Пожарский - Дмитрий Володихин

Опалиньский, вероятно, отчаявшись захватить Калугу, бросил людей к Оболенску и Серпухову. Но туда отправился по приказу Дмитрия Михайловича Роман Бегичев. Он поставил «острог», отбив нападения поляков. Теперь под носом у польских отрядов стояло русское укрепление, удар оттуда мог дорого стоить грабителям сел и городов. Перейдя в наступление, Пожарский сам отправил к Товаркову «многие отряды», наносившие противнику стремительные удары. Неприятель вынужденно оставил занимаемые позиции и отступил к Вязьме[326].

19 декабря произошел большой бой у села Вознесенского в Оболенском уезде. Он закончился полным разгромом польского отряда. Ратники Пожарского сбили противника «со станов», частью перебили, частью же взяли в плен. Польские боевые знамена оказались в числе трофеев.

Весной Опалиньский вновь идет к Калуге. Поляков ободрил частный успех: один из отрядов Пожарского оказался разбит в дальнем рейде. Но под Калугой Опалиньского вновь отбили.[327] Отвечая на польское наступление, Дмитрий Михайлович нанес ряд ударов. В мае 1618-го его младшие командиры добились удачи еще в нескольких стычках, захватили 17 пленников и штабные документы «литовских людей».[328]

Тогда же, в мае 1618 года, на смену Гагарину отправился к Пожарскому Иван Александрович Колтовский. Этот принялся местничать, не желая идти к Дмитрию Михайловичу под команду. Его быстро окоротили: когда-то род Колтовских возвысился за счет того, что царь Иван IV взял себе из их семейства одну из своих жен, но «отечеством» Колтовские невысоки, не им бы местничать с Пожарскими. Местнику публично объявили позорное для него решение боярской комиссии: «Иван! Бил ты челом в отечестве на боярина на князь Дмитрея Михайловича Пожарскаго… и тебе Ивану ни в чем не сошлося с боярином с князем Дмитреем Михайловичем Пожарским, а люди вы неродословные, счету вам с родословными людьми нет. И государь указал, и бояре приговорили, велели тебя, за безчестья боярина князь Дмитрея Михайловича Пожарскаго бити батоги и посадить в тюрьму на три дни, а, выняв из тюрьмы, велели тебе Ивану быть в Колуге с боярином со князем Дмитреем Михайловичем».[329]

12 июля государь Михаил Федорович, довольный действиями Пожарского, решил оказать ему особую почесть — отправить знатного гонца «.. со своим государевым милостивым словом и о здоровье спрашивать». Гонцом назначили стольника Юрия Игнатьевича Татищева. Этот закочевряжился горше Колтовского, за что был взят под стражу, бит кнутом, все-таки отправлен в Калугу и там «выдан головою» Пожарскому. Следующий гонец, князь Семен Федорович Волконский, подав бумагу о неполном своем согласии с назначением, дело все-таки сделал.[330]

Что ж, когда-то Пожарский мудро подчинился местнической системе, восстановленной при Михаиле Федоровиче — во многом его же усилиями. Теперь система всей неотразимой силой своего механизма защищала и его.

Летом 1618 года поляки все-таки придвинулись к Можайску, но не решились его штурмовать, а осадили соседнюю крепость — Борисово городище. Хотели было двигаться к Калуге, против знаменитого Пожарского; на военных советах даже звучала уверенность: дескать, нажмем — покорится Владиславу. Очевидно, поляков ждал неприятный сюрприз на этот счет, но он уже из сферы альтернативной истории. Общее наступление на Можайск — Борисово Городище — Москву не оставило полякам сил для нажима под Калугой. Их финансовые и людские ресурсы оказались довольно ограниченными. Дать им победу в подобных условиях мог лишь бросок в сторону русской столицы с последующим захватом. Своего рода «блицкриг».

Пожарского с войсками передвинули в Боровск — действовать во фланг армии Владислава.[331] Против другого фланга направили князя Д. М. Черкасского, он расположился под Рузой. Борисово Городище успешно держало осаду и отбивало штурмы. Поляки попытали все же счастья под Можайском, но город стоял крепко.

На новом месте первый бой ратников Пожарского с поляками закончился неудачно. Князь отправил несколько сотен к Пафнутьеву Боровскому монастырю — ставить очередной «острожек». Его бойцы обнаружили тут отряд князя В. А. Черкасского из армии князя Д. М. Черкасского. Князь Василий Ахмашукович, видимо, чувствуя себя великой персоной на театре военных действий, отдал людям Пожарского приказ: атаковать «таборы» поляков вместе с его отрядом. Наступление вышло «нестройным», младшие командиры действовали вразнобой и не особенно слушались самого В. А. Черкасского. В итоге вражеский контрудар обратил атакующих в бегство. Резервный отряд смоленских дворян едва спас их от полного уничтожения, но из полков Пожарского убыло 150 павших бойцов… Сам В. А. Черкасский спешно убыл в Рузу — главную операционную базу армии Д. М. Черкасского. А острог все же удалось поставить, когда у Пафнутьево-Боровской обители встали полки самого Дмитрия Михайловича.[332]

Блицкриг не вытанцовывался. Москва навязывала длинную, тяжелую кампанию на взаимное истощение.

Московское правительство не знало, как дальше поведет себя противник. Из столицы главнейшим воеводам выслали инструкцию: если Владислав попытает счастья в долгой планомерной осаде Можайска, полевой русской армии следует отойти и встать на прикрытие Москвы. Поляки действительно увязли под Можайском. Русские воеводы принялись готовить отступление. При отходе к столице Пожарский должен был прикрывать острожками силы Черкасского с Лыковым и вести арьергардные бои.[333] Можайску выделяли отряд поддержки. Армия Пожарского также получила прибавку — отряд князя Григория Константиновича Волконского, состоящий из отборных московских дворян.[334]

Судя по тому, что Лыков и получивший ранение Черкасский успешно ускользнули от главных сил Владислава, Дмитрий Михайлович сделал свое дело, как надо.

Известно, что 21 июля князь отправил из Боровска в Можайский уезд отряд для разведки боем, и этот отряд разбил противника неподалеку от Борисова городища, захватил 40 пленников и неприятельские знамена.[335] Борисовский воевода К. Ивашкин, услышав о подходе Дмитрия Михайловича с полками, бросил свой «городок», чтобы присоединиться к нему. Рассерженный своевольством Ивашкина, Дмитрий Михайлович сейчас же отправил в опустевшую крепость воинского голову Богдана Лупандина с астраханскими стрельцами. Тот успешно выбил «литовских людей» и остался в Борисовском городке. Эту позицию вскоре пришлось покинуть, но оттуда удалось вывезти продовольствие и прочие воинские припасы.