Браки между зонами три, четыре и пять - Дорис Лессинг

Потому что теперь путешественницы уже окончательно убедились, что им не следовало сюда приезжать.

Так или иначе, цель была достигнута: они отыскали Эл-Ит, хотя им тут даже негде было переночевать, эта деревушка была слишком мала, и в ней не оказалось постоялого двора.

Эл-Ит отправилась к хозяевам и испросила позволения для своих гостей переночевать хотя бы в саду, под открытым небом, ведь был конец лета. Им разрешили, и еще разрешили есть все фрукты, какие захотят.

Так и получилось, что двадцать женщин вместе со своими собственными детишками и сыном Эл-Ит провели на ночь прямо на траве фруктового сада, под теплым небом.

Надо сказать, что в ту ночь женщины впервые с тех пор, как уехали из дому, попали в знакомую им обстановку — почти знакомую. Потому что в Зоне Четыре не было таких богатых садов, и даже некоторые фрукты были им неизвестны.

Гостьи рассказали Эл-Ит о новых порядках в Зоне Четыре, о ее бывшем муже, постаравшись как можно тактичнее упоминать о новой королеве, известной им по слухам, с которой Бен Ата, что ни говори, все-таки проводил немало времени. Они рассказывали о том, что их страна уже почти преодолела нужду, что теперь склады и амбары потихоньку наполняются урожаем. Во всех подробностях описывали, как рос малыш Аруси, который в этот момент спал на коленях Эл-Ит, и чем он болел.

Но только долгое время спустя они заговорили о самой Эл-Ит, спросили, что она тут делает, — изгнанница из своей прежней жизни. Потому что они уже все поняли и сделали определенные выводы.

Они сами всей душой жаждали попасть в эту страну, Зону Три, поэтому прекрасно поняли, что для Эл-Ит так же естественно всем сердцем хотеть оказаться в стране более высокого порядка, вход в которую легко увидеть, стоит только поднять голову.

И странным казалось этим женщинам, что они сидят тут, на низкой душистой траве, и вместе с Эл-Ит смотрят вверх, как когда-то, давно уже смотрели на удивительные горные вершины Зоны Три. Они чувствовали себя не готовыми и не вправе еще оказаться даже в этой стране, в Зоне Три, тогда как она уже досыта ею наелась и рвалась куда повыше. Они все это поняли. Хотя и не могли представить себя на месте Эл-Ит.

Этот сюжет особенно любят наши художники: при этом они обязательно украшают свои картины изображением полной желтой луны, располагая ее рядом с головой Эл-Ит или чуть позади. Иногда еще изображают очаровательный полумесяц и парочку ярких звезд на небе. И часто добавляют большого павлина, от мерцающего хвоста которого сад наполняется загадочным светом.

Но в целом это все-таки соответствует действительности, и я подробно рассказываю об этом сюжете потому, что это последняя реалистическая, доподлинно известная нам сценка из жизни Эл-Ит. Потому что дальше остается только строить догадки.

Мы все это время говорили о том, что Эл-Ит была великая и любимая народом королева, а потом она вдруг… нет, вовсе не отвернулась от своей страны. Она от нее не отреклась. Хотя проще и драматичнее было бы считать, что да, отреклась. Но все было гораздо сложнее. И, если взглянуть на картину, то создается такое впечатление, будто душа Эл-Ит уже живет, хотя бы частично, где-то там. И это — суровая правда. Слишком сухая. Даже оскорбительная; приходится поверить, что эта особа все больше презирала сердечность и удовлетворенность обыденного существования, хотя, если смотреть на Эл-Ит со стороны, непредвзято, вроде бы нет никаких внешних проявлений ее внутренних изменений и духовного роста, — точно так же непосвященный и не подозревает, что происходит внутри кокона. Но мы сознательно смягчаем некоторые факты, и это необходимо, это простительно нам, авторам песен, летописцам и портретистам.

Например, вспомним о ее коне Йори. Эл-Ит не вернулась в Зону Четыре, и это установленный факт. Никогда больше не бил барабан для нее. Она прислушивалась долгое время, и — ждала, и боялась услышать, — считала, что сделала ошибку, уехав сюда, перейдя на эти высшие уровни, спряталась от ответственности. Но, в конце концов, утешала она себя, всегда можно уехать. И в глубине души Эл-Ит искренне тосковала по мужу. Но все эти ее противоречивые надежды и желания так ни к чему не привели. Потому что на самом деле случилось нечто совсем иное, и гораздо позже: после многочисленных превратностей судьбы ее сын надолго приехал с визитом в Зону Три. Однако ему в основном пришлось проводить время с Мурти. Так были обмануты ее ожидания… или надежды… а может, никаких ожиданий и надежд и не было, потому что Эл-Ит чувствовала все больше и больше, что ей никто ничем не обязан.

Одно из наиболее популярных изображений Эл-Ит — как она скачет вниз в Зону Четыре, и в седле перед ней сидит мальчик, уже лет шести. Бен Ата, улыбающийся и на все готовый, изображен где-то на заднем плане, так что на картине доминирует ее фигура. Они ведут за собой группу детей, уроженцев Зоны Четыре, которые возвращаются из учебной поездки в Зону Три. На картине эти ребятишки смахивают на маленьких дикарей, с готовностью воспринявших укрощение. Эл-Ит сидит верхом на Йори. Нет, ее любимый конь изображен не точно, — художники постарались внести некоторые изменения в его облик, чтобы их не осудили. Можно сказать, что Йори вовсе не умер: есть такие смерти, которые сознание обывателя не воспринимает как реальность. И, конечно, тысячи коней стали называть его именем.

Еще один персонаж воспроизведен в виде, далеком от реальности, — это Дабиб, ее почему-то чаще всего изображают в виде профессиональной сказительницы. Хотя на самом деле все было иначе.

Ранним утром, когда почти все женщины уснули и Эл-Ит дремала, свернувшись клубочком в траве, Дабиб, которой печаль не давала заснуть, тихонько напевала про себя:

Мое сердце громко бьется,

И через равнину скачет,

Я смотреть назад не стану

На того, кто горько плачет.

Там вдали осталось тело,

В мягкой нежится постели,

А я верхом на гордом звере

Только в эту скачку верю.

Научусь любить я голод

И суровый встречный ветер,

Пусть ускачет сердце в горы,

Позади оставив тело…

— Что это ты поешь? — Эл-Ит выпрямилась, стряхивая с себя сон.

— Это новая песня.

— Понятно, я ее еще не слышала. Откуда она?

— Она из пустыни. Из Зоны Пять, — извиняющимся тоном сказала Дабиб.

— Вот откуда… — Эл-Ит опустилась на колени и наклонилась вперед, крепко сцепив руки перед грудью.

И Дабиб не могла не улыбнуться:

— Ох, до чего ты сильно изменилась, Эл-Ит!

Она никак не могла удержаться, не напомнить Эл-Ит, какой она впервые приехала туда, к ним, — как будто это воспоминание могло повлиять на настоящее.

Как будто улыбчивость и обаяние той королевы могли послужить упреком нынешней Эл-Ит, стоявшей сейчас на коленях на траве, на фоне снежных пиков необитаемых гор, — немолодую исхудавшую женщину, которую, казалось, сжигало изнутри невидимое пламя.