Я.Жизнь - Нина Опалько

Выходят они в слабо освещенном коридоре. Синхронно включают карты на визуальное поле.

– Сначала сюда, – показывает Гагарин на объект, и тот синхронно подсвечивается у Лайка.

– За одеждой?

Парень кивает и сразу начинает движение. Лайк тащится следом. Поворот, еще поворот. Куда он залез? И не сиделось же, не ваялось персональных помощников. Объект на карте все ближе. Вот и дверь. Они заходят. Повезло – ни души. На полках аккуратно сложены стопки одежды. Гагарин пробегается по ярлыкам быстрым взглядом, берет брюки, рубашку, пиджак – и бросает Лайку.

– Твой размер, надевай.

Пока Лайк борется с чертовой уймой пуговиц, Гагарин уже успевает одеться и вновь включить карту для обоих.

– Теперь самое сложное. Сюда.

Они вновь пробираются коридорами, и Лайк то и дело поглядывает на часы. Запас еще есть. Новая дверь уже «радует» замком. С возможностью ввода кода, к счастью – предусмотрели на случай сильных ранений. Код им Алиса оставила, остается надеяться, что его не сменили. Гагарин задерживает дыхание и вводит комбинацию. Дверь послушно распахивается, и оба с облегчением выдыхают.

– Надеюсь, наши глушилки работают стабильно, – выражает надежду Лайк, – Если при переодевании ничего подозрительного мы не делали – подумаешь, два парня заскочили с другого входа, то вход в оружейную явно незамеченным не пройдет.

– Должны работать стабильно и прокручивать три секунды съемки до того, как мы зашли. Надеюсь, тут никто не ходил, и никакая муха не летала. Знал бы ты, сколько людей на этом прокололось, – пока он говорит, сам внимательно осматривает полки с оружием, кажется, ищет что-то определенное.

– На мухах?

– Не поверишь – но да. Гадкие создания. Вот, нашел!

Он протягивает Лайку миниатюрный продолговатый предмет.

– Что это?

– Дарпа-три тысячи. Прожигает четыре метра бетона с пятиста метров.

– Жаль, что этот фоедератор не из бетона, да? Еще что-нибудь есть такое же компактное, но другого вида поражения?

– Тут где-то были микробомбы. Даже если не уничтожит прибор, убьет ту тварь.

– Годится, давай парочку.

Гагарин передает Лайку оружие, и сам прихватывает парочку экземпляров.

На выходе из оружейной Лайк спрашивает:

– А ты не задумывался, зачем Алисе в корпорации целая оружейная?

– Затем, что я знаю только двух параноиков в мире. И у одной из них огромное состояние.

– А кто второй?

Вместо ответа Гагарин оборачивается и многозначительно смотрит. Когда они оказываются в скрытых коридорах, настает пора разделяться. Гагарин будет пробираться к персональному пульту управления, который Алиса – спасибо еще раз ее паранойе – держит за собственным кабинетом. А Лайку предстоит пробираться в главный зал.

Он старается скользить бесшумно, следует неотступно за указателями, которые ему показывает в дополненной реальности карта. Несколько раз ему приходится пересекать основные коридоры Я.Корпорации, и каждый раз его окатывает волной страшного предчувствия, что вот сейчас его схватят, засунут в бионика, да присоединят к единому счастливому разуму – казни страшнее он выдумать не может. Но, к счастью, коридоры безлюдны. Все служащие уже наверняка собираются в главном зале, до церемонии остается всего полчаса.

Он поднимается этаж за этажом, клянет слабое человеческое тело, бредет коридорами. И, чем ближе он к цели, тем чище становится его разум. За десять минут до расчетного времени прибытия в точку ожидания мысли его замедляются, приходит какое-то странное отрешение: просто очередное дело, просто надо сделать свою работу – и все. Просто. Именно так все ощущается, когда речь заходит о работе. С тоской мелькает мысль о том, что он бы сейчас с удовольствием повозился бы с созданием какого-нибудь сознания, а не крался, как вор, по темным внутренним коридорам корпорации. Только вот какой-то гадкий голосок нашептывает, что это не так. Что ему нравится этот риск, это хождение по краю.

Фух, остается последний участок. Но сейчас его проходить не имеет смысла. Лайк выскальзывает из потайной двери и останавливается за колонной. До церемонии еще пятнадцать минут, а ему надо зайти в последние, чтобы не сталкиваться со служащими. Впрочем, последних довольно мало. Проходят изредка по одному или по двое, и за десять минут ожидания он успевает насчитать всего семь человек.

Для верности он ждет еще три минуты. И только тогда отделяется от тени колонны, в которой скрывался все это время. Заходить с опозданием слишком рискованно – можно привлечь к себе лишнее внимание. Он идет и всеми силами старается придать своей походке деловито-спешащий стиль, что тяжело после такого долгого прокрадывания. Вот она дверь, надо только взяться за ручку и войти. Он уже протягивает руку, как слышит сзади пораженный оклик:

– Лешка?

Он поворачивается и ноги едва не подкашиваются. Кристина. В сознании. Такая же, как и всегда.

– Лешка! – кидается он к нему, – Что ты делаешь в корпорации? Я думала, мы встретимся позже, уже после объединения.

Он стоит ошарашенный и не может вымолвить ни слова. Она говорит нормальным голосом и уж точно не выглядит порабощенной. И, кажется, ее начинает беспокоить его молчание:

– Эй, ты чего? Не ожидал меня увидеть? Нас недавно привезли с Титана, у нас там был какой-то сбой, и мы все вырубились. Я пыталась тебя предупредить, что я уже на Земле, но не смогла дозвониться. Да это уже и не важно, да? Совсем скоро у нас будет общая связь без всяких сетей.

– Что? – спрашивает он, и его голос предательски срывается.

Она начинает смотреть на него совсем другими глазами.

– Ты что, не знаешь про объединение? Она пришла для того, чтобы помочь нам. Рассказала и даже показала то, что случится с человечеством, если мы не объединимся. Как ты можешь не знать? Ты же идешь на церемонию.

В голове лихорадочно бьется мысль: «Надо сказать что-то путное». Но вместе с ней бьется еще сотня вопросов, так что ничего не выходит. Что с Кристиной? Почему она так радуется? Ее разум захвачен? Поврежден? Или – самый худший вариант – она в себе и действительно верит во всю эту пургу?

– Я только что прибыл. Почти ничего не знаю. Но знаю, что должен быть здесь.

На ее лице отражается расслабление.

– Пойдем, я тебе все по пути расскажу, а то опоздаем.

С этими словами она берет его под руку. И тут меняется в лице, отшатывается.

– Ты что? В биологическом теле?

Он молчит, а она в ужасе зажимает рот ладонями. Он видит, как шестеренки крутятся у нее в голове.

– Ты… – она задыхается и добавляет жалобно, – как же так, Леш? Тебя же теперь утилизируют.

– Убьют. Называй своими именами.

– Нет, умоляю тебя, еще не поздно! Скорее,