Станционный смотритель. Долг платежом красен - Григорий Шаргородский

Для чего? Чтобы я проникся и поверил? Так я уже давно проникся, еще в момент появления Коломбины на моей станции. С другой стороны, скептичность является частью моей натуры, и небольшая мистическая демонстрация все же чуть сдвинула чашу весов моих сомнений.

– Пан, – обратился я к поляку, – что такое шиша?

– Маленький зверек. На хомяка похожий, – ответил Анджей. – Умение у него полезное. Когда понимает, что уже не сбежать, хлопается в обморок.

– Очень полезное умение, – фыркнул Баламут.

– Когда тебя сцапала песчаная стоножка и начинает заглатывать живьем, поверь, такому умению будешь очень рад, – совершенно серьезно возразил поляк.

Гена озадаченно задумался, но явно не согласился с доводом старика.

А я уже думал совсем о другом. Высказывание старой паучихи было понятно и без уточнений. Просто стало любопытно.

Сухо щелкнув замком, саквояж открылся и позволил мне увидеть, что скрывается внутри. Точнее, нам, потому что Барабаш чуть на спину мне не полез в нетерпении изучить новые артефакты.

Кроме четырех странных статуэток там находился потрепанный дневник и костяная дудочка – желтая от времени и покрытая сетью крохотных трещин.

– Мне кажется или оно сделано из человеческой кости? – озвучил свои сомнения артефактор.

– Без разницы, – ответил я и передал Барабашу дудку вместе с саквояжем.

Себе оставил только дневник.

На первое ознакомление с новыми «игрушками» дал всего час, затем отправил всех на боковую. Точнее на спинную, потому что даже в откидывающихся креслах на боку не поспишь.

– Ты серьезно, пенек старый, считаешь, что эта фигня сработает, только потому что так сказала старая паучиха?

– Да, – абсолютно спокойно ответил главный смотритель Горхрана артефактов.

Вопли Коршуна на Хомяка совершенно не действовали. Даже не вызывали ответной экспрессии.

– Никита, – повернулся ко мне учитель. – Ты-то чего молчишь? Ладно, у него мозги совсем закисли.

– А что мне говорить? – оторвался я от распечатки скана дневника Баро.

Этим утром, еще до рассвета я позвонил дядьке Захару и вкратце ввел его в курс дела. Он тут же приказал ехать всем табором в Порт. Там мы встретились и переместились в конуру Хомяка. Пропуск для всех, кроме Анджея, инструктор Полигона достал без особых проблем. Впрочем, сомневаюсь, что это было бы возможно без содействия самого Хомяка.

Уже на месте я размножил на ксероксе страницы дневника, а Саня развернул свою походную лабораторию в чемодане. Мы вообще не оставили дома ничего ценного, забив грузовой отсек броневика почти под потолок.

– Никита! – вырвал меня из раздумий ворчливый голос Захара.

– Да? Ну не знаю я, дядька Захар, что сказать. К тому же жрица не говорила о том, что эти фигурки и дудка сработают. Она сказала, что без содержимого саквояжа мне не выжить.

– Еще хуже, – вздохнул инструктор, снова поворачиваясь к Хомяку. – Ну вот как можно соваться в пасть Бурелому, опираясь на мутные слова старой паучихи? Она же не эксперт-артефактор?

Было видно, что дядька Захар искренне переживает за меня. Это как минимум приятно. А вот на меня навалилась какая-то апатия и пофигизм. Когда решил вернуться и влезть в драку с Мурзой, очень боялся, притом втайне надеясь, что шансы на успех пусть крошечные, но все равно имеются, а здесь никаких шансов не было, даже призрачных. При этом я был спокоен как удав, а связанный со мной ментальными узами Баламут вообще дремал на лавке после сытного завтрака в местной столовке.

– А толку тебе от эксперта-артефактора? – начал терять терпение Задоров. – Вон сидит один. Эй, штамповка зеленая! Разобрался уже?

– Да идите вы оба! – крайне неуважительно к почтенным старцам огрызнулся наш артефактор.

Заклевали они парня за последний час. Да и сам он довел себя до крайней степени возбужденности в попытках хоть как-то распознать структуру конструктов в странных статуэтках.

– Хорош хамить. Говори по существу, – строго, но без обиды сказал дядька Захар.

– Да какое там по существу! Это абсолютно бредовые схемы. Самый тупой из студентов Академии знает, что любой силовой абсорбатор должен быть стабилизирован кластером вибрационных нитей. А вся связка подведена к митронному сбрасывателю. Иначе не бывает. Иначе либо взрыв, либо конструкт тупо не будет работать. Это основные принципы артефакторики. Но эта хрень работает!

– Может, старые мастера опирались на другие принципы? – подал голос Хомяк, который хоть и не был артефактором, но по долгу службы неплохо разбирался в магических девайсах, правда, на уровне продвинутого пользователя.

Глаза Барабаша помутнели от злости, и я понял, что он сейчас пошлет хранителя в предельно оскорбительных выражениях.

– Саня, – подал я голос и пустил в сторону товарища волну умиротворения.

Он глубоко вздохнул и заговорил немного спокойнее:

– Это такие же основополагающие законы, как законы физики, и именно старые мастера их определили. Да, если работать без схемы и не опираясь на жесткие правила, можно получить непредсказуемый результат. Но с большей вероятностью такой лепила тупо сдохнет от выброса хаоса или запредельного перепада насыщенности поля. Тут же мы имеем нарушающую магические законы абракадабру в четырех экземплярах. Про дудку я вообще говорить не хочу. Там не конструкты, а какая-то ведьминская хрень с рунами по кости. Но знаете, когда я держу их в руках, то чувствую непреодолимое желание создать нечто подобное. Пусть даже попытка убьет меня, но оно того стоит!

Заметив нездоровый блеск в глазах артефактора, я подошел к нему и начал собирать статуэтки со стола. Последнюю – припавшего к земле в хищной позе человека с головой гремучего льва пришлось выдирать силой.

– Ты это слышал? – опять вспылил Захар, обращаясь к Хомяку.

– Да, и именно поэтому считаю – Никите стоит попробовать. Паучиха практически прямым текстом сказала, что содержимое саквояжа сработает…

– Да почему ты так веришь этой спятившей старухе? – опять взъярился Захар.

– Потому что видел и знаю больше, чем ты, – тихо и с некоторой грустью ответил старик. Заметив скептическую ухмылку своего друга, который в жизни явно пережил больше приключений, чем чахнущий над артефактами хранитель, Хомяк продолжил: – Помнишь Зельду?

– Валькирию? – тут же отозвался почему-то притихший Лебедев.

– Да, – печально улыбнулся хранитель, и мне даже показалось, что в его глазах на мгновение блеснули слезы. – Когда она собиралась в Колонскую экспедицию, я втайне сходил к паучихам. Они напророчили, что Зельду убьет огненный ящер.

– Так оно и случилось, – не удержавшись, вставил Захар.

– Да, но ты не знаешь главного, – теперь вспылил уже Хомяк. – Я тогда был младшим хранителем и чуть под суд не пошел. Когда понял, что отговорить от экспедиции ее не получится, решил залезть в закрытый отдел. Ты даже не представляешь, насколько мощные арты я оттуда стащил. Она могла завалить ими стадо единорогов, даже не запыхавшись.