Упрямый доходяга - Харитон Мамбурин

— Мастер Магнус Криггс, — взял слово так же скрывающийся за капюшоном Ахиол, — У Совета сейчас масса важных дел, необходимо принять множество решений, но первым делом мы решили разобраться с вами…

— «Разобраться» звучит не очень обнадеживающе, — неосторожно заметил я под влиянием трех литров пива.

— Все обвинения в ваш адрес, прозвучавшие под сводами этого зала, признаны ничтожными! — голос бога внушительно зарокотал, заставляя утихнуть пару шепотков, — Вы ничего не выгадали из всей этой трагедии, а лишь честно и методично исполняли возложенный на вас долг в меру его понимания! У Хайкорта нет к вам претензий!

Сделав внешне морду кирпичом, мол «а как иначе-то?», внутри я выдохнул так и не залитое алкоголем напряжение. Шансы, что в этом мутном и гадком деле мог быть замешан Основатель, решивший прикрыться мной, были совсем не малы! Однако, прокатило…

— Совет принял также во внимание озвученные вами пожелания, которые и собирается удовлетворить по мере сил, — снизил тон с торжественного на повседневный мэр, кивая сидящему недалеко от меня типу, а затем слегка ехидно добавляя, — …и в меру понимания, разумеется.

Тип, которому кивнули, протянул вперед руку, сжатую в кулак, выкладывая на стол перед моим носом вещицу. Она была знакомой даже мне, новичку в Незервилле, а уж всем прочим должна была быть известна более чем. Только вот не сказать, что я был рад её увидеть…

— Ээээм? — мутно пробурчал я, пытаясь свести нежелающие этого глаза на лежащий перед носом знак. Простой, металлический, увенчанный двумя парами прихотливо изогнутых металлических листьев, напоминающий хитро вогнутый прямоугольник, у которого кто-то оттянул торец пониже. У меня такая же фигня болталась на лацкане совсем недавно, только была посеребренной. Позолоченную носил другой противный тип.

— Вы желали не заниматься ничем, кроме отлова ихорников, мастер Криггс, — в размеренном тоне Базилиуса Энно мне послышалась ехидца, — У нас есть вакансия, где ничем иным можно не заниматься, как доказал предыдущий… работник?

— Ы? — коротко поставил я вопрос, убирая руки за спину.

— Прекращайте, Криггс! — воззвал к моим оскорбленным чувством Ахиол, — Берите значок! Городу нужен новый шериф!

— Зачем мне это? — прекратив валять дурака, жестко потребовал я, — Это не награда! Я не желаю этого повышения!

— Он откажется, если мы не объясним свою позицию, — произнес голос некроманта, на что я с энтузиазмом кивнул. Помолчав пару секунд, Базилиус объяснил, — Мы собираемся выставить вас, Криггс, символом. Вы будете олицетворять решение Основателей, о которых город стал забывать. Массовая казнь, смерть Баунда, Доннорифта и Мадре, проклятая больница. Мы всё это повесим на вас. Вы станете пугалом для тех, кто не испугался произошедших событий, а сделал из них выводы. Станете символом нашего присутствия, ежедневно напоминающим живым и мертвым о том, что все решения принимаются нами и только нами. Вас, а значит и нас, будут ненавидеть, бояться и… подчиняться. Вот наша позиция и наше предложение.

— А что взамен? — мои слова сухо прозвучали в тишине.

— Пять лет работы на должности шерифа, — ответил мне Ахиол, — За них с вами расплачусь я, Магнус Криггс. Тем, что вы хотите услышать.

Падла-падла-падла…вил. Сволочь шестирукая.

С внутренним стоном, я протянул руку, сгребая значок. Побыть пугалом? Ладно. Главное, чтобы работать не заставили.

— Пост принял, господа Совет, — уныло проговорил я, рассматривая сидящих как врагов народа, — До свидания…

Сделать я успел всего три шага.

— Магнус, подождите! Куда вы? — остановил меня голос чересчур хитрожопого бога, — Вас ждет внизу госпожа Дийюн. Вы, наверное, не в курсе, но у нас сейчас жуткая нехватка персонала в казначействе!

Да твою ж дивизию!!

— Походишь пока с этими. Месяца два.

— А полегче ничего нет? — осведомился я, неловко вдеваясь в кожаную сбрую, заменяющую меня обычную подмышечную кобуру, — Эти твои лошади мне чуть пальцы не сломали.

— В кого ты стрелять собрался, шериф? — осведомился недовольный жизнью, мной и всем вокруг в частности, оружейник Теодор Рейхгарден. Желтоглазый гном сосредоточенно корпел над накиданным наспех дизайном пистолетов, всем своим видом демонстрируя, что мое присутствие теперь ему сильно мешает.

— В себя, — угрюмо буркнул я, вкладывая старрх в заспинные ножны, а два здоровенных полуавтоматических пистолета в расширенные под них кобуры, — Не могу больше выносить эту жизнь! По пять часов в ратуше!

— Стреляйся на улице, — бодро посоветовал мне старикан, которому явно пришлись мои беды по нраву, — Только сначала разберись, что творится с небом, а потом уже давай, стреляйся. Только аккуратнее, отдача действительно сильная, можешь пальчик вывихнуть!

Вот язва. Но в чем-то он прав. С небом действительно творилось что-то неладное. Мгла, вечно висящая в паре десятков метров над самыми высокими крышами домов, вела себя необычно. Налившись угрюмой чернотой, она вела себя как взболтанный кисель, периодически погромыхивая в своих внутренностях зеленоватыми молниями. Незервилль от такой иллюминации принял законченный вид городка ужасов, так как испуганно хлопающие глазами местные чрезвычайно легко могли бы быть приняты за неживых и алчущих крови зомби.

Ну, они действительно были неживыми и действительно алкали крови, но на самом-то деле, душевные же люди!

Те двое суток, с момента моего назначения местным шефом полиции, пронеслись вприпрыжку. Вот я беру значок, вот спускаюсь в бухгалтерию, работа, краткий миг, когда пахнущие какими-то незнакомыми духами волосы Эльмы втыкаются мне в нос, пока дочка обнимает меня, потом сон, потом снова бухгалтерия, и вот я получаю приказ явиться в полдень к «Теплому приюту». Мог бы, конечно, выспаться, но что — по улицам с автоматом ходить? Не смешно.

Пелена над городом действительно была какая-то совсем уж мрачная и зловещая. Немногочисленные прохожие, попадающиеся мне по пути, постоянно кидали взгляды вверх, ежились и ускоряли шаг. Я один шел неспешно и солидно, периодически затягиваясь сигаретой и посматривая по сторонам. Шерифу бегать нельзя, особенно если он от горшка два вершка и сорок килограммов до того, как сходит в туалет. Вот отъемся, подкачаюсь, стану блондином-крепышом, вот тогда уж и приобрету хоть какую-то солидность.

Засада меня ждала в переулке, за пару поворотов до «Приюта».

— Дядя Магнус! — из узкого прохода между домами мне помахала рукой улыбающаяся Элли, подруга дочери.

— Элли? — растерянно поднял я брови, глядя на зеленоватую девочку-призрака, висящую, как обычно, в 10–15 сантиметрах над плитами Хайкорта, — Привет! Ты что тут делаешь?

— Вас жду, — прямодушно сказал полупрозрачный ребенок с видом, как будто для девочки-призрака вполне нормально ожидать шерифа-кида в темных переулках зловещих городов, — Хотела поговорить.