нисколько не стыдилась ее бегства и того, что она прожила с Уикхемом две недели до этого бракосочетания.

Элизабет уже глубоко сожалела, что в минуту горя и растерянности призналась мистеру Дарси в своих опасениях за сестру. Если брак Лидии вот-вот придаст бегству надлежащее завершение, появлялась надежда скрыть его неблагоприятное начало от всех, кто не был в него посвящен.

Она не опасалась, что он кому-нибудь проговорится. Не было человека, чьей сдержанности она доверяла бы более, но в то же время не было никого, чья осведомленность об эскападе ее сестры причиняла бы ей больше страданий. Однако не из-за того, чем это грозило ей самой. Будь брак Лидии заключен по всем правилам приличия и благопристойности, мистер Дарси все равно не захотел бы породниться с семьей, прошлые возражения против которой теперь усугубляло их новое родство с человеком, вызывающим у него столь заслуженное презрение.

Она не сомневалась, что эта новая родственная связь заставит его отшатнуться. Желание заслужить ее расположение, в которое он заставил ее поверить в Дербишире, не могло выдержать подобного удара, это было очевидно. Она чувствовала себя униженной, она горевала, она раскаивалась, хотя сама не понимала в чем. Она не хотела лишаться его пылкого чувства к ней — теперь, когда уже больше не могла ни на что надеяться. Она хотела хоть что-нибудь узнать о нем — теперь, когда это уже не представлялось возможным. Она больше не сомневалась, что могла бы найти с ним счастье — теперь, когда им вряд ли предстояло встретиться еще раз.

Какое торжество он испытал бы, часто думала она, если бы узнал, что предложение, которая она столь гордо отвергла всего четыре месяца тому назад, теперь было бы принято с радостью и благодарностью! Она не сомневалась, что в великодушии он равен самым великодушным представителям своего пола. Однако ангелом он все-таки не был, а потому не мог бы не почувствовать торжества.

Теперь она начала понимать, что натурой и достоинствами он подходил ей больше кого бы то ни было. Его ум и характер, хотя и не были скажи с ее собственными, отвечали всем ее пожеланиям. Это был бы союз счастливый для них обоих. Ее веселость и живость смягчили бы его сдержанность, а его проницательность, образованность, знание света сулили ей куда более важные блага.

Но теперь столь удачный брак не преподаст восхищенной толпе примера истинного супружеского счастья. Его сделал невозможным брачный союз совсем иного рода, который в самое ближайшее время будет заключен ее сестрой.

Она не могла вообразить, откуда у Уикхема и Лидии возьмутся средства, чтобы жить хотя бы в скромном достатке. Но зато она легко могла себе представить, как мало подлинного счастья достанется супругам, которые вступили в брак только потому, что их страсти оказались сильнее их добродетели.

Мистер Гардинер вскоре снова написал зятю. B ответ на благодарности мистера Беннета он коротко заверил его, что всегда готов способствовать благополучию своих родных, и заключил настоятельной просьбой никогда больше об этом не упоминать. Однако главной целью письма было сообщить им, что мистер Уикхем решил оставить службу в территориальном полку.

«Едва Уикхем согласился на брак, я очень сильно желал именно этого, — добавил он. — Полагаю, вы согласитесь со мной, что ему следует расстаться с ***ширским полком и ради себя самого, и ради моей племянницы. Мистер Уикхем предполагает поступить в регулярную армию, и среди его прежних друзей еще есть такие, кто может и хочет помочь ему в этом. Ему обещали чин прапорщика в полку генерала NN, в настоящее время расквартированном на севере. Очень удачно, что они будут находиться так далеко от этой части страны. Он как будто образумился, и я уповаю, что среди новых людей, где им обоим легче скрыть свои прошлые безрассудства, они будут более осмотрительны. Я написал полковнику Фостеру, осведомляя его о положении дел, и попросил, чтобы он успокоил всех кредиторов мистера Уикхема в Брайтоне и его окрестностях, заверив их в скорой уплате его долгов, за которую я поручился. Не возьмете ли вы на себя труд заверить в том же его меритонских кредиторов, список коих прилагаю с его слов. Он сообщил про все свои долги, и надеюсь, что он нас не обманывает. Хаггерстон получил наши указания, и через неделю все завершится. Затем они отправятся в его новый полк, если только не будут приглашены заехать сначала в Лонгборн. От миссис Гардинер я знаю, что моя племянница очень хотела бы повидать вас всех, прежде чем надолго расстаться с югом страны. Она здорова и просит всем вам кланяться, а особливо своей матушке. Ваш и т. д.

Эдв. Гардинер».

Мистер Беннет и его дочери увидели все преимущества того, что Уикхем покинул ***ширский полк, на которые намекал мистер Гардинер. Однако миссис Беннет отнюдь не была довольна, Лидия поселится на севере именно тогда, когда ее общество сулило ее матери столько радости и гордости! Ведь она отнюдь не отказалась от надежды, что они поселятся в Хартфордшире. Это было тяжким разочарованием. И к тому же такая жалость, что Лидию разлучают с полком, где она была знакома со всеми и имела стольких друзей!

— Она так любит миссис Фостер, — вздыхала маменька. — Такая жестокость разлучить ее с ней. А молодые офицеры, которые ей так нравились! B полку генерала NN офицеры могут и не быть такими душками.