Ключ - Саймон Тойн

Конечная остановка.

На душе стало спокойно, он был полностью удовлетворен. Как только ящик погрузят на платформу Вознесения, как только звоном колокола он даст знать, что можно ее поднимать, возложенная на него задача будет выполнена.

Будет за-вер-ше-на.

Это слово, безукоризненное и по форме, и по смыслу, было одним из его самых любимых. Даже когда его просто произносишь, весь речевой аппарат работает слаженно и четко, а на губах еще долго остается довольная улыбка. Именно так чувствовал это Дик, когда, сидя в тюрьме, впервые открыл для себя слово Божие и тем наполнил пустовавший до той поры сосуд своей души.

Кабина замерла на месте, и Дик вошел в павильон погрузочной площадки; вдоль стен тянулись полки, с одной стороны выстроились ручные тележки с электромоторами — в ночное время они подзаряжались. Полки стояли пустыми — подвоз товаров еще не начался. Шаги Дика гулко отдавались в пустом помещении, отражались эхом от стен, а потом к ним добавилось похожее на трели сверчка жужжание мотора: Дик взял одну из малых тележек и пошел с ней к кабинке фуникулера. Положил на тележку ящик и направился к выходу с площадки.

Холодный ночной воздух обдал Дика, когда он покинул павильон и стал подниматься по пологому пандусу к крепостному валу. Платформа Вознесения была прямо перед ним — только перейти по деревянному мосту. Дик шел туда, наслаждаясь одиночеством и испытывая глубокое удовлетворение от почти завершенной работы. Но стоило ступить на мост — и все пошло кувырком.

Сначала он услышал торопливые шаги, приближающиеся к нему по высохшим каменным плитам, — судя по звуку, там было человека три или четыре. Дик инстинктивно развернулся, опуская руку в карман пиджака за пистолетом, но тут его ослепил яркий белый свет.

— Джеймс Харрис, «Уорлд ньюс». Что там у вас в ящике?

Под ослепительно сияющей лампой Дик разглядел краешек объектива телекамеры и губчатый наконечник протянутого микрофона. Он подумал, не разбить ли выстрелом лампу, а потом сцепиться с теми, кто держит всю эту аппаратуру, но голос рассудка заставил его не спешить. Скорее всего, камера передает изображение куда-то, а может быть, даже ведет прямую трансляцию.

Он сунул руку с пистолетом обратно в карман, но прыткий оператор успел заметить оружие и на секунду дал крупный план.

— В ящике ничего нет, — выговорил Дик. — А у вас нет никакого права находиться здесь.

— Я дал им разрешение! — Из темноты появился человек, одна рука которого была на перевязи, а другой он держал полицейский значок.

Полиция и журналисты. Теперь все пойдет наперекосяк.

Ничего не остается, как плюнуть и сделать ноги.

Дик шагнул к камере, улыбаясь во весь рот и поднимая руки в знак того, что сдается. Оператор отступил назад, но немного замешкался. Дик молниеносно опустил руку, выбив камеру. Она упала на дорогу, послышался звон стекла — это разбилась лампа, укрепленная на камере, — и все вокруг снова погрузилось во тьму. Тогда он бросился на полицейского.

Острая боль пронзила руку Аркадиана, когда неизвестный напал на него и сильным ударом сбил с ног на каменные плиты. Инспектор извернулся, заново мучая раненое плечо, и потянулся к пистолету. Но массивная фигура нападавшего уже исчезла за углом павильона погрузочной площадки. Ушел. Гнаться за ним никто не собирался — журналистов куда больше занимала главная часть обещанной им эксклюзивной истории.

Оператор подобрал камеру и навел ее на крышку ящика, а репортер стал открывать ящик, быстро комментируя свои действия.

Аркадиан с трудом поднялся на ноги. Ему хотелось броситься в погоню за нападавшим, но он еще не окреп для того, чтобы бегать, а потому подошел к ящику, молясь Богу, чтобы там все оказалось в порядке.

Крышка подалась, слетела и со стуком ударилась о землю.

Лив лежала на боку, завернутая в одеяла и перебинтованная, как те мумии, что в шутку делают на Хэллоуин. Репортер засыпал ее вопросами, но уже было ясно, что девушка находится под наркозом. По крайней мере, Аркадиан надеялся, что именно это, а не что-нибудь похуже не дало ей проснуться, несмотря на весь предшествующий шум. Инспектор протянул руку и прижал пальцы к ее шее.

Жилка пульсировала.

Девушка жива.

Драган, словно беспомощный божок, наблюдал, как на его глазах разыгрывалась вся эта драма. Едва вспыхнул яркий свет, а затем погас после удара могучего кулака, он понял, что его ждут нешуточные неприятности.

Драган видел, как ящик окружили посторонние люди, как слетела крышка, и почувствовал поднявшуюся в глубинах души волну, когда его взору предстала свернувшаяся внутри фигура. Она так притягивала, что Драгану пришлось ухватиться за стену пещеры, чтобы не свалиться через люк с обрыва. Как же близко она от него — и в то же время как далеко, чтобы принести ему хоть какую-то пользу! Драгану хотелось плакать, бесноваться и даже убить кого-нибудь. Но все, что было в его силах, — это лишь молча смотреть на удаляющихся незваных пришельцев, которые уносили с собой девушку.

Аркадиан не отпускал Лив на протяжении всей дороги, пока они ехали по ухабистым улочкам Старого города: здоровой рукой он обнимал ее как заботливый отец, старающийся успокоить ребенка, а больная рука отзывалась болью на каждом ухабе.

Они ехали в «луноходе», на каких доставляли к священной горе стариков и инвалидов. Аркадиан с горечью подумал, что в данную минуту ему походит и то, и другое определение. Репортер сидел за рулем, а оператор высматривал дорогу в объектив камеры, как солдат в патруле. На разговоры не отвлекались, памятуя о том, что великан, которого они захватили врасплох, может бродить где-то поблизости. Возможно, он прячется в темноте, готовя им засаду.

К тому времени как они добрались до подножия холма, Лив начала подавать признаки жизни — наверное, тряска в пути способствовала ее пробуждению. Аркадиан набрал кодовый номер на панели замка ворот и, когда стальная створка поползла вверх, улыбнулся: вторая часть разработанного ими плана по спасению Лив тоже вступала в действие.

— А что здесь делает «скорая помощь»? — удивленно спросил репортер.

— Это я вызвал. Не был уверен, что заложница не пострадала. Притормозите у задней двери, а я попрошу, чтобы ее быстро осмотрели, — надо убедиться, что все в порядке, прежде чем вы сможете беседовать с ней.

Репортер подвел машину к припаркованной «скорой помощи» и довольно резко ударил по тормозам, демонстрируя свое недовольство. Они с Аркадианом договорились, что их канал получит эксклюзивное право на интервью, а теперь это интервью ускользало.

Открылась дверь «скорой», оттуда появился тощий бледный мужчина с черными волосами до плеч и двинулся к ним. Поравнявшись, опустился на колено, стал щупать запястье Лив.

— Пульс слабый, — отметил он почти сразу. — Давление низкое. — Он приподнял одно веко Лив и посветил тонким лучом фонарика, потом проделал то же самое с другим глазом. — Зрачки сужены, но реагируют. Похоже на отравление барбитуратами. Я должен дать ей кислородную подушку, поставить капельницу и немедленно отвезти в больницу. Там выяснят, что именно ей ввели, и начнут постепенно выводить из этого состояния.